Кейт Уолкер - Здесь и сейчас
— Проклятье! — выругался Джио, проведя ладонью по щеке. Бренди попало даже в глаза. Ах ты…
— Только, избавь меня от оскорблений! — не унималась девушка. Боль и горечь разрастались с новой силой, вырывались наружу и накрывали ее, словно лава, текущая по склонам вулкана. — Мы оба прекрасно знаем, что ты обо мне думаешь. Я не собираюсь выслушивать это снова! И… я бы предпочла, чтобы ты ушел. Незамедлительно…
— Тереза…
Она не ожидала, что он станет возражать. Это удивило ее. И отняло последние частицы самообладания. Слезы, которые ей удавалось сдерживать до сих пор, наполнили глаза и могли хлынуть по щекам в любой момент.
— Сейчас же! — воскликнула Терри, пряча отчаянье за злостью. — Хочу, чтобы ты ушел. Убирайся! Оставь меня в покое.
Молодой человек по-прежнему медлил и тем самым мучил ее.
— Что, тебе мало? — Ее голос, тихий и низкий, звучал угрожающе. — Так у меня еще кофе остался…
Ее рука потянулась к кофейнику… но тут Джио вышел из оцепенения, вскинул вверх руки и, бормоча что-то грозное по-итальянски, схватил пиджак, бумажник и его выпавшее содержимое с кровати и направился к двери.
— И не вздумай вернуться! — бросила ему вслед Терри.
— Можешь не беспокоиться, — отразил он удар, — лучше я суну голову в пасть голодного льва, чем еще раз встречусь с тобой. Прощай!
— Не сомневайся, я чувствую то же самое!
Это были последние слова, которые она смогла произнести. Силы окончательно оставили ее, и слезы покатились по щекам. Терри разрыдалась и устало упала на кровать. Теперь можно было открыто выплеснуть злость, обиду и боль. Девушка схватила подушку и с силой стукнула ее, потом другую, жалея, что это не грудь надменного Джованни Карделлы.
— Ненавижу! Ненавижу тебя! — бормотала она. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Джио раздраженной походкой шел прямо к лифту. В столь ранний утренний час в коридорах, устланных безликими ковровыми дорожками, не было ни души, и он мысленно поблагодарил за это сам не зная кого. Трудно было бы объяснить, что он делает в таком растрепанном состоянии и почему от него разит бренди.
А действительно, что он здесь делает?
Вопрос ударил как камень. Джио нажал кнопку лифта.
И как ему только удалось наломать столько дров за одну ночь?
Если бы только он сказал Терри, что Лючия умерла. Тогда она не чувствовала бы себя такой оскорбленной и преданной. И не злилась бы на него.
Но он промолчал. «И у нее было право ненавидеть меня», — признался Джио сам себе, когда лифт тихо звякнул и тяжелые дверцы бесшумно разъехались в стороны. Она ведь думала, что он еще женат и просто изменяет жене…
Но ведь он хотел, чтобы она так думала. Только бы не сказать ей правды.
А какова же правда?
Вопрос прозвучал резко и жестко. Двери лифта закрылись, и Джио понял, что стоит неподвижно перед кабиной, уставившись в одну точку невидящими глазами. Он снова ткнул пальцем в кнопку вызова, поспешно вошел внутрь и нажал на этаж пентхаусов.
А правда состоит в том, что его прекрасно рассчитанный план провалился. Прошлой ночью все должно было произойти быстро и легко, а главное, просто. Подразумевалось, что эта короткая, ни к чему не обязывающая интрижка закончится наутро. Без чувств, без обещаний. Без нервов и обид.
— Madre de Dio!
Он намеренно умолчал о самом важном, о том, что Лючия умерла, чтобы Терри возненавидела его, вышвырнула из своего номера и никогда больше не сожалела о своих действиях. Тогда ей не было бы так больно.
А еще он надеялся таким образом сжечь мосты. Чтобы не возвращаться…
И у него же все отлично получилось, лучше и быть не могло. Терри выгнала его еще быстрее и решительнее, чем он ожидал. Он свободен, никаких привязанностей, никаких обязательств.
Но почему тогда так неприятно на душе?
— Проклятье! — Лифт медленно остановился и открыл двери прямо перед его роскошным номером. — Да что же это со мной происходит?
Взяв в руку карточку-ключ, словно кинжал, Джио резко открыл дверь.
Ему было нужно продолжение того блаженства, которое он испытал ночью и утром, хотелось еще быть с Терри, ощущать ее необычную тонкую чувственность, ее тепло и страсть.
Но ничего из этого ему уже никогда не почувствовать. Потому что он все сделал так, как и планировал накануне вечером. К сожалению, оказалось, что теперь его желания стали прямо противоположными.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Обычно суббота была лучшим днем недели. Можно было долго валяться в постели, бездельничать и наслаждаться мыслью о предстоящих сорока восьми часах вдали от работы.
Но эта суббота отличалась от других. Терри натянула на себя выцветшие джинсы и поношенную ярко-розовую футболку.
В прошлую субботу у нее была работа. Но после ее неявки на два «жизненно важных» заседания конференции компания вдруг поняла, что больше не нуждается в ее услугах, и уволила ее. А у Терри не было настроения даже дискутировать по поводу приговора начальства. Кроме того, в результате вторжения в ее жизнь сногсшибательного Джованни Карделлы, девушка, как ни старалась, не могла найти в себе хоть каплю самолюбия. Он отнял у нее все самоуважение, заставив почувствовать себя ничтожеством. Полным нулем.
Итак, что же теперь делать?
Вопрос показался излишним — поделать она уже ничего не могла.
Всю прошедшую неделю Терри убирала чистила каждый сантиметр своей квартирки. Еще она сходила в бакалею и купила кое-что на оставшиеся деньги. Впереди маячили выходные — пустые, бессмысленные и безрадостные.
Вот почему неожиданный стук в дверь показался ей спасением. Она поспешила открыть, даже не подумав, кто это пожаловал к ней без предупреждения. В любом случае за дверью наверняка стоял кто-то из соседей, поскольку подъезд был всегда заперт и проникнуть внутрь мог только обладатель ключа.
— Это ты, Барбара?
Ожидая увидеть приятную даму из квартиры напротив, Терри оказалась совершенно не готова к тому, что перед ней предстанет высокая, темная, внушительная мужская фигура, в первую минуту даже напугавшая ее.
— Добрый день, Тереза, — протянул голос с мягким, поющим акцентом, который она и не предполагала когда-либо еще услышать.
— О, нет! Не может быть!
Девушка уже хотела захлопнуть дверь, но Джио оказался проворнее. Нога в превосходном ботинке помешала ей это сделать, а через секунду плечо молодого человека уже распахнуло дверь.
— Доброе утро, Тереза, — повторил он с улыбкой, — очень рад снова тебя видеть.
— Надеюсь, ты не думаешь, что я разделяю твою радость, — бросила Терри, изумленно моргая.
