Энн Хампсон - Волны огня
— Он знает, что мы поженились в Англии, да.
— И зная это, он пребывает в уверенности, что сможет добиться для тебя развода? — Андреас покачал головой. — Только я и только добровольно могу пойти на это. И ни ты, ни твой адвокат не в состоянии что-либо мне противопоставить.
— Противопоставить? — она возмущенно уставилась на него. — Ты исковеркал мне жизнь. Ты меня шантажировал!
— Не говори чепухи! Ты сама дала согласие на брак. Что же касается исковерканной жизни, смею с тобой поспорить. Я пострадал куда больше, чем ты, — нет уж, подожди, дай мне договорить, будь так добра. Я предложил тебе руку, сердце, свой дом, а ты просто сбежала. В глазах закона исковеркана именно моя жизнь. Поэтому если кому и просить развода, так скорее мне.
Шани поставила стакан и снова села. Руки ее дрожали, взгляд был отстраненным. Прав ли он? Ситуация спорная, что и говорить… Неужели она будет привязана к нему до конца жизни? Она подняла на него глаза, ища сострадания, но он лишь спросил:
— Я знаю, ты дала мне ответ, что не желаешь связывать со мной свое будущее, но это твое последнее слово?
— Конечно последнее. Я никогда не буду жить с тобой. Кстати, ты, похоже, упустил ту незначительную деталь, что я… — Она остановилась и затихла, заметив, как меняется выражение его лица.
— Да, — сказал он медленно. — Что — ты?..
Ей, в который раз, стало страшно, но она решила продолжить, пока он полностью не сковал ее волю.
— Что я люблю другого человека. Тебе это известно. — Повисла напряженная тишина, и, подняв голову, Шани медленно продолжила: — Я намерена выйти за него, Андреас, и, если в тебе осталась хоть капля гордости, ты не будешь стоять у меня на пути и дашь мне развод.
— Я тебе только что объяснил, что развода ты не получишь. Я также сказал тебе, что должен встретиться с наглецом, решившим, что он может безнаказанно украсть у меня жену. Кто он такой?
— Брайан… он офицер…
— Хм, англичанин?
— Думаю, что в моем желании стать женой соотечественника нет ничего противоестественного. — Она встала, взяв со стола свою сумочку. — Я также думаю, что обсуждать нам более нечего, — негромко добавила она. — Адвокат предупреждал меня, чтобы я не оставалась с тобой наедине.
— Ты не должна оставаться наедине с собственным мужем? — он вновь задал ей вопрос, которого она уж никак от него не ожидала. — Что еще он сказал? — тихий голос, ни капли эмоций, он прозвучал угрожающе, и все же его спокойствие позволяло ей говорить с ним так же спокойно и отвечать ему, как она не осмелилась бы ответить в иной ситуации.
— Он сказал, что у тебя нет законной почвы для отказа, — а его вердикт имеет для меня куда больший вес, чем все то, что говоришь мне ты!
Он не ответил, лишь пожал плечами и открыл дверь, отступая в сторону и давая ей выйти. Фонари во дворе привлекали к себе тучи ночных насекомых. В отдалении слышался шум прилива. Закрывая за собой калитку, Шани увидела, что Андреас уже вернулся в дом и парадная дверь закрыта. Она уже хотела повернуться и уйти, но тут ее взгляд упал на освещенное окно гостиной… и на силуэт Андреаса в этом окне. Удивительно, но необъяснимое чувство горечи охватило ее. Андреас сел… и опустил голову на руки.
Глава 4
Что произошло с ней? Откуда взялось это замешательство? Ведь она не желала ничего, кроме развода с Андреасом… Больше всего на свете она хотела получить свободу!
С момента ее последнего пребывания в доме супруга прошла неделя, и то была неделя мучительной внутренней борьбы. Брайан отсутствовал — его отозвали на месяц в Англию, к его неудовольствию, но к ее огромному облегчению. К моменту его возвращения она сумеет изгнать из себя все эти глупые сомнения. Но сомнения с каждым днем лишь возрастали, и под конец она вынуждена была признать, что Андреас занимает ее мысли куда больше, чем ей бы этого хотелось. И чем больше было сомнений, тем естественнее к ней то и дело возвращалось сознание того, что она замужняя женщина. Всего несколько месяцев назад брак казался ей чем-то нереальным, полузабытым недоразумением, канувшим в Лету. Теперь, однако, она поняла, что ошибалась, однажды даже достала из шкатулки свое обручальное кольцо и принялась его разглядывать. Прекрасное, но примерить страшно. Миссис Мэноу…
Адвокат бездействовал. Когда в последний раз она звонила ему, он объяснил ей, что процедура, конечно, займет некоторое время, и тут же принялся заверять ее в том, что он держит все под контролем и волноваться ей не о чем.
Узнав об оптимистичном настрое адвоката, Брайан, еще до отъезда с Кипра, настоял на том, что это следует отпраздновать, и повез ее в «Хилтон». В течение ужина она несколько раз хотела завести разговор о том, что обсуждала с Андреасом тем вечером, и… не могла. А потом Брайан уехал в Англию, так и не узнав об уверениях Андреаса, что только он может расторгнуть брачный контракт.
— Держу пари, твой муженек уже готов выкинуть белый флаг, — злорадно усмехнулся Брайан, усаживая ее в машину незадолго до того, как они расстались. — Сомневаюсь, что может быть иначе, у тебя грамотный адвокат.
Уходя от прямого ответа, Шани сказала:
— Он может и ошибаться — я про адвоката. Он думает, что все будет просто, но вдруг он не прав? На Кипре с разводом проще — пара приходит к священнику, говорит, что желает развестись, и дело сделано. Оба свободны.
— Жаль, что в Англии этого нет, — заметил Брайан, не уловив сути ее слов, но своим замечанием заставив ее нахмуриться. Значит, иллюзий относительно легкости всей процедуры Брайан все-таки не строит… — Так как, он сдается? — повторил Брайан, желая все-таки услышать утвердительный ответ.
Шани помялась. Говорить о том, к чему готов или не готов ее муж, она была просто не в состоянии.
— Похоже, немного он свои позиции все-таки сдал, и теперь…
— Немного?! — нетерпеливо воскликнул Брайан. — Что ты имеешь в виду?
— Ладно, буду откровенна. Андреас не желает меня отпускать.
— Чушь какая! — разъяренно фыркнул Брайан. — Но ты ведь говорила, что он вроде осадил назад.
Обсуждать Андреаса Шани хотелось все меньше, а все больше хотелось посоветовать Брайану не лезть в ее личные дела. Она подавила это желание, осознав, что такой совет мог показаться ему по меньшей мере нелогичным, и принялась объяснять, что вроде бы он и согласен, но несколько раз впадал в такую задумчивость, что ей показалось, будто он что-то замышляет.
— Это ерунда, — отмахнулся Брайан. — Что он может замышлять?
— Думаю, что ничего особенного. Наверное, ты прав, это ерунда.
— Замышляет или нет, отпустить тебя он будет вынужден. Механизм запущен, и пульт управления не в его руках.