Джинни Раскорлей - Стрела Святого Валентина
Они вышли на улицу и смешались с толпой. Проспект казался охвачен весь ярким свечением, которое исходило от газовых фонарей. Прижимая ее руку к себе, Майкл стремительно двигался вперед.
— Вы очень голодны? — замедляя шаг, спросил он.
Гадая, что за приключение он задумал на этот раз, она отрицательно покачала головой.
— Может быть, попытаемся попасть в театр Уоллэка или консерваторию, — предложил он. — А после этого можем поужинать.
Она с радостью приняла его предложение.
— Это было бы здорово. Я уже давно не была ни в театре, ни в опере.
— Вы не хотите предупредить своих домашних, что будете поздно?
Тронутая его вниманием, девушка согласилась. Подозвав извозчика, Майкл усадил Брайану и, усевшись сам, назвал ее адрес.
— Вы запомнили? — удивленно спросила она.
— Трудно было не запомнить, — ответил тот.
Она была приятно поражена его ответом. Пока экипаж громыхал по булыжной мостовой, Майкл, трепетно держа ее руку в своей, рассказывал ей о поездке, новых заказах и успехе, который, как ему казалось, ожидал его. Она хотела рассказать ему о новом станке, но, посмотрев на него, промолчала.
Несмотря на оживленное движение, они быстро доехали до ее дома. Когда извозчик начал поворачивать к парадному входу, Майкл приказал ему объехать дом. Хотя она и чувствовала себя виноватой в продолжающемся обмане, но не была уверена, что он готов услышать правду. Вместо этого она быстро вбежала в дом, переговорила с Мэри, затем побежала наверх, чтобы выбрать подходящее для вечера платье. С помощью Мэри она быстро переоделась и, задыхаясь от волнения, сбежала по лестнице вниз. Направляясь к экипажу, она с удовольствием отметила восхищение в его глазах.
— Вы как ртуть, Брайана Мак Брайд. Как волшебная нимфа.
Удивленная, она посмотрела на него. Ирландская кровь, которая текла в его жилах, заговорила в нем.
— А вы — как остров, поднявшийся из моря, — ответила она.
Вид величественного скалистого берега ее родины вставал перед ее мысленным взором, когда она смотрела на Майкла — сильного, высокого и гордого.
Майкл нежно погладил ее по щеке, и девушка почувствовала, что больше не в силах обманывать себя. Да, она любила этого мужчину, с его невозможными противоречиями и твердыми убеждениями.
Прежде она столкнулась с его недостатками, а сейчас он открывался перед ней с другой стороны: он был нежным и ласковым, с необыкновенным чувством юмора и любви к приключениям. Он делился всем этим с ней. Майкл дал извозчику инструкцию, закрыл дверь и затем привлек ее к себе.
В словах не было необходимости, когда он завладел ее губами, отбросив мягкость и разбудив те чувства, которые она только начала в себе открывать. Мир снаружи маленькой скорлупы экипажа был быстро забыт. Понимая, что перед ней мужчина, с которым она решила связать жизнь, Брайана утратила часть своей обычной осторожности. Она упивалась его ласками, так непохожими на несколько сдержанных поцелуев, которые получала раньше от других ухажеров. Когда он вернулся на место, она почувствовала легкое разочарование.
Извозчик постучал в дверь.
— Воллак, сэр.
Брайана увидела, что они остановились у здания лучшего театра города, да, пожалуй, и страны.
Известный как дом высокой комедии, как классической, так и современной, театр давал пьесы Т. В. Робертсона. Расположенный на Бродвее и Тринадцатой улице, это был один из самых больших театров в городе, и Брайана была довольна, что Майкл выбрал именно его. Оказавшись внутри, он купил места в первых рядах партера по очень высокой цене. Входя в красивый вестибюль, Брайана поняла, почему о нем говорят как об образце изящества. Интерьер был шедевром рококо. Ослепительно белый потолок опирался на колонны со сложной деревянной резьбой. Изысканные гобелены и масляные картины покрывали стены из вишневого дерева.
Несмотря на утонченную, но восхитительно жизненную пьесу «Общество», Брайана вскоре обнаружила, что ее больше интересует ее спутник, чем игра лучших актеров страны. Когда их колени случайно соприкоснулись, она, удивившись собственному чувству безрассудства, легко взяла его руку. Брайана была довольна, что полумрак интерьера скрывает яркий румянец, который не покидал ее во время спектакля. Когда пьеса закончилась, она стояла рядом с ним, пока толпа покидала театр.
Аристократия с ее особым стилем и роскошью вместе с наиболее прекрасными представителями полусвета: прославленными звездами сцены и оперы, художниками и журналистами — вызывала особый интерес. Но Брайана не замечала никого из них.
Когда они подошли к экипажам, выстроившимся в ожидании седоков, у Майкла, казалось, созрело решение.
— Рестораны будут очень переполнены, — сказал он, когда их экипаж тронулся. — Мы можем съесть холодный ужин у меня дома.
Понимая пикантность этого предложения, Брайана была уверена, что она должна поколебаться и отказаться.
— Мне это нравится, — вместо этого сказала она.
Опять оказавшись в экипаже, они почувствовали необыкновенное влечение друг к другу. Дорога казалась бесконечной.
Когда экипаж подъехал к дому, Брайана для храбрости сделала глубокий вдох. Экипаж остановился, и Майкл открыл дверь.
Их встретила темнота, и Брайана вдруг поняла, как одинока его жизнь. Как ужасно приходить в холодный, сырой дом, думала она, вспоминая теплые и веселые слова, которыми всегда встречали ее.
— Ваша мама не живет здесь? — спросила она, пока он зажигал лампы.
Перед тем, как снять с нее плащ, он добавил поленьев в камин, чтобы в комнате стало немного теплее.
— Нет. Это был один из самых маленьких приютов моего дедушки. Он близко к конторе и потому удобен. Мама предпочла остаться в доме, который был его основной резиденцией. — Майкл повернулся к ней, свет ламп очертил его силуэт.
— Красивый дом. — Это было действительно так.
Каким-то образом ей удалось представить здесь дедушку, о котором она так много слышала. Консервативная, но удобная мебель, подобранная с большим вкусом, полки с потрепанными книгами… Дом, выдержанный в лучших традициях английского стиля. Она поняла, почему Майкл чувствовал себя тут легко.
— Я соберу нам ужин. Служанка обычно перед уходом оставляет его на столе.
Они вместе прошли на кухню. Сердце Брайаны сжалось, когда она увидела одинокий стол, покрытый льняной скатертью без единого пятнышка. Он поднял скатерть.
— Здесь вполне достаточно для двоих. Как будто она знала…
Они молча посмотрели на еду, затем друг на друга. Не было такой еды, которую им хотелось бы сейчас попробовать. Вряд ли прошло мгновение до того, как они жадно поглотили губы друг друга. Мягкость дала путь растущему взрыву чувств. Брайана мысленно спросила свою добродетель о правильности своего решения, но тут же забыла о ней, поскольку для нее сейчас существовал только один мужчина, которого она хотела получить навеки.
