Одри Хэсли - Близко к сердцу
— Она, должно быть, сожалеет, что разминулась с тобой, — тихо проговорила Эстелл, подготавливая еще один диапозитив. — Как давно она живет у Роналда?
Вчера Эстелл с облегчением поняла, что, как только она входит в курс дела, работа не вызывает у нее никаких затруднений, в отличие от общения с человеком, с которым она эту работу выполняет.
Однако сегодня его поведение было безупречным: никаких двусмысленных намеков, никаких взглядов или прикосновений, которые могли бы взволновать ее. Он был необычайно мил, постоянно оживляя их скучнейшую работу добродушными замечаниями, на которые она могла отвечать, ничуть не напрягаясь.
— Иногда мне кажется, что миссис Уэрт представляет с домом единое целое и появилась там в момент его постройки, — ответил он. — Я знаю, что Роналд и Линдси пытались убедить ее присоединиться к ним, когда переезжали в Лондон, но с тем же успехом они могли предложить ей временно пожить в палатке среди песков Сахары. В качестве отговорки она сослалась на необходимость присматривать за домом во время их отсутствия. Роналд обычно разрешал приезжавшим в Дан-Лэре коллегам останавливаться у него. Ходили слухи, что миссис Уэрт не гнушается проверять, чистая ли у посетителей обувь, прежде чем пустить их в дом. Но смерть Линдси стала для нее большим ударом… как и для всех нас.
Эстелл вспомнила, как были ошеломлены все члены небольшой привилегированной группы друзей и знакомых, к которой принадлежала и она, этим известием.
— Я помню, профессор говорил, что… — Эстелл остановилась, осознав, что слова, которые она собиралась произнести, в равной степени относились и к ее отцу.
— Что боль и ужас этой утраты вполне сравнимы с теми страданиями, которые ожидали бы нас, останься Линдси жить: она была бы беспомощной калекой, — спокойно закончил он начатую ею фразу. Распрямившись, Стивен бросил взгляд на часы. — Нам необходимо подкрепиться чем-то свеженьким: я уже устал от замороженных продуктов. Мы могли бы что-нибудь купить и устроить ранний ленч!
— Я бы закончила с этой партией, если не возражаешь, — ответила Эстелл, в душе удивляясь его невозмутимости. — Мне будет достаточно сандвича.
— Сандвич? — с брезгливостью переспросил он. — Питание должно быть полноценным! Я могу…
— Уверяю тебя, это самое большее, что я обычно ем во время ленча, иначе я испорчу аппетит на вечер.
Он немного поворчал, но в конце концов ушел, предварительно принеся чашку чая, которую поставил на стол рядом с ней.
Когда шум машины замер вдали, Эстелл взяла чашку и с озабоченным выражением на лице поднесла ее к губам. Его жест тронул ее так же, как и неожиданная смена разговора, когда речь зашла о смерти Линдси.
Ее мыслями мало-помалу стали завладевать давно сдерживаемые воспоминания. Она отчасти все еще противилась им, и в этом не было ничего удивительного: когда Стивен предстал перед ней в кабинете Роналда, ее ужаснул опустошающе-чувственный характер обрушившихся на нее образов, и, чтобы защититься от них, она принялась воздвигать спасительные барьеры.
Но сейчас она попыталась взглянуть на вещи трезво. Что же произошло? Она выпила слишком много шампанского и привлекла внимание привлекательного, разочарованного в жизни незнакомца, в постели которого провела ночь.
Такой совет обычно дают оскорбленным и утратившим веру в себя женщинам: лекарство от любви — другая любовь… Но ведь не через несколько часов после первого ужасного опыта и не с абсолютно незнакомым человеком, который мог оказаться маньяком!.. А на рассвете она тайком выскользнула из постели мужчины, когда он еще спал, так ничего и не узнав о нем.
Оторвавшись от работы, Эстелл задумчиво посмотрела в окно. Может быть, то, что Стивен не узнал ее, и к лучшему? По сути, позавчера вечером в кабинете Роналда встретились два незнакомых человека. И стоит ли омрачать их отношения ненужными мучительными воспоминаниями о случайном мимолетном приключении?
— Надеюсь, ты любишь спагетти? — спросил Стивен по дороге домой. — Сегодня вечером приготовлю тальятеллу, итальянское блюдо под вкуснейшим соусом с грибами и ветчиной, и все это — в окружении салата и свежей зелени. — На мгновение он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на нее. — Должен заметить, что госпожа могла бы по крайней мере улыбнуться! — сухо добавил он.
— Я всегда любила спагетти в лучшие времена, — ответила Эстелл как можно жизнерадостнее. — А то, о чем ты сейчас рассказал, даже трудно себе представить!
Воспоминания так измучили ее, что, когда он вернулся в лабораторию, ей потребовалось собрать всю волю, чтобы вести себя нормально. Однако задумчивые взгляды, которые Стивен время от времени бросал на нее во второй половине дня, свидетельствовали о том, что ей это не удалось. К счастью, он никак не выражал своего недоумения вплоть до последнего замечания.
— Трудно себе представить? — переспросил он с каменным лицом. — Довольно точное описание!
Эстелл сделала вид, что не заметила его сарказма, и поспешила сказать:
— Ты так серьезно относишься к приготовлению блюд! Тебя научила этому твоя мать?
— О нет! — усмехнулся он. — Скорее отец. В моем лице он нашел достойного последователя.
— Твоя мать не умеет готовить?
— Нет, она просто не любит это. Перед тем как навестить ее, я вынужден брать отпуск и отдыхать, потому что она заставляет меня работать на кухне с утра до ночи до изнеможения. Поэтому мое намерение жениться на женщине, которая могла бы готовить как миссис Уэрт или мой отец, отнюдь не шуточное!
— Если хоть одно слово из сказанного тобой — правда, — улыбнулась Эстелл, — хотелось бы выслушать и твою мать! Но если стряпня так тебе надоела, почему ты собираешься готовить сегодня?
— Потому что какое-то время я не готовил, а я не хочу, чтобы руки забывали свое дело, — ответил он, останавливая машину у дома.
Они внесли покупки на кухню, разобрали и отложили в сторону то, что им не потребуется к ужину, и Эстелл отправилась в ванную.
В общем, воспоминания, которых она так страшилась, не причинили ей особого вреда, думала она, вытираясь насухо и переодеваясь в джинсы и свитер. Во всяком случае, увещевала она себя, Стивен не изменил своего отношения к ней после той ночи, и уж в чем она абсолютно уверена, так это в том, что он не потратил ни секунды — не то что трех лет — на размышления на тему: чем он лучше самой последней дряни после этого!
— Ты не будешь возражать, если я посмотрю, как ты готовишь? — спросила Эстелл, возвращаясь на кухню.
Стивен нехотя оторвал взгляд от салата-латука, который мыл. Лицо его ничего не выражало.
