Сьюзен Барри - Билет в неизвестность
Надо признать, что Ольга была настоящей светской львицей. Ей было где-то между тридцатью и тридцать пятью годами, при этом она была далеко не красавицей, но зато так прекрасно умела себя подать, что все ее недостатки были почти незаметны. Она всегда шикарно одевалась, неизменно была в отличном настроении и в прекрасной форме. Поэтому еле заметное замешательство, в которое она пришла, прежде чем задать следующий вопрос, говорило о многом.
– Скажи мне, Лизель, – спросила она после нескольких минут молчания, – ты видела женщину, на которой он собирается жениться? Кажется, ее зовут Каро Йорк, если я, конечно, не ошибаюсь.
– Да, доктор привозил ее сюда один раз на чашку чая, – ответила она, с некоторым любопытством взглянув на Ольгу, та выказала большую осведомленность, чем ожидала фрейлейн Нейгер.
– А она… Можно ли сказать, что она необыкновенно красива?
– Ну, не совсем, – ответила Лизель и добавила задумчиво: – Я бы не сказала, что она дурнушка, но просто она, как бы это сказать, самая обычная. Очень милая брюнетка. Я бы даже не сказала, что она настоящая английская леди, – закончила она.
– И скорее всего, молодая.
– Да, но не очень.
– Барбара тоже была милой брюнеткой, – тихо прошептала Ольга, словно вспоминая что-то очень грустное, – но она была более чем милой. Это просто невероятное совпадение. Такого не могло произойти. – Она произнесла эту непонятную фразу и продолжала свои рассуждения: – Как только доктор женится, у нас будет повод поздравить его жену, и я надеюсь, ты дашь ему знать, как я была рада услышать эту новость. И что я всегда верила, что когда-нибудь это должно было случиться. И кстати, сама не забудь его поздравить.
– Конечно, фрейлейн Спиро, – ответила Лизель.
– Я, наверное, пойду, – сказала Ольга и добавила: – Тебе не стоит меня провожать. Я сама найду выход.
Вернувшись домой, она сказала горничной, чтобы та не беспокоила ее, если кто-нибудь будет звонить, потому что она не хочет говорить с кем бы то ни было, кроме доктора Андреаса. Где-то около шести вечера горничная позвала ее к телефону.
– Ольга, – сказал Люсьен. – Я знаю, что ты очень плохого обо мне мнения, и я это заслужил. Но ты ведь знаешь, что я только вчера вернулся из Вены, а кроме того, произошли некоторые события, из-за которых наш обед нельзя было не отменить. Я надеюсь, что ты меня простишь.
– Отлично, а сегодня, – довольно грубо оборвала его Ольга, – я узнаю, что ты собираешься жениться на одной очень милой англичанке! Самое странное то, что ее никто никогда не видел. Это настоящий сюрприз, и все твои друзья, впрочем, как и я, будут очень рады за тебя. Лично мне особенно понравилось, что я обо всем узнаю последняя. Десять лет я наивно считала, что ты мне доверяешь. Впрочем, поздравляю. Ты слишком долго был одинок и заслужил свое счастье.
Люсьен, помолчав несколько секунд, сказал:
– Ольга, ты можешь мне поверить, что быть одному – это самое худшее. В нашей жизни существует много такого, что человек изменить не может. Мы с Каро встретились в самолете. Эта была судьба. Ты права, она очень милая англичанка. И ты будешь первой, кому я собирался ее представить, именно за этим я тебе и звоню. Я думаю, она тебе понравится. Когда ты хочешь встретиться с ней?
– Подожди, ты что, предлагаешь мне увидеться с ней?
– Именно так. И ей, и тебе это будет приятно. Чем раньше это произойдет, тем лучше. Как ты отнеслась бы к тому, чтобы сделать это завтра за обедом?
– Что ж, думаю, в это время я буду свободна.
– Тогда я позвоню тебе около часа.
Глава 6
Каро и Люсьен провели весь уик-энд в горах. У него было очень немного свободного времени, поэтому он пошел на компромисс, и они заменили себе медовый месяц на медовые выходные. У них была прекрасная свадьба, в старых добрых английских традициях. Они пришли в церковь без спешки, рано утром, и сразу же после церемонии и небольшого банкета для самых близких друзей Люсьена уехали в горы.
Они несколько часов катались по бесконечным горным дорогам, наслаждаясь девственной природой. Порой они оказывались над пропастью глубиной в сотни метров, и казалось, что машина не едет по земле, а летит над долиной, лежащей внизу. Порой их взгляду открывалось небольшое горное озерцо с церковкой и несколькими игрушечными домиками, рассыпанными по берегам. Домики, белые, расчерченные коричневыми линиями на квадраты и треугольники, казались точь-в-точь такими, какие делают для коллекционных железных дорог. Игрушка, о которой мечтала в свое время маленькая Беверли. Около домиков гуляли крошечные коровы и овечки. Над ними в вышине лежали вечные снега. Местами снежный полог нависал огромными мягкими фестонами, как занавес в театре. Показывая на них, Люсьен объяснил Каро, что там созревают лавины. Бывает, что такой снежный язык свешивается с края ледника веками, и однажды на него падает та последняя снежинка, которая начинает сход лавины. К таким ледникам даже близко не подпускают туристов, но даже если альпинист просто покидает лагерь, чтобы погулять, он обязан зарегистрироваться, потому что любая прогулка в горах бывает опасной. Вечером на поиски заблудившихся выпускают ученых сенбернаров, и они приводят в лагерь всех, кого встретят в окрестностях, а если человек не может идти, приносят его на спине.
Каро наслаждалась каждой минутой поездки и с интересом слушала Люсьена. Они остановились в маленьком отеле, стоящем в долине, выглядевшей из-за всевозможных цветов как лоскутное одеяло, чтобы пообедать. Люсьен сказал, что зимой все это великолепие прячется под толстым одеялом из снега и этот отель очень трудно узнать. Вся эта долина была наполнена перезвоном коровьих колокольчиков, щебетом птиц и стрекотом цикад. В ресторане над дверью висел один из колокольчиков, а тарелки были белые в пятнышках, как коровья шкура. Когда принесли капуччино и Каро выпила половину чашки, она увидела, что со дна на нее смотрит маленький фарфоровый теленок. Узнав, что они молодожены, шеф-повар лично вышел поздравить их и принес сделанные специально для них медовые пирожные с миндалем. Все были так дружелюбны, выглядели такими радостными и счастливыми, что если бы Бог захотел восстановить рай на земле, то он наверняка выбрал бы эту долину, а всех этих людей сделал бы ангелами.
Вечером, вернувшись с небольшой прогулки, они узнали, что хозяйка отеля очень хочет засвидетельствовать им свое почтение. Фрау Эрика оказалась очень милой улыбчивой немкой с пышными формами. Она пришла с букетом роз и подарила Каро и Люсьену бутылку шампанского «Дом Периньон». Ее отель был очень милым и чем-то походил на свою хозяйку. Толстые, основательные кресла обнимали того, кто в них садился, и заставляли принять ту позу, в которой удобно положить ноги на скамеечку перед камином или выпить чашечку горячего шоколада. Столики на невысоких крепких ножках были именно того размера, чтобы на них уместились яблочный струдель фрау Эрики, миндальный напкухен и еще множество разнообразных «кухенов», чайник со спиртовкой и две чайные чашки. Здесь цветы жили в стилизованно-грубоватых глиняных горшочках, что, разумеется, никак не ущемляло достоинства благородной швейцарской герани – охранительницы дома от злых духов. И увитые плющом романтичные террасы в первую очередь предлагали посетителям посидеть в соломенных креслах, а то и вздремнуть часок. Вообще этот отель определенно был самым уютным в мире любовным гнездышком.
