Барни Долли - Верь мне, Дженифер
— Все равно я не могу ехать с вами просто так, ни с того ни с сего, на ночь глядя…
— Что именно вас волнует? И кому до этого есть какое-нибудь дело?
Слова его могли прозвучать жестоко. Но, напротив, в них почему-то слышалось сочувствие, и Дженнифер захотелось расплакаться. Он ведь прав: никому до нее нет дела. Никому.
— Чего вы от меня хотите? — спросила она обреченно.
— Поговорить с вами о Марке. Мы выпьем кофе, ну, может быть, чего-нибудь покрепче. Затем я отвезу вас домой. Если, конечно, вы этого захотите.
— Вы убеждены, что это на самом деле все? — Дженнифер ощутила прилив слабости, вызванной тем, что на место тревоги приходило нарастающее чувство доверия.
— Ну, так решено? Для меня очень много значит немного побыть с вами, показать вам мой дом. О, у него длинная история. Когда-то поместье принадлежало моему прапрадеду, но из-за долгов с ним пришлось расстаться. Моя семья переехала в Сан-Антонио, где я и родился. И только семь лет назад мне удалось вернуть наше родовое гнездо. Но отец не пожелал переезжать сюда. А я очень привязался к этому дому. Да вы сами увидите и все поймете.
Дженнифер поняла, что отказаться не сможет. За их короткое знакомство Гордон дважды помог ей в трудной ситуации, и она просто не имеет права отплатить ему недоверием и неблагодарностью.
Но когда Дженнифер увидела дом в конце аллеи, светящийся под луной, как сказочный дворец, то чуть не начала упрашивать повернуть машину назад. Нигде не было видно ни сторожки, ни охранников. Единственными часовыми — если их можно считать таковыми — были деревья. Мощные дубы ровными рядами обступали подъездную дорогу.
«Кадиллак» затормозил у парадного входа, и Гордон помог Дженнифер выйти.
— Похоже на музей, — благоговейно прошептала она.
— Хорошо хоть, вы не сказали «на мавзолей», — усмехнулся он.
Дверь дома им открыл чернокожий дворецкий, и Гордон ввел девушку внутрь под руку, как почетную гостью.
— Добро пожаловать! — сказал он.
И гордость прозвучала в его словах, эхом отдавшихся в полутемном холле.
Пока он вел Дженнифер через холл и по коридору, она заметила, что некоторые комнаты выглядят строгими и официальными, другие — по-домашнему уютными, но все вызывают желание задержаться в них подольше.
Наконец они вошли в парадную гостиную с белым мраморным камином. Перед ним стоял журнальный столик розового дерева, а с двух сторон от него — два дивана с темно-бордовой в золотую полоску обивкой, заваленные множеством подушечек. Широким жестом Гордон указал на диван.
— Устраивайтесь поудобнее.
Дженнифер робко опустилась на диван. Уже через несколько минут на столике появились чашечки с дымящимся кофе, конфеты, фрукты. Затем Гордон подошел к бару и торжествующе поднял над головой бутылку «Дом Периньона».
— Я словно предчувствовал, что у меня сегодня будет гостья, поэтому охладил шампанское.
Он протянул ей широкий старомодный бокал. Дженнифер посмотрела на бутылку. «Дом Периньон» — насколько она знала — пьют только по особым случаям. Неужели это и есть особый случай? Ей с трудом верилось в происходящее. Она сделала несколько глотков.
— Так о чем же вы хотели поговорить со мной?
Гордон пристально посмотрел на нее, и улыбка тронула его губы.
— Пока мне не дает покоя только один вопрос: смогу ли я увидеть вас завтра?
Дженнифер встретилась с ним взглядом и утонула в его глазах. От их дразнящего обещания ей стало жарко, и она потупилась.
— Вы намерены снова сказать мне, что я… дружу с Марком исключительно из корыстных соображений?
— Не угадали.
— Тогда зачем?
— Разве это не очевидно?
— Я считала, что сегодня вечером вы разочаровались во мне.
— В данный момент вы пробуждаете во мне иные чувства.
Взглянув на Гордона, Дженнифер думала, что, возможно, шампанское сыграло с ней злую шутку. Но нет, он сказал именно то, что она услышала. Сказал спокойно, будто говорил о погоде. У Дженнифер мгновенно пересохло в горле от волнения. Она вскочила, схватила сумочку, понимая, что должна немедленно уйти.
Гордон тоже встал.
— Подойдите ко мне, — тихо сказал он.
Того мгновения, что она колебалась, Гордону оказалось достаточно, чтобы принять решение за нее. Взяв девушку за руку, он резко притянул ее к себе. От неожиданности Дженнифер выронила сумочку и упала ему на грудь. Он прижал ее к себе одной рукой, другой обхватил за талию. И в следующий миг девушка почувствовала на своих губах его горячие губы.
Дженнифер могла бы попытаться остановить его словом или жестом… но не сделала этого. Его поцелуй казался неизбежным. Затем Гордон поднял голову, взглянул на нее, и девушке показалось, что он собирается отпустить ее, вот-вот разожмет объятия. Но вместо этого его рука скользнула вниз по ее спине, и он вновь склонил голову.
Ей было хорошо с ним, было приятно чувствовать его руки, его тело. Дженнифер прижалась к нему теснее, взволнованная и смущенная теми чувствами, которые разгорались в ней. Если она что-то делает не так, неправильно, об этом можно будет подумать и позже. А настоящие мгновения слишком чудесны, чтобы упустить их, слишком восхитительны, чтобы отказаться от них. Девушка ответила на поцелуй, и это было удивительное ощущение, будто они оба воспарили под облака.
Мягким движением Гордон расстегнул молнию на платье и приспустил его, обнажив ее плечи и грудь. Это было так неожиданно, что Дженнифер инстинктивно отшатнулась и попыталась прикрыть грудь руками.
— Ты боишься меня? — хрипловато спросил Гордон, снова склоняясь над ней.
Обжигающий взгляд темно-серых глаз завораживал. Дженнифер замотала головой и молча обвила его руками за шею. В отчаянном порыве припала к его губам и, когда эти полуоткрытые губы нетерпеливо шевельнулись, с радостью приняла чувственную атаку его языка, возвращая ласку, заставляя его стиснуть ее еще сильнее. Одежда словно сама собой упала к их ногам.
— Если хочешь бежать, Дженнифер, то поторопись, — неровно дыша, сказал Гордон. — Потом будет поздно.
Она снова замотала головой. Нет, она не помышляла о бегстве. Ни один мужчина еще не заставлял ее настолько забыть о стыде, ни одному мужчине еще не удавалось разбудить в ней желание. Сочувствие — может быть, восхищение — пожалуй, но не желание. Дженнифер понимала, что, отдавшись Гордону, станет перед ним беззащитна. Эта близость сломит ее, и она уже не сможет держать его на безопасном для себя расстоянии. Подобно дракону, он спалит все на своем пути огненным дыханием и не оставит ей ничего. И, зная это, она, тем не менее, не собиралась бежать…
