Дженни Адамс - Клубок страстей
— Это хорошая идея, мистер Люк, но не отпустите ли вы меня? Я знаю, выходной у меня завтра, но у меня приболела сестра, и мне хотелось бы ее навестить.
— Конечно, — не колеблясь, согласился Люк.
Назло Белле? Нет, похоже, он согласился бы в любом случае.
— Если Хизер не пойдет, что будет со мной? — забеспокоилась Грейс и взяла отца за руку, словно искала защиту.
— Раз не пойдет Хизер, значит, за тобой присмотрит папа.
Люк послал девчушке воздушный поцелуй. Грейс весело хихикнула. Ей очень хотелось доставить отцу удовольствие.
— Я буду хорошо себя вести, папа.
— Даже если ты будешь вести себя плохо, Грейс, я все равно буду любить тебя и хотеть, чтобы ты всегда была рядом со мной.
Слова Люка потрясли Беллу до глубины души.
Это нечестно. Как можно надолго бросать ребенка, а потом говорить такие вещи? Белла уже открыла рот, чтобы извиниться и уйти, но краем глаза уловила выражение лица Грейс.
И вдруг рассердилась на себя. Выходит, ей не хочется, чтобы ребенок порадовался? Не умрет же она, если съест с ними пиццу!
— Прекрасно. Я уже тысячу лет не ела пиццы, если не считать того, что София пыталась ее приготовить, а получилось нечто среднее между паштетом из рубленой кильки и сосновой шишкой.
Полчаса спустя Люк с дочерью и Белла уже сидели в садике за пиццерией. Со стороны они, наверное, напоминали дружную семью.
Подошедший к их столику метрдотель предложил им печенный с чесноком хлеб, соки, воду и каждому по фирменной пицце.
Люк обратился к дочери, которая большими глазами рассматривала все вокруг:
— Будешь чесночный хлеб и пиццу, Грейс? Если хочешь, можешь заказать что-нибудь еще. Например, лазанью или фетуккини, это хлеб с солью, поджаренный на оливковом масле, или густой овощной суп минестроне…
— Я хочу пиццу.
Люк обнял девочку за плечики:
— Ну, значит, пиццу.
Грейс немного передвинула свой стул поближе к Белле и прижалась к ее боку. Белла погладила девочку по голове.
— У твоей сестры, наверное, уже скоро появится ребеночек? — спросила девочка.
— Ну, еще не очень скоро. Целый месяц. Мы надеемся, что особых трудностей не будет.
Люка удивило ее смущение. Или тревога?
— Ты рада беременности сестры? — Он следил за выражением лица Беллы.
Дернув плечами, она бесстрастно ответила:
— Для Крисси это настоящий праздник. А я несколько месяцев шила пеленки-распашонки.
Ее слова не объясняли той неловкости и неуверенности, которую она, вероятно, хотела скрыть от него.
Но, может быть, она была просто озабочена здоровьем сестры и тем, чтобы все прошло благополучно?
Минут через двадцать-тридцать, когда пиццы были уже съедены, девочка, утомленная долгим днем, заснула, прижавшись к своей соседке.
Белла немного растерянно посмотрела на прикорнувшего к ней ребенка, потом бросила виноватый взгляд на Люка:
— Теперь ее не разбудить.
Люк с улыбкой махнул рукой.
— Пусть спит!
Странно, но ему было приятно видеть, как доверчиво и уютно лежит дочь на коленях у Беллы.
Грейс крепко спала. Как она сейчас похожа на Доминика!..
Люк вспомнил, как волновался перед родами жены, вспомнил радость, трепет и благоговейный страх, которые испытал в тот день. Потом последовало много всевозможных несчастий, но чувство счастья от рождения дочери сохранилось до сих пор и останется при нем навсегда! Жаль, конечно, потерянного времени: ведь вначале он был готов любить свою семью, хотел быть хорошим мужем. Не получилось… Но дочку никто теперь у него не отнимет!
— Ты сегодня в магазине была хороша, — произнес в завершение ужина Люк. — Спасибо, что согласилась с нами посидеть. И передай сестрам мою благодарность за то, что они так мастерски демонстрировали твои наряды и мои украшения.
— Они обе с удовольствием воспользовались шансом красиво одеться и поносить твои драгоценности, — улыбнулась в ответ Белла.
— Ладно, пора двигаться. — Люк поднял спящего ребенка на руки и отнес в машину.
Ему не хотелось расставаться с Беллой, но, как задержать ее, он не знал. И кроме того, его беспокоило то, что их отношения изменились за последние дни. Все-таки что ни говори, а Белла дурно поступила с Марией, так с чего бы он должен к ней лучше относиться? Да, он поторопился с выводами насчет ее поведения в Милане, но это уже давнишняя история… А с тетей совсем свежая.
Они обменялись рукопожатием.
У Люка возникло чувство, будто он обжегся, прикоснувшись к руке Беллы.
Девушка наклонилась и посмотрела на девочку, спавшую на заднем сиденье.
Когда она выпрямилась, вид у нее был грустный.
Люк рассердился.
— Я вижу, ты хочешь что-то сказать. Так не молчи. Не веришь, что я буду заботиться о дочери, и пытаешься придумать, что с этим делать? Предупреждаю, Грейс — моя, и я никогда ее не брошу. А ты думай что хочешь.
— Грейс росла с няней и была настолько несчастна, что убежала. Чего ты после этого ждешь от меня, Лючино? — негромко, но с болью выпалила Белла, вызывающе вздернув подбородок. — Очевидно, тебе не очень-то хотелось иметь ее при себе.
— Ты не знаешь… — устало проговорил Люк.
На самом деле все было как раз наоборот. Это мать Грейс использовала ее не только как козырь, чтобы выманить у него побольше денег, но и как оружие, чтобы побольнее его ранить. Но он не мог рассказать Белле всю правду, не раскрыв того, что поклялся никогда и никому не открывать.
— Я знаю, что ты ее бросил. Так же, как мои родители бросили меня, Крисси и Софию. Бросил, и никаких забот!
— Могу только еще раз повторить, что я о ней забочусь, — больше Люк ничего не мог объяснить Белле. Но… о чем это она? — Ты же говорила, что твои родители путешествуют. Я решил, что ты с ними не поладила или что-то в этом роде. А ты значит, судишь обо мне по их поступку?
Белла не собиралась его щадить:
— Я сужу о тебе по твоим делам и никогда не прощу, что ты бросил собственного ребенка. Может быть, теперь ты будешь должным образом заботиться о Грейс. Может быть, она вырастет и поверит тебе, даже в конечном счете забудет прошлое. А я не верю. И никогда не поверю.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Прошла неделя, но покоя Белла так и не обрела. Когда они с Лючино поднялись в самолет, который должен был доставить их в Сидней на очередной показ мод, она по-прежнему нервничала из-за его близости. Хорошо хоть, что спрос на ее платья с каждым днем рос и объем продаж в магазине постоянно увеличивался.
Каждый раз, когда они куда-нибудь шли вместе, ей казалось, что он делает это лишь для того, чтобы ее помучить. При этом она понимала, что и ему тоже приходится несладко.
