Мэхелия Айзекс - В разные стороны?
Лицо Паоло потемнело от гнева.
– Бенедикта, ты меня оскорбляешь.
– Да ну?
Впрочем, она уже и сама поняла, что зашла чересчур далеко. Фредерик просил ее обходиться с Паоло повежливее и убедить его оставить Джованну в покое, если, конечно, брат не соврал и здесь. А вместо этого она из кожи вон лезет, чтобы настроить Паоло Ланци против себя и брата, обрести в нем заклятого врага.
– Похоже, ты настроена, думать обо мне самое худшее, – промолвил меж тем Паоло, взглянув на часы. – Но в любом случае... почему бы тебе не посидеть за моим столиком, пока не подоспеет твой... спутник.
Бенедикта невольно отметила, что часы Паоло смотрятся довольно консервативно и скромно. Да, золотые, да, явно дорогие, но не массивные и не броские. В отличие от тех, которыми щеголяет Кевин.
– А тебе это зачем? – с опаской осведомилась Бенедикта, которую тревожило направление собственных мыслей и бесила спокойная самоуверенность Паоло.
– Одинокая молодая женщина в людном торговом пассаже неминуемо привлечет к себе нежелательное внимание, – невозмутимо произнес он. – Будь ты моей сестрой, я бы беспокоился не меньше. Назови это учтивостью, если хочешь. Я просто пытаюсь помочь тебе. Надеюсь, твой брат на моем месте поступил бы точно так же.
– Я жду вовсе не Фредерика, – повторила Бенедикта.
– Я это уже понял. – Взгляд Паоло на мгновение задержался на ее губах. – И, тем не менее, все равно приглашаю тебя за мой столик.
– Я жду миссис да Фабриано... Эмилию. Она подойдет с минуты на минуту, – поколебавшись немного, объяснила Бенедикта.
Паоло улыбнулся.
– Вот и замечательно. Синьора да Фабриано наверняка не станет возражать, если я составлю вам компанию. – И, подхватив молодую женщину под руку, он увлек ее к входу.
Стеклянные двери распахнулись перед ними с мелодичным музыкальным аккордом, и на пороге возник одетый в синюю с белым униформу представительный седовласый мужчина.
– А вот и Никколо собственной персоной. Он здешний метрдотель. Позволь, я тебе его представлю.
– Не думаю, что... – смущенно начала Бенедикта и замолчала, когда сильные пальцы Паоло сомкнулись на ее запястье – такие прохладные, такие чуткие, такие невыразимо нежные, что молодая женщина за все богатства мира не отняла бы руки.
Паоло и Никколо, похоже, были на короткой ноге. Мужчины обменялись несколькими фразами на родном языке. По-итальянски Бенедикта знала лишь несколько слов, и Паоло это было отлично известно. Но вот метрдотель «Виллы Боргезе» перешел на английский, и она вздохнула с облегчением.
– Синьорина, – промолвил он, учтиво кланяясь, – добро пожаловать на «Виллу Боргезе»! – Метрдотель картинно взмахнул рукой, приглашая ее в зал. – Вы ведь ждете синьору да Фабриано, верно? Я отправлю к входу кого-нибудь из официантов, и ее известят, что вы уже здесь. Ждать внутри гораздо приятнее, чем снаружи.
Бенедикта умоляюще взглянула на Паоло, но он смотрел куда-то в сторону, так что ей поневоле пришлось говорить за себя.
– Это очень любезно с вашей стороны, – промолвила она искренне. Однако когда Паоло отпустил ее руку, сердце молодой женщины сжалось, словно от боли.
– Напротив, это вы оказали нам честь своим визитом, – запротестовал Никколо, из ее слов заключивший, что приглашение принято.
Бенедикта беспомощно оглянулась, но Эмилии все еще не было. Лицо Паоло оставалось абсолютно непроницаемым. О чем он думает? – гадала Бенедикта. О том, что метрдотель Никколо преуспел там, где он, синьор Ланци, потерпел неудачу? Или он с самого начала просчитал каждый ход этой сложной партии?
Метрдотель подвел их к угловому столику у витражного окна. Неподалеку от него журчал декоративный фонтанчик. Серебристые Струи воды с тихим плеском падали в резной мраморный бассейн с золотыми рыбками. Вдоль стен высились пальмы в высоких керамических вазах. По всей видимости, это было одно из лучших мест, предназначенное для немногих избранных. По пути к нему Бенедикта ловила на себе завистливые взгляды других посетителей. И поневоле испытывала к бессовестному Паоло что-то очень похожее на благодарность: действительно, в том, чтобы ждать снаружи, радости мало.
– Что я могу вам предложить, синьорина? – осведомился Никколо, явно решив лично обслужить привилегированных клиентов.
Бенедикта на мгновение задумалась.
– Мне чаю со льдом, будьте добры, – попросила она. Ничего крепче чая в присутствии Паоло пить она не собиралась.
Метрдотель сокрушенно пощелкал языком.
– Вы уверены, что не хотите попробовать наших фирменных коктейлей, синьорина? – спросил он. – Вот, например, абрикосовый шербет с коньяком...
– Не нужно, благодарю вас, – покачала головой Бенедикта.
Никколо удрученно вздохнул и обернулся к ее спутнику.
– А вам, синьор? – осведомился он. – Чего пожелаете?
– Тоже чаю со льдом, если не трудно, – ответил Паоло. – Сегодня мне еще предстоит поработать.
Никколо разочарованно развел руками, но переубеждать Паоло даже не подумал. Он вежливо наклонил голову и поспешил в кухню, по пути отдавая приказания подчиненным.
Какое-то время молодые люди сидели молча. Наконец, чувствуя, что просто обязана что-то сказать, Бенедикта тихо промолвила:
– Чудесный ресторан, просто чудесный. И столик нам достался лучший в зале.
– Рад, что тебе здесь нравится, – ответил Паоло.
– А кому бы не понравилось? – Голова у Бенедикты шла кругом. Наверное, это сказываются последствия усталости или сдвига по времени, или того и другого вместе, убеждала себя молодая женщина. Она с сомнением посмотрела на пиджак, который повесила на спинку стула. – Как думаешь, не надеть ли его?
– Зачем? – удивился Паоло. – Ты замерзла?
– Нет, конечно. – Бенедикта обвела взглядом сидящих за соседними столиками, остро сознавая собственную неуместность в этом роскошном заведении. – Я в толк взять не могу, с какой стати синьора да Фабриано вздумала пригласить меня именно сюда.
– Не понимаю, о чем ты. – Паоло вопросительно изогнул бровь.
– Да полно, не притворяйся! – На мгновение Бенедикта словно забыла о том, с кем говорит. – Ты разве не видишь, повсюду бриллиантовые браслеты, жемчужные ожерелья, кольца с рубинами и сапфирами. Просто глаза слепит от их блеска! А на мне одно-единственное кольцо, тоненькая золотая цепочка и сережки из накладного золота. Держу пари, твой приятель Никколо способен назвать их цену с точностью до одной лиры!
Паоло покачал головой.
– Держу пари, что при этом он сознает, что твоя красота не нуждается ни в бриллиантовых браслетах, ни в жемчужных ожерельях, – тихо ответил он. – И вовсе незачем напоминать мне, что ты носишь кольцо другого мужчины. Каких слов ты от меня ждешь, Бенедикта? Что в моих глазах ты по-прежнему самая желанная и самая прекрасная из женщин?
