Лора Брантуэйт - Краски мечты
– Вам нехорошо? – осведомился мужчина строго.
Джина помотала головой.
– Извините! – наконец удалось ей выдохнуть это слово.
Человек в замшевой куртке пожал плечами.
– Садитесь, – предложил он. – Я найду себе другое место.
Джина вспыхнула: то ли от нелепости положения, то ли от последней услышанной фразы. Села. Резко и решительно. Надо ли говорить, что стула, хотя он был тяжелый, ей никто не пододвинул. Мужчина, однако, напрасно рассчитывал на другой свободный столик: больше мест не было. Он со вздохом опустился на деревянный, нарочито грубо сколоченный стул.
Джина, аккуратно расправляя, вешала куртку на спинку стула: чего доброго, пойдешь к вешалке, а этот тип отодвинет ее стул или положит на него ноги. Хотя убраться отсюда ей бы и самой было в радость. Только гордость не позволяла. Энн в подобных случаях говорила: «Главное – сделать такое лицо, будто все идет как надо». Что ж, попытаемся…
Мужчина читал меню.
Однако получалось у Альберта это плохо: он не знал немецкого. Этот бар был чуть в стороне от центра, и пояснений для англоязычных туристов меню не содержало. Он был раздражен. Он не любил светловолосых женщин: они хитрее прочих. Он не любил случайностей: их не бывает, бывает только четко спланированная и подстроенная импровизация. Он не любил немецких слов: каждое длиной в три-четыре дюйма…
– Меня зовут Джина. Джина Конрад. – Альберт увидел протянутую к нему через стол тонкую руку, покрасневшую от холода. – Я знаю. Это все ужасно глупо, но раз уж мы оказались здесь вместе, то давайте хотя бы обращаться друг к другу по имени.
Вот он, закон природы! Даже в самой нелепой ситуации женщина готова пойти на сближение с мужчиной, прокомментировал про себя Альберт.
Джина и сама не знала, на что рассчитывала: то ли на свое обаяние, то ли еще на какую-нибудь случайность, то ли на великую силу абсурда. Но сидеть здесь еще полчаса, прикладывая все усилия к тому, чтобы не встречаться взглядом с соседом, а потом еще несколько дней бегать от него – всего этого она не хотела. Лучше сразу разрубить узел, а если не получится – встать и уйти, списать все на его грубость, а не на собственную неловкость…
Мужчина помолчал. Посмотрел сухим, каким-то воспаленным, хотя и по-прежнему холодным взглядом:
– Альберт Ридли.
Джине показалось на мгновение, что он болен. Или что-то другое царапнуло ее слух?
– Вы не… не тот Альберт Ридли?
– Нет, – отрезал Альберт. Удивился про себя: надо же девчонка узнала, неужели внимательно читает титры телепередач? Но ничем не выдал своих чувств. – А какой тот?
– Режиссер… «Новая драма»…
Альберта передернуло. Он умело закашлялся. Меньше всего на свете ему хотелось встретить здесь какого-нибудь знатока искусства. Тем более – в облике несмышленой девчонки, у которой явно не все винтики в голове на месте.
– Ни капельки не похож. Вы его хотя бы раз видели, мисс Конрад?
– Нет. – Отрицательное движение головой.
– Тогда понятно.
Пауза.
– Что вы будете заказывать, мистер Ридли?
– А вы что, хотите меня угостить?
– Нет, я хочу посмотреть меню, – едко ответила Джина.
– Это благое намерение, согласен. – Альберт не без издевки передал Джине папку, испещренную немецкими названиями. – Если сумеете что-то прочитать, переведете мне?
– Ни за что на свете, – буркнула она.
Этот тип очень сильно ее раздражал. Он был ядовит, как скорпион, только вот кусать сам себя не торопился. Он был хищником – и не пытался это скрыть. Джина не относила себя к разряду патологических жертв, но рядом с такими людьми все-таки чувствовала себя неуютно. А тут еще и меню, в котором не разобрать ни слова!
Отчаявшись справиться самостоятельно, Джина позвала официантку и приготовилась изъясняться с ней жестами. Хотя когда-то она слышала, что немецкие слова читаются так же, как пишутся… Природное упрямство не позволяло отступить на полпути. Новый знакомый подчеркнуто заинтересованно приготовился за этим наблюдать.
Но шоу не состоялось – подошедшая официантка, на чьей груди гордо красовался бедж «Эмма», как оказалось, вполне сносно говорила по-английски, Джина даже подумала, что здесь работники всякого рода сервиса должны получить очень неплохое образование. Эмме на вид было лет тридцать пять, она выглядела ухоженной, так что не исключено, что на самом деле была старше.
– Guten Abend! Nicht ferstehen? Добрый вечер, молодые люди, что будете заказывать?
Джина искоса взглянула на соседа: Эмма явно был некритична к возрасту посетителей…
– Здравствуйте. У вас есть горячий шоколад? – Джина решила не отступать от намеченного плана и выпить только чашечку. Чтобы не задерживаться здесь…
– Да, конечно, превосходный горячий шоколад! К нему – слойки, пирожные, штрудель…
И далее в том же духе.
За время обстоятельной беседы с Эммой на кулинарные темы Джина ощутила, что порядком проголодалась, но из принципа ограничилась ягодным штруделем… и двойной порцией горячего шоколада.
Альберт, напротив, заказал три мясных блюда.
Вот негодяй! Конечно! Я уйду, а он тут будет прохлаждаться и не торопясь сдирать зубами мясо со свиных ножек! Что такого возмутительного было в поведении соседа по столу, Джина, пожалуй, не смогла бы объяснить даже самой себе. Просто ее захлестывало раздражение и какая-то полуосознанная, почти детская обида.
Настроение, которое вроде бы выправилось в ювелирной лавке, теперь снова упало до нуля. Джина с неприязнью ковыряла вилкой уязвимый слоеный бок штруделя и глотала безвкусную горячую жидкость. Альберт ел мясо. Молчание за столом становилось тягостным. Хотя, собственно, что тягостного в молчании двух практически незнакомых людей, не испытывающих друг к другу симпатии?
– Вы, мисс Конрад, читали Кафку? – между делом осведомился Альберт.
– Нет. Как-то не довелось.
– А жаль. Здесь атмосфера, как в «Замке».
– В каком замке?
Альберт укоризненно посмотрел на нее:
– Это книга так называется. Ну да ладно, вы все равно не читали.
– Дайте угадаю: там все плохо заканчивается.
– А там все вообще никак не заканчивается. У Кафки нет ни одного законченного романа.
– Что же он так?..
Пожалуй, на этот вопрос у Альберта не было ответа. Он только пожал плечами, и в его жесте промелькнула растерянность. Ну что тут ответить?
Джине на самом деле было не очень интересно разговаривать про Франца Кафку, писателя, как она слышала, весьма специфического и интеллектуального до безумия, тем более что она на самом деле не читала его книг, а этот странный человек, сидящий напротив, читал, наверняка перечитал всего, и еще многих других, даже похлестче… У него жесткое лицо и очень умные глаза, но он редко смотрит на собеседника и ест, как хищник.
