Сандра Мартон - Король «Эспады»
Тайлер поднес к губам бокал и отпил бурбона. Напиток действительно был хорош, но он не избавил его от спазмов в животе. Тайлер прожил тридцать пять лет, не зная, кто такой на самом деле Джон Смит, почему же сейчас ему так важно узнать это?
– Кинкейд! Говори, что хотел, и проваливай.
– Вы были правы, когда сказали, что я не тот, за кого себя выдаю. Я не бродяга-ковбой, не работник на ранчо. Во всяком случае, теперь. – Тайлер поставил пустой стакан на стол и посмотрел на Джонаса. – Вы слышали о «Кинкейд инкорпорейтед»?
– Финансы? Земля, недвижимость? Да, я слышал. И что?
– Я и есть тот самый Кинкейд.
– И ты решил прийти на мое ранчо и поубирать навоз за моими лошадьми?
Тайлер неопределенно пожал плечами.
– Мне это показалось хорошей идеей. Впрочем, я могу предъявить документы, если вы вдруг решили, что я сумасшедший.
– Даже если ты предъявишь документы, я все равно буду думать, что ты сумасшедший. Зачем ты здесь?
Тайлер засунул руки в карманы и стал мерить шагами библиотеку, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть картину или скульптуру. На самом деле он пытался совладать с собой. Наконец он обернулся и посмотрел на Джонаса.
– Я родился в Техасе.
– Замечательно, – прокомментировал Джонас. Он ждал продолжения.
– Более того, я родился здесь, на этом ранчо.
– В «Эспаде»? – Джонас не донес бокал до губ и замер. – Чушь, – хмыкнул он.
– Но я не знаю, кто родил меня и кто мой отец, – продолжал Тайлер.
– Хммм. – Джонас налил себе еще бурбона. Стакан в его руке дрожал, и он осторожно поставил его на стол. – Даже если это так, вопрос не ко мне. Я веду учет рождаемости телят и жеребят, обо всех остальных заботится государство.
На скулах Тайлера вспыхнул румянец. За каким дьяволом он сюда приехал? Он был скрытным человеком и никогда никому не рассказывал о себе. И вот теперь раскрывает грязную тайну своего рождения человеку, к которому у него в первый же миг возникла антипатия. Взаимная.
– Ты все сказал? – грубо спросил Джонас. – А теперь мне надо позвонить.
– Нет, не все, – ощетинился Тайлер. Он не затем проделал весь этот путь, чтобы позволить выставить себя дураком. – В тот год, когда я родился, две семьи работников на ранчо ждали прибавления.
– Я понял тебя, парень. – Было заметно, что Джонас расслабился. – Я бы и рад помочь, но точно помню, что у меня никогда не было работника по фамилии Кинкейд.
– Его и не могло быть. Я сам придумал себе эту фамилию.
– А-а-а. Впрочем, неважно. Когда это было? Двадцать пять, тридцать лет назад?
– Тридцать пять. Я родился в «Эспаде» тридцать пять лет назад, приблизительно восемнадцатого июля…
– Ты говоришь, восемнадцатого июля? – Голос Джонаса звучал сдавленно.
– Да. И я надеялся… Бэрон?!
Из рук Джонаса выпал стакан и покатился по ковру.
Тайлер сделал два быстрых шага, подхватил его и поставил на стол. Затем он посмотрел в белое, сразу постаревшее лицо собеседника. Сейчас Джонас выглядел на все свои восемьдесят шесть.
– Джонас, не шевелитесь. Сейчас я помогу…
– Не надо.
– Надо…
– Нет! – Старик подался вперед и схватил Тайлера за запястье. – Это все сигары… И бурбон. Я уже в полном порядке.
Конечно, он не был в порядке, и Тайлер почувствовал укол совести. За последние два часа он успел подраться с Джонасом Бэроном, унизить его и допросить. А ведь Бэрон годится ему не то что в отцы – в дедушки.
– Никому ни слова, – грубовато попросил Джонас.
– Ладно, как скажете.
– Отлично. – Джонас поднялся. Лицо его снова приобрело обычный цвет, рука, сжавшая плечо Тайлера, была теплой и крепкой. – Жаль, Кинкейд, что я не смог помочь тебе. Если здесь и работали парни, чьи жены имели большой живот тридцать пять лет назад, я их не помню.
Тайлер кивнул. Подспудно он этого и ждал, а что касается его ощущения, будто «Эспада» хранит секреты… Если и хранит, то это секреты Бэрона и к нему, Тайлеру, не имеют никакого отношения.
– Это был выстрел наугад, – примирительно сказал он.
– Рад был познакомиться, – вежливо ответил Джонас и, не удержавшись, съехидничал: – Первый раз такая шишка убирала навоз за моими лошадьми.
Тайлер улыбнулся.
– Мне пришлось немало повозиться с лошадиным навозом, когда я был мальчишкой.
– Подрабатывал на ранчо?
– Немного. Потом был в исправительной колонии для подростков, так называемом «Ранчо для мальчиков».
– Попал в беду?
– Можно и так сказать.
– Так вот где ты научился обращаться с лошадьми.
– Да, – Тайлер снова улыбнулся. – У меня это хорошо получалось.
– Если верить моей падчерице и Абелю, у тебя и сейчас это хорошо получается. – Джонас откашлялся. – А ты спрашивал Абеля о тех беременных женщинах? Которые жили здесь тридцать лет назад?
– Тридцать пять, – поправил Тайлер. – Нет, не спрашивал. Я хотел сначала поговорить с вами.
– Правильно. Я сам поговорю с ним. Старый Абель вряд ли что-то знает, а если знает, то скорее расскажет мне, а не какому-то незнакомцу.
Тайлер повернулся к Джонасу.
– Спасибо… – начал он и тут же осекся. Он увидел глаза старика – в них плескалась то ли ненависть, то ли страх, хотя тон, которым он говорил, был приятным и дружелюбным. Глаза Тайлера подозрительно сузились. Неужели старый сукин сын водит его за нос? И ему это почти удалось. Сейчас Тайлер с новой силой почувствовал, что Джонас Бэрон знает разгадку его рождения.
– Что-то не так, Кинкейд?
Все не так, подумал Тайлер, но вслух с улыбкой произнес:
– Нет, все в порядке. – Он протянул руку для рукопожатия. – Спасибо за помощь.
Джонас протянул свою руку, и Тайлер понял, что он с трудом заставил себя это сделать.
– Не за что. – Старик быстро отдернул руку и засунул ее в карман. – Спорю, ты сейчас отправишься в Джорджию, домой?
Тайлер выдержал паузу.
– Когда вы ставите на лошадь, вы всегда так уверены в выигрыше, Бэрон? Я бы на вашем месте не был столь самоуверен.
Последнее, что увидел Тайлер, выходя из комнаты, была самодовольная ухмылка, медленно сползающая с лица старика.
Тайлер удовлетворенно вздохнул и закрыл за собой дверь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Кэтлин обернулась на захлопнувшуюся за ней дверь библиотеки.
– Ну и черт с вами обоими, – пробормотала она.
Тайлер Кинкейд и ее отчим стоят друг друга. Упрямые, высокомерные, самонадеянные… ослы. Если она хоть чуточку разбирается в людях, то к концу разговора эти двое снова сцепятся. И на этот раз некому будет их разнять.
Она представила себе их вцепившимися друг другу в глотку и злорадно улыбнулась. Так им и надо: Джонасу за то, что решил ее защищать, когда она вовсе не нуждалась в защите, а Тайлеру за то, что посмел обнимать и целовать ее, когда она этого вовсе не хотела и вырывалась изо всех сил…
