Лилиан Пик - На пороге любви
— Готовы, мисс Эстон?
Аннабель повернулась на звук имени Клеон, и огромные глаза, изучающие ее, подернулись презрением. Клеон видела лишь безукоризненную фигуру смотрящей на нее девушки и чувствовала очарование ее совершенства.
Без всякой причины Клеон почувствовала прилив гнева. Преднамеренно отвернувшись и решив показать Эллису, что она не домашнее животное и что он может убираться к черту, если пожелает, она подошла к полкам, доверху заваленным тканями.
— Что за потрясающий материал? — Она потрогала краешек ткани опытными оценивающими пальцами. — Но почему это все сложено в углу?
— Оно ожидает одобрения или неодобрения господина и хозяина, — сказал Антуан, игнорируя присутствие сына господина и хозяина, чьи губы начали зловеще сжиматься. — Производители тканей присылают их сюда, надеясь и молясь, что ткань будет выбрана для одной из моделей Франциза. Если это происходит, то производители получают — потому что ткань теперь будет покупаться во всем мире — своего рода печать одобрения великого модельера. Иногда для принятия решения — взять или отвергнуть ткань — ему требуются месяцы. Все это время они не смеют послать ее куда-нибудь еще — а вдруг он скажет «да».
Клеон ласково провела ладонью по одному из рулонов.
— Этот материал строго секретен! — Она резко обернулась и увидела бледное злое лицо самого Франциза. — Это не для публичного обозрения, особенно не для прессы.
— Мисс Эстон! — прорычал Эллис.
На этот раз она бросилась к выходу, как щенок, напуганный сенбернаром.
— До свидания, Клеон, — произнес Антуан, но Эллис постарался, чтобы у нее не было возможности ответить.
Сидя в машине, Клеон ожидала возмездия, но его не последовало. Вместо этого Эллис неожиданно произнес:
— Я извиняюсь за этот эпизод.
Клеон была поражена:
— Я думала, что это я должна извиняться.
— За что?
— За мою вспышку. Я просто не могла остановиться, мистер Ферс.
Он пожал плечами:
— Это не было неожиданностью. Наверное, кто-то должен был однажды высказать все это отцу.
— Поэтому вы взяли меня с собой?
— Не совсем. — Он сосредоточился на вождении. — Что вы думаете о моих родителях?
Клеон была изумлена: он хочет знать ее мнение? Но что она могла сказать?
— Будьте, как обычно, откровенны.
Захваченная врасплох прямотой Эллиса, она сказала:
— С ними… довольно трудно.
Эллис рассмеялся:
— Потрясающая проницательность! — Потом он стал серьезным. — Что касается меня, то я перестал пытаться найти с ними взаимопонимание, особенно с отцом.
Решив, что надо сменить тему, Клеон как бы невзначай заметила:
— Аннабель очень красива.
— Да. Я откопал ее в довольно-таки низкосортном магазинчике, где она была одновременно продавщицей и моделью. Я разглядел ее возможности и предложил работать с моим отцом.
— Ваша очередная протеже? Вы повсюду охотитесь за ними?
Эллис рассмеялся и загадочно произнес:
— Конечно, я же не хожу с закрытыми глазами.
— Сначала вы отыскиваете их, затем возвышаете, затем делаете своими подружками?
Он снова рассмеялся. Кажется, Ферс начисто отбросил свое раздражение.
— Теперь это главный вопрос. — Он бросил на Клеон вызывающий взгляд. — В конце концов я нашел вас.
— Я просто интересовалась, какова ваша стратегия, и теперь знаю, чего мне ожидать.
— Но, — Эллис остановился у пешеходного перехода, — у меня нет строго определенной стратегии, если дело касается женщин. — Он слегка дразняще улыбнулся в сторону ее строгого профиля, и машина двинулась дальше. — Где бы я ни встретил новую женщину, которая мне нравится, я обычно начинаю петь соловьем.
— Другими словами, — произнесла Клеон отрывисто, — нащупываете к ней дорогу.
— Вы не смогли бы выразиться точнее, — ухмыляясь, ответил он.
Клеон сжала кулаки. Видя ее жест, Эллис расхохотался.
Они подъехали к офису, и машина проскользнула на стоянку в парковочной зоне, угрожающе обозначенную словами «Исполнительный директор». Это вежливо, но недвусмысленно напомнило Клеон о ее положении обычной служащей.
— Спасибо за ленч, мистер Ферс.
Он наклонил голову с шутливой снисходительностью:
— Благодарю за очаровательную компанию, мисс Эстон.
— Мы… мы так и не пришли ни к какому решению, не так ли? — Эллис вскинул брови. — Насчет журнала.
— Насколько я понял, дело закрыто.
— Но, мистер Ферс…
Он взглянул на часы:
— У меня назначена встреча. Клеон выбралась из машины и ушла.
На следующий день она собрала редакторское совещание. Забрел Рик, сел на стул и задрал ноги на стол, предварительно, с шутливой официальностью, спросив позволения у Клеон.
Сара плюхнулась в кресло, приговаривая, что оно такое низкое, а она такая толстая, что никогда не выберется из него. Бен Хэрлоу перевернул корзину для бумаг и сел на нее. Джоанна притащила свой собственный стул и уселась с блокнотом в руке, чтобы фиксировать «основные моменты». Рик заметил, что поскольку все они довольно болтливы, то, похоже, речь пойдет о «часах».
Клеон, как председатель, дала всем возможность высказаться. Один за другим они разнесли журнал в пух и прах, критикуя его стиль, содержание, то, как он продается, и то, что он потакает лишь одному типу и классу женщин. Подо всем этим Клеон почувствовала беспокойство за будущее журнала и за собственную работу.
Даже на рекламу — в интересах отца Эллиса — было наложено вето. Не может ли она сделать что-нибудь, спрашивали они с отчаянием, может быть, она, как свежий человек, попробует уговорить Эллиса принять их точку зрения, заставить его понять очевидное?
— Я пробовала, — сказала Клеон, — только вчера, но он не хотел слушать. Однако я хочу еще попытаться. — Под влиянием настроения она набрала его добавочный номер на внутреннем телефоне. Кабинеты всего руководства находились на первом этаже.
— Нет, — ответила его секретарша приветливо, — к сожалению, он вышел.
Этот человек когда-нибудь бывает на месте? Клеон бросила трубку, и они продолжали сидеть, уныло уставившись друг на друга и ожидая вдохновения. Ничего не произошло, и они снова принялись шутить.
— Я заварю чай, — сказала Джоанна. — Это должно нас взбодрить.
Когда они, разделив пакет печенья, принесенный Сарой, выпили чай, Клеон рассказала, до какой степени был нелюбезен с ней Франциз, когда обнаружил, кто она такая. Она не могла понять его позу.
— В конце концов, я представляю его интересы и, следовательно, на его стороне, — сказала она.
