Кристи Голд - Женщина против мужчин
Он медленно подошел к дивану. Все, что он может сказать ей, говорилось по крайней мере сотню раз.
Бет пошевелилась и со стоном схватилась за бок.
— Я знаю, ты думаешь: «У нее наконец-то хватило сил уйти». Так было бы, наверное, лучше, но мне нельзя оставаться здесь.
Зак присел на край дивана рядом с ней.
— Тогда зачем ты приехала?
Бет указала на гипс.
— Благодаря одной женщине в госпитале. Она не поверила, когда я сказала, что упала, и позвонила сюда.
Зак потер подбородок. Может быть, на этот раз у него что-нибудь получится?
— Куда думаешь отправиться?
— К сестре.
— Черт, Бет! Она живет в двух кварталах от тебя. Ронни туда первым делом заявится.
— Тогда я вернусь домой.
Зак вскочил с дивана вне себя от ярости.
— Когда это кончится, Бет? Когда ты поймешь, что этот сукин сын, твой муж, не может остановиться? В один прекрасный день он пристрелит тебя!
— Может быть, мне будет лучше, когда я умру.
Зак обхватил ее плечи.
— Ну уж этого не будет. Скорее, умрет он.
— Знаешь, я сама во многом виновата.
Та же песня...
— Что ты на этот раз сделала не так, Бет? Перепутала его чертовы носки?
— Я промолчала, когда ему не дали повышения... Да он все равно придрался бы к чему-нибудь.
Кажется, она все-таки начала что-то понимать!
— Ты должна понять, что не сможешь изменить его.
— Он стал вести себя немного лучше, когда ты ушел из полиции. Некоторое время по крайней мере.
— Думаю, это ему далось нелегко. Он, наверное, боялся, что его могут отстранить от должности, если я напишу рапорт. — Зак очень жалел, что не сделал этого, но он пообещал Бет. Много ночей он провел без сна, размышляя, правильно ли он поступил, вняв ее просьбам.
Бет отвела глаза.
— Я не знаю, что делать.
— Здесь о тебе позаботятся. Найдут другое место, где ты сможешь укрыться. Я прослежу, чтобы ты была в безопасности.
Бет больше не могла сдерживаться, и слезы хлынули у нее из глаз. Зак сделал единственное, что мог придумать в этот момент: прижал ее к себе. Он никогда не умел утешать, особенно женщин, и теперь чувствовал себя чертовски виноватым.
Ронни Эндрюс был его другом — до того, как начал бить жену. Однажды Ронни пересек некую черту, и дружба превратилась в нагромождение обмана и лжи.
Зак погладил Бет по спине.
— Все будет хорошо. Ты сделала первый шаг. Теперь надо двигаться дальше.
Она кивнула, уткнувшись ему в грудь.
— Я попробую. Если ты пообещаешь не звонить в департамент прямо сейчас.
То же обещание он дал ей три года назад. Зак тяжело вздохнул.
— Хорошо, обещаю, что не буду звонить без твоего согласия.
Он почувствовал себя зажатым в тиски прошлого, прошлого, которое не собиралось умирать.
Эрин ходила взад и вперед по коридору, пока не услышала чьи-то шаги.
— Я все утрясла, — доложила Анн, появляясь из-за угла. — Шейла останется, когда на дежурство придет Джим. Тогда здесь будут два охранника, пока мы не спрячем Бет Эндрюе где-нибудь за городом.
— Надеюсь, этого достаточно.
— Возможно, он не догадается, что она здесь. К тому же Бет сказала, что муж занят ограблением в Плезант-Оукс. Это позволит нам выиграть время, если только она не обманывает. — Анн кивнула в сторону двери. — Давно он там?
— Несколько минут.
— Почему бы тебе не пойти и не сказать ей, что комната готова?
Эрин воспользовалась предлогом и вошла в комнату со словами:
— О'кей. Ей нужно хотя бы немного отдохнуть.
Увидев, что Бет прижалась к Заку, а он поглаживает ее по спине, Эрин ощутила противоречивые чувства: что-то похожее на ревность и желание помочь измученной женщине.
— Извините, что я вас побеспокоила.
— Заходи, — сказал Зак, не отпуская Бет.
Эрин направилась к дивану, всеми силами стараясь сохранить имидж социального работника.
— Мы уже приготовили для вас комнату, миссис Эндрюе. Вы отдохнете, а обдумаете все завтра.
— А сегодня? Он может появиться здесь.
— У нас два охранника. И еще один человек следит за порядком снаружи. Он сразу позвонит, если ему что-нибудь покажется подозрительным.
— Это только на сегодня, — добавил Зак. — Я поставлю снаружи одного из своих людей. — Он взглянул на Эрин. — Если можно, конечно.
— Думаю, это будет отлично. А я могу позвонить в департамент и предупредить их.
Бет напряглась.
— Нет!
Эрин вздрогнула, увидев ужас, застывший в глазах Бет Эндрюс.
— Но они могли бы...
— Я пообещал Бет немного подождать, — вмешался Зак. — Дай ей время все обдумать. — Он посмотрел на Бет. — Ты можешь доверять Эрин. Она не подставит тебя.
Бет всхлипнула.
— Хорошо. Ты не мог бы побыть со мной, пока я не засну?
Зак взглянул на Эрин.
— Ты не возражаешь, если я останусь на некоторое время?
Острая боль пронзила Эрин.
— Конечно, но ненадолго.
Зак помог Бет подняться с дивана.
— Покажи нам, куда идти.
— Анн проводит вас и поможет устроиться. Я еду домой немного отдохнуть.
Он улыбнулся.
— Увидимся позже. Спасибо, Эрин. За все.
Эрин постаралась скрыть смятение под ответной улыбкой:
— Это моя работа.
— И ты ее делаешь отлично. — Лицо Зака стало серьезным. — Постарайся немного поспать, о'кей?
Очевидное участие Зака в судьбе Бет Эндрюс не улучшило настроения Эрин. Он заставил ее почувствовать то, что она не хотела бы чувствовать. Она очень сомневалась, что сможет заснуть.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Эрин приняла душ, надела рубашку. Остаток ночи ей вновь предстоит провести одной. Она ощутила одиночество, как только переступила порог дома. Чтобы как-то заполнить пустоту, она достала из холодильника сливочное мороженое. Оно помогло желудку, но не облегчало душу.
Почему ее волнуют отношения Бет Эндрюс и Зака? И как можно позволять себе смешивать личные чувства с профессиональными обязанностями, когда дело касается человека, попавшего в беду?
Понимая, что эти мысли не перестанут терзать ее, она решила не ложиться вовсе. Может, немного почитать? Может, поплакать? Почему-то ей очень хотелось этого. Наверное, просто устала. Кроме чашки чая, тут ничто не поможет.
Она вошла в темную гостиную с каким-то детективом под мышкой и чашкой ромашкового чая. Нащупала выключатель лампы около любимого кресла и включила ее.
— Не можешь уснуть?
Сердце Эрин подпрыгнуло, и она чуть не задохнулась. Повернувшись, девушка увидела на стуле около окна Зака.
Дрожащей рукой она поставила чашку на столик и приложила руку к груди — сердце колотилось как ненормальное.
