Поли Стирмен - Любовный реванш
Слова прозвучали неожиданно, и Сандра поняла, что задремала. Ее взгляд уперся в заснеженную каменную стену с огромными воротами кованого железа. В голосе Дайва сквозило огромное облегчение, хотя за всю дорогу он не выказал и тени беспокойства. Она убедилась, что Элтон Дайв, ох, как не прост для понимания.
— Что «все»? Я ничего не вижу.
— Дом находится дальше, к нему ведет подъездная аллея. Но прежде…
Он заглушил мотор и наклонился к ней. Когда он прижал губы к ее губам, Сандра не пошевелилась.
Лишь только он начал целовать ее, она поняла, что не хочет сопротивляться, ясно сознавая, что ждала этого поцелуя весь путь. Чувствуя, что она поддается ему, Элтон целовал ее все более страстно. Его язык ласкал ее губы, он крепче сжал ее, притягивая к себе, золотая прядь волос девушки обвилась вокруг его руки. Поцелуи, словно, поглотили все существо молодой женщины, она была повержена напором его страстной силы. Все ее чувства обратились в одно — сладкую пьянящую истому, она ослабла, голова ее откинулась назад, пальцы ощущали твердые, напряженные мускулы Элтона. Его руки беспрепятственно скользили по ее телу. Ее глаза, щеки, рот он осыпал обжигающими поцелуями, дыхание его было частым и неровным.
— Сандра.
Его глаза были в дюйме от ее лица. В его голосе слышалось нескрываемое удивление. Девушка заметила, что страсть, внезапно вспыхнувшая в ней от его поцелуя, удивила Элтона не меньше, чем ее.
— Я собирался поцеловать вас и сказать, что вы, надеюсь, приятно проведете Рождество. Мой… порыв не был преднамеренным, — сказал Дайв, с сожалением отодвигаясь от нее и откидывая прядь темных волос со лба.
— Спасибо, — ответила Сандра, безнадежно пытаясь придать своим словам небрежность. — Надеюсь, вы тоже хорошо встретите Рождество.
— Да.
Он долго смотрел на нее, затем, повернув ключ в замке, завел машину и через ворота въехал в длинную аллею. Кто-то заботливо расчистил дорогу от снега, вероятно, ожидая их приезда. Снег был собран в аккуратные валы по бокам, а сама дорога посыпана темным песком. Прошло не менее минуты, прежде чем показался дом, и вид его усилил ощущение нереальности происходящего, не покидавшего девушку в течение нескольких последних часов. Здание было огромным, величественным и напоминало дворец из белого камня. Массивные древние дубы окружали его, подобно бдительным часовым. Посмотрев на это великолепие, Сандра почувствовала себя не в своей тарелке. Я, должно быть, сошла с ума, думала она про себя. Этот спокойный, выдержанный мужчина рядом со мной вырос здесь и с детства воспитывался как маленький король. Это было так не похоже на ее детство!
Ты просто дура, говорила она себе. На какое-то время ты заинтересовала его, взбаламутила его упорядоченную жизнь, вот он и предложил эту авантюру. Но не забывай, что ты здесь выполняешь работу, только работу, и не больше. Ты не можешь, гармонично, войти в этот мир, ты не знаешь даже основных его правил.
Сандра вспомнила последние слова Квентина, которые он бросил, выставляя ее из своей квартиры в тот день.
―Неужели ты серьезно рассчитывала остаться здесь? Ты была нужна мне лишь для разнообразия, моя дорогая. Как вкусное мороженое после надоевшего суфле. Его лицо было злым, красным от сдерживаемой ярости. Он накинул на голое тело что-то вроде банного халата. Халат был короток и оставлял обнаженным белые безволосые ноги, вид которых был крайне неприятен. Точно в отместку за унижение, Сандра, не отрываясь, смотрела на эти отвратительные ноги. Из глубины комнат доносились рыдания любовницы.
— Дадим им монетку? — Элтон кивнул в направлении двух внушительного вида каменных львов, сидящих по обе стороны огромной дубовой двери.
— Монетки им будет мало, — сказала девушка, подходя к заснеженной лестнице. — Мне придется вас ограбить.
— Сомневаюсь, что вы сделаете это, — сказал Дайв, глядя на ее руки, судорожно вцепившиеся в полы пальто. — Сильно сомневаюсь. Вы интригуете меня, мисс Александра Бернон. Прежде я не встречал женщины, сочетающей в себе столько разнообразных черт. Независимая, шаловливая, быть может, даже испорченная, защищенная и такая уязвимая… Какая вы на самом деле?
Она молчала. Глаза ее казались темными на бледном лице.
— Но может, вы сочетаете в себе вес? Великолепное собрание сотни достоинств, о которых мужчина может только мечтать. И эти достоинства ждут, чтобы их открыли.
— Во мне нет ничего загадочного. Уверяю вас, вы лишь напрасно тратите время, пытаясь создать из меня нечто необыкновенное, им я на самом деле не являюсь. Я обыкновенная, средняя девушка, которая сама зарабатывает себе на жизнь и прочно стоит на земле обеими ногами. И я уверена в себе, я знаю, что я — это я.
— Возможно. Но кто вы, вы знаете? Это кое-что другое. Я думаю, настоящая Сандра Бернон лишь где-то рядом и ждет, что ее выпустят на свободу. Она, точно, спряталась на время.
— Послушайте…
Ее ответный протест он остановил, лениво усмехнувшись.
— Меня зовут Элтон или Эл, ангел мой, помните. Не думаю, что обращение «мистер Дайв» прибавит достоверности нашим отношениям.
Сандра отметила, как спокойно и уверенно он наблюдал за ее замешательством, и девушку охватило смятение. Они подошли к двери, и Элтон распахнул ее перед своей спутницей. Какие бы сомнения и предчувствия ни одолевали сейчас Сандру, было слишком, слишком поздно что-либо изменить.
Глава 5
Следующие пять минут состояли из непрерывной череды впечатлений, постепенно проникавших в сознание Сандры, пока они стояли посреди просторного, роскошно убранного холла. Четверо пожилых слуг и две огромные немецкие овчарки бурно выражали радость от встречи с Элтоном.
— Это Марта. — Элтон представил маленькую, пухлую седовласую женщину, чье круглое лицо было озарено улыбкой радости. — Лучшая экономка в мире, да, Марта?
Служанка рассмеялась и махнула рукой в его сторону.
— Как всегда льстите, мистер Дайв.
— Это Мэри, она готовит для нас. А это Фанни, подруга моей бабушки.
Пожилые женщины заулыбались и наклонили головы.
— А чтобы содержать дом, полный женщин, в порядке, существует Уинстон. На него можно положиться. — Он пожал морщинистую руку дворецкого. — Как она?
— Ожидает вас, сэр.
Несомненно, Уинстон представлял старое поколение дворецких, подумала Сандра, когда он торжественно наклонил голову, приветствуя ее. Его лицо было, исключительно, вежливо. Эта чопорность выглядела чудно в атмосфере, лишенной всякой формальности. Здесь даже собаки казались членами одной большой семьи. На секунду Сандра, отчетливо, вспомнила холодность Квентина, с которой он говорил о «низших», холодность, граничащую с грубостью. Это было одно из тех воспоминаний из прошлого, которые она, постоянно, гнала от себя, тем не менее, оно навсегда осталось в памяти.
