Джульет Бернс - Играем в карты на любовь
Неужели она влюбилась в него?
— Я не могу этого сделать, — сказала Одри, отталкивая от себя Марка.
— Твой дядя сказал, что ты можешь. Я удвою твое жалованье.
— Но я должна вернуться в Даллас к понедельнику; меня там ждет другая работа.
— Он просил передать тебе, чтобы ты ни о чем не волновалась. Он обещал все уладить на другой работе.
Что он имеет в виду? Неужели дядя Билл разговаривал с мистером Берком? Она уволена из журнала? Почему Марк так хочет, чтобы она осталась? Его так впечатлили ее познания по домоводству? Вряд ли.
Но это даже не важно. Одри просто не может здесь остаться. Даже если она решит кардинально изменить свою жизнь, она не сможет жить здесь, не рассказав всей правды о себе. Марк просто возненавидит ее за то, что она обманывала его.
— Нет, должно быть, произошла какая-то ошибка. Я просто не могу здесь остаться.
Марк не мог сдержать своего разочарования. В какую игру она теперь играет с ним? И что она здесь делала вдвоем с Питом? Неужели она назначила тому свидание, а потом передумала? Этот парень был чисто выбрит.
Какого черта он нервничает, как начинающий наездник, объезжающий своего первого быка! Марк вытер рукавом выступивший над губой пот. Слава богу, что наемные работники уезжают завтра, ему просто необходимо поговорить с Питом и удостовериться, что он уедет сегодня.
А завтра утром Марк приведет остаток своего плана в действие.
Глава седьмая
Марк проснулся в воскресенье рано и застал Джона и Долта в конюшне, когда они кормили лошадей.
— Привет, Джон. Я подумал, что сегодня мы могли бы устроить пикник.
Джон открыл рот от удивления и чуть не уронил мешок с овсом.
— Что случилось? — улыбнулся Марк.
— Джон, тебе сейчас муха в рот залетит, — усмехнулся Долт.
— Горячая пора закончилась, — объяснил Марк. — Я подумал, что можно сделать передышку. Ты можешь пригласить Хелен? Я привезу еду.
— Конечно могу.
— Спасибо, — Марк дружески хлопнул его по плечу и направился к дому. — Доброе утро, Одри.
Девушка споткнулась и схватилась за перила, чтобы не упасть с лестницы.
— Осторожно! — крикнул Марк, бросаясь ей навстречу. Он обнял ее за талию, крепко прижимая к себе.
Она повернулась к Марку и только тогда осознала, что совершила ошибку. Он так низко наклонился к ней, что его губы оказались лишь в нескольких сантиметрах от ее губ. Марк уже побрился, и она почувствовала знакомый запах его одеколона. Как же она может быть осторожной, когда его руки на ее талии совершенно лишили Одри логического мышления?
— Спасибо, — прошептала девушка, когда они добрались до конца лестницы.
Взгляд Марка остановился на ее губах, а ей хотелось притянуть его к себе и крепко поцеловать.
— Мы собираемся на пикник, так что будь готова к полудню.
Сердце Одри наполнилось страхом. Она должна немедленно уехать отсюда, позвонить мистеру Берку и все выяснить по поводу своей работы. Ей необходимо закончить статью, получить повышение и начать жить собственной жизнью. Вряд ли Марк может интересоваться такой женщиной, как она. Скорее всего, он узнал все и просто играл с ней в какую-то жестокую игру. Если она останется, всем будет только хуже.
— Я не могу, езжайте без меня.
— Конечно, ты можешь. Все уже организовано.
Марк выглядел таким искренним, и в его глазах Одри увидела мольбу. Так почему нет?
Мысль остаться здесь еще на один день показалась Одри весьма соблазнительной. Всего лишь еще один день притворства. Этот день она будет хранить в своей памяти как сокровище.
— Хорошо, я согласна, — прошептала она.
Ровно в двенадцать часов Джон и Хелен подъехали к заднему крыльцу. Марк ехал за ними на Метеоре, ведя за собой серую в яблоках кобылу. В джинсах, сапогах и черной ковбойской шляпе, надвинутой на лоб, Марк выглядел весьма внушительно.
— О, она просто красавица, — сказала Одри, приближаясь к лошади и нашептывая ласковые слова. Она вытянула руку и медленно коснулась носа кобылы. — Кто-нибудь еще едет с нами?
— Большинство ребят уехало сегодня утром. Джим вместе с Рут поехали в Тайлер, а куда направился Долт, я не знаю. Так что скорее всего мы будем вчетвером, — с улыбкой ответила Хелен.
Одри взяла поводья, но Марк опередил ее, подойдя к ней и погладив лошадь по шее.
— Ее зовут Лунный Свет. Она кроткая, как овечка. — Обхватив Одри за талию, он поднял ее, чтобы посадить в седло. — Перекинь правую ногу.
— О, тебе не стоит этого делать! — запротестовала Одри.
— Просто перекинь ногу через седло!
Подчинившись, она села в седло.
— Зачем ты сопротивлялась?
— Я… просто я всегда была такой… тяжелой.
— Ты имеешь в виду тяжелой для такого калеки, как я?
— Нет, я имела в виду тяжелой для любого человека! — Одри отвела взгляд в сторону. — Я — толстая, понятно? Я просто не хочу, чтобы ты потянул спину.
Марк отступил назад:
— Дорогая, разве ты не знала, что ты — просто совершенство?
Он говорил так искренне. Он что, действительно не замечает, какие у нее полные бедра и ягодицы в этих обтягивающих джинсах?
Ей не следовало ехать сегодня на этот пикник. Это их последний день вместе, а она обидела его.
— Ребята, мы теряем время! — прервал их Джон.
Марк сел в седло, и они отправились в поля, расположенные к западу от ранчо.
Погода была просто прекрасная — теплое солнце и ласковый ветерок. Марк ехал позади Лунного Света. Девушка всегда любила лошадей. Ее отец хотел быть уверен, что все его девочки могут хорошо держаться в седле.
Марк поравнялся с Одри.
— Я должен купить тебе нормальные сапоги, — сказал он, кивая головой на ее кроссовки.
— Марк, я же сказала тебе, что не останусь здесь. Спасибо за предложение, но…
— Если ты думаешь, — понизив голос, начал Марк, — что я позволю тебе уехать сейчас, то ты ошибаешься.
Одри отчаянно хотелось уйти от этого разговора, необходимо было срочно сменить тему.
— Я думаю, что ты много путешествовал во время своих выступлений на родео. Где твое любимое место? Я, например, всегда хотела посмотреть на Скалистые горы.
Марк долго молчал, так что Одри подумала, что он не ответит ей. Наконец он пожал плечами и задумчиво произнес:
— Да, Скалистые горы прекрасны, но мое любимое место — Большой каньон. Ты даже представить себе не можешь, насколько он огромен, пока не окажешься на краю и не посмотришь вниз. Ты чувствуешь себя таким ничтожным — словно капля дождя в огромном океане, понимаешь? Все, что ты делаешь на этой земле, кажется таким маловажным.
