Джессика Харт - Задача со многими неизвестными
— Я пекла их специально для него, — призналась она. — Мне было жаль парня. С ним так отвратительно обращались, да! Я не говорю, что он был покладистым мальчиком, но он буквально сам себя воспитывал. У отца не было на сына времени, а его матери всегда было наплевать на то, что о ней скажут. Ох и шалунья она была! — Женщина неодобрительно фыркнула. — Она англичанка, знаете ли… — Она тут же умолкла, видимо поняв, что сморозила что-то не то. — Но она не была похожа на вас.
Лотти не сдержала улыбку, видя ее смущение.
— Я не англичанка, — успокоила она женщину.
— Неужели? Вы похожи на англичанку.
— Я училась в школе в Англии. На самом деле я из Монтлюса.
Она уже приготовилась рассказывать о том, что когда-то Монтлюс был в составе Франции, но оказалось, что Бетти Макферсон обожает желтую прессу и отлично знает о стране Лотти и кризисе преемственности власти.
— Тяжело пришлось королевской семье! — сказала она, покачивая головой.
— Да, им было трудно, — ответила Лотти, начиная сожалеть о том, что не держала язык за зубами.
Но не могла же она отрицать, что является уроженкой Монтлюса!
Миссис Макферсон, к счастью, не обнаружила никакого сходства между элегантной принцессой Шарлоттой и неряшливо одетой девушкой, которая стояла перед ней. Лотти знала, что это вопрос времени, но все же радовалась тому, что постригла волосы и перекрасила их в яркий цвет.
Как только удалось, она сменила тему и попросила у миссис Макферсон рецепт булочек. Ее первая попытка испечь булочки закончилась катастрофой — кухня наполнилась густым дымом. И вот теперь она выслушивала подробные инструкции от миссис Макферсон.
— И не забудьте присыпать противень мукой, — говорила миссис Макферсон на прощание, но для Лотти ее слова ничего не значили.
Как только Лотти вернулась в Лох-Мхорай, сразу бросилась на кухню и попыталась применить инструкции миссис Макферсон на практике, но нынешняя партия булочек оказалась хуже предыдущей.
— Не имеет значения, — сказал Корран по поводу ее неудачи, но Лотти не собиралась сдаваться.
Неужели в самом деле так трудно испечь булочки?
Итак, она продолжала готовить булочки, словно желая этим что-то доказать. Но булочки получались плоскими и жесткими.
— Я действительно не понимаю, почему это имеет для тебя такое огромное значение? — проговорил Корран, когда Лотти уныло уставилась на неудавшиеся булочки.
— Я просто хочу научиться делать что-то хорошо, — начала она объяснять.
— Ты многое делаешь хорошо, — с нетерпением сказал Корран.
— Например?
Он колебался.
— Видишь? — набросилась она на него. — Ты не можешь привести ни одного примера! — Она скривилась. — Я бесполезный человек!
— Ты не бесполезна. Что за чушь ты несешь!
Корран сердито посмотрел на нее. Он хотел сказать Лотте о том, что с ее появлением атмосфера в его доме преобразилась. О том, что он с нетерпением ожидает вечера, чтобы увидеть, как она готовит ужин, с сомнением поглядывая на свою стряпню. О том, что улыбкой Лотти озаряет мрачный день…
Но он не знал, как сказать ей об этом, не намекая на то, как сильно ее хочет.
Корран ежедневно напоминал себе о том, что с Лотти ему следует связываться в самую последнюю очередь. Она работала со стальной решимостью и выносливостью, но все равно была настоящей гламурной красавицей, поэтому Корран относился к ней с подозрением.
В поместье Лох-Мхорай нет места для глупых гламурных девиц. Его собственная мать — прекрасный пример того, что может натворить человек, когда его резко изымают из привычной среды. Краткосрочный брак с Эллой лишь еще больше убедил Коррана в том, что горожане не должны жить в деревне, так как это ничем хорошим не закончится.
А теперь он начинал привыкать к обществу Лотти, и это его беспокоило.
— Ты просто ищешь внимания, — сказал он сердито.
— Другого ответа ты придумать не смог?
Корран почувствовал себя загнанным в угол.
— Ты отлично ладишь с Пууки, — произнес он в конце концов.
Лотти лишь покачала головой.
— Ты отлично владеешь метлой, — попробовал он еще раз, но, судя по выражению лица Лотти, она не думала, что это большое достижение. — Вчера ты приготовила довольно вкусные колбаски.
— Они сгорели!
— Я где-то читал, что древесный уголь полезен для здоровья.
Едва заметная улыбка коснулась уголков ее губ.
— Ты просто пытаешься быть ко мне снисходительным.
— Я сделаю все возможное, чтобы у меня была еда, — сказал он язвительно. — Какой гастрономический изыск у нас сегодня на ужин?
— Котлеты, снова. Это все, что у нас осталось, — прибавила она, видя его непроизвольную гримасу.
В последнее время они часто ели котлеты. Котлеты Лотти научилась готовить довольно прилично, но Коррану они надоели.
— Завтра отоваримся на обратном пути из Глазго, — сказал он. — Мы сможем забрать твой чемодан и купить мебель.
— Что значит, ты не помнишь код? — Корран посмотрел на Лотти в отчаянии. Они стояли напротив ячейки камеры хранения, дверца которой открывалась с помощью цифрового кода.
— Он был напечатан на бумажке, которую я положила в кошелек.
— В кошелек, который потеряла в пабе?
Она виновато кивнула:
— Я вспомнила об этом только тогда, когда мы сюда приехали. Мне очень жаль, что мы проехали впустую.
— Ты наверняка не единственная идиотка, которая забывает код. В любом случае мы должны забрать твой чемодан, — сказал Корран. — Оставайся на месте, — приказал он и зашагал прочь.
Лотти вовсе не удивилась, несколько минут спустя увидев его со служащим железнодорожной станции. Хотя Корран невежлив, он все-таки знает, что делать в экстремальных случаях.
— Ты могла бы, по крайней мере, притвориться, что тебе стыдно, — произнес Корран, не поверив в ее смущение. — Посмотри, сколько проблем ты создала этому бедняге!
Лотти опустила голову:
— Ты прав. Мне очень жаль.
Корран посмотрел на нее с подозрением, но она плотно поджала губы, скрывая улыбку. Лотти ослепительно улыбнулась служащему, когда тот извлек из ячейки ее чемодан, и тепло поблагодарила.
— Вот только не надо было расточать похвалы, — бормотал Корран, неся ее чемодан к машине.
— Расточать похвалы? — повторила Лотти в недоумении.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Улыбаешься этому бедняге, строишь ему глазки…
Лотти уставилась на него:
— Я думала, ты хочешь, чтобы я его поблагодарила.
— Могла бы ограничиться сдержанной благодарностью. Не нужно было перед ним заискивать.
