Одри Хэсли - Жребий брошен
Ее поразило то, как спокойно он об этом рассказывал.
Может быть, он просто умело скрывает чувства или рассчитывает поправить дела изданием книги и продажей сценария. Наверное, он искренне благодарен Маргарет за свое второе рождение. Вот почему его нисколько не заботило отсутствие собственного имени в завещании. Он снова надеется разбогатеть… А может быть, все, что я думаю, — полный вздор, размышляла она.
— Какие это были вложения? — непринужденно продолжила свой допрос Элизабет. — Денежный рынок?
— Вы непременно хотите продолжить эту тему? — В светлых глазах Кристофера блеснул огонек раздражения. — Если я что-то и открыл для себя, поселившись на острове, так это то, что не деньги делают людей счастливыми. Коль вы настаиваете, то назовем это так: я вложил деньги не туда, куда следовало, и не в то время. Не я первый, не я последний, кто круто погорел на финансовых операциях. Но поверьте, далеко не каждому удавалось заново встать на ноги и чувствовать себя так великолепно, как чувствуя себя я! Я не вспоминал об этом дерьме больше трех лет, и не заставляйте меня вновь переживать.
Элизабет обдумывала со всех сторон каждое его слово, но так и не знала — верить ему или нет. Рассеять сомнения могли только новые вопросы.
— Хорошо, — сказала она, опасаясь, что ее настойчивость начнет тяготить его, — тогда лучше поговорим о другом. Какие у вас были отношения с моей тетей?
Кристофер устало вздохнул.
— Мне казалось, что с этим мы уже разобрались. Я повторю. Мы были друзьями. Она помогала мне, а я — ей. Нам было интересно вместе, просто приятно общество друг друга. Все предельно просто. Если вы не поняли и на этот раз, милая Элизабет, проще мне уже не объяснить.
Но его слова все же полностью не исключают возможности того, что он спал с ней. И, по-моему, он не собирается прямо говорить об этом, намеренно заставляя меня мучиться неизвестностью. Попробуем зайти с другой стороны, решила она.
— А почему же тетя Маргарет не оставила вам ничего в своем завещании? Почему все мне? Она и знать меня не знала, а вы с ней были так… близки.
Кристофер не проявил никакого волнения.
— Вы — ее племянница, ее плоть и кровь. Она поступила абсолютно правильно, — спокойно ответил он, уверенный в своей правоте.
— И вы ничуть не сожалеете об этом? — спросила Элизабет.
— А о чем я должен жалеть? — удивился Кристофер.
— Ну, как… Никто не осудил бы вас, если бы вы втайне надеялись на часть…
— …Ее наследства? Я вас правильно понял? Так она мне действительно кое-что оставила.
От неожиданности Элизабет открыла рот.
— Ну, не имеете же вы в виду какую-то дурацкую машину!
— Конечно нет. — Он помедлил мгновение, явно получая удовольствие от произведенного этой фразой впечатления. — Я говорю о душе.
— О душе?!
— Именно. За годы моей сумасшедшей работы я ее окончательно потерял. А она мне ее вернула.
— Но…
— Понимаю ваше удивление, Элизабет. Не тешьте себя надеждой, что я не замечаю ваших попыток разоблачить меня. Я искренне советую вам перестать обличать меня в грехах, которых я не совершал. А теперь, простите, мне пора за работу, — твердо закончил разговор Кристофер.
— Но вы так ничего и не сказали мне о своей книге, — выпалила Элизабет в надежде задержать его. Ее мозг все еще обдумывал его последние слова. Неужели я ошибалась в нем? Неужели действительно была слишком цинична, — подумала она.
— Да мне особенно и нечего рассказывать. Обычная приключенческая история. Правда, основана она на исторических событиях, которые происходили на этом острове сто лет назад во времена первых поселений каторжан. Если хотите, мы можем завтра поехать на экскурсию в старую тюрьму. Там и поговорим о сюжете и персонажах. Все, что я расскажу, там, среди развалин темниц, будет звучать намного убедительнее.
Но все остальное пока звучит абсолютно неубедительно. Логики нет ни в чьих поступках. Ни в тетиных. Ни в его. Ни в моих, подвела итог Элизабет.
Она наблюдала, как он встает из-за стола. Почему, вопреки здравому смыслу, он так запал ей в душу? Почему? Боже милосердный, мысль о том, что им предстоит каждое утро проводить вдвоем, как молодоженам или влюбленным, вызывала у нее приятное головокружение.
Думая об этом, Элизабет наблюдала за Кристофером. Он всего лишь собирал посуду и ставил ее в моечную машину, но как пластичны были его движения, сколь изящны пальцы! Для мужчины его руки имели безупречную форму.
Несмотря на хорошие манеры, было в нем что-то от грации дикого зверя. И это завораживало Элизабет. Наблюдая, как он привычным жестом отбрасывает волосы со лба, она почувствовала огромное желание провести рукой по его длинным шелковым прядям. Соблазнительные, возбуждающие картинки одна за другой промелькнули в ее воображении, и Элизабет еле сдержала стон. Господи, это уже переходит все границы! Пора положить этому конец, ужаснулась она.
— Я уберу сама. — Она вскочила из-за стола. — Идите лучше писать.
Она торопливо и неловко протянула руку к стопке тарелок, и их руки на мгновение соприкоснулись. Ее словно обожгло, пронзило током.
Их глаза встретились. Кристофер легко мог прочитать по ее лицу, что Элизабет охватила паника. Что же было в его глубоком взгляде, девушка не поняла. Но только не желание, это точно, пронеслось у нее в голове.
В следующий миг ей показалось, что в глазах Дейма мелькнула неприязнь. Это длилось мгновение, но Элизабет поймала выражение, которое он не успел скрыть. Кристофер буркнул «спасибо», повернулся и вышел.
Все-таки он не смог скрыть обиды, что не был указан в завещании Маргарет. Значит, он меня ненавидит, презирает! О Боже, а я уже почти начала верить в его искренность.
Дурочка! Наивная дурочка! Начнешь ты наконец понимать, что, когда доходит до секса и денег, все мужчины становятся корыстными? Нет сомнений, Кристофер был любовником тети Маргарет. Чтобы поверить в обратное, нужно быть круглой идиоткой! И конечно, он получал от нее подарки. Но ему их, естественно, показалось мало. Ему хотелось всего. И тут откуда ни возьмись появилась родственница. И заграбастала то, что уже само текло в руки… Но зачем ему лгать мне с такой изощренностью?
Ее даже передернуло от чувства брезгливости к самой себе. Как можно желать мужчину и подозревать его в подлости и лжи? — поразилась Элизабет.
У каждого человека есть темные закоулки души, но она впервые заглянула в собственные. Раньше она предавалась любви, чтобы избавиться от чувства одиночества, для того чтобы почувствовать себя любимой. Силы же, тянувшие ее к Кристоферу, были изначально порочны. Она не любила его и не хотела его любви. Она страстно, плотски желала его и понимала это.
