Кейт Хьюит - Остров наслаждений
— Доверься мне.
— Я не люблю агрессивный секс, — покачала головой Милли. — Ты злишься.
— Я не злюсь.
Внезапно его озарила досадная догадка. Он был просто обижен.
— Хорошо, — вдруг согласилась она, вскинув подбородок, и прошествовала мимо него к лестнице.
Чейз смотрел, как она спускалась. Все ее тело дрожало от напряжения. Или злобы, или даже страха.
Была ли разница? Не этого ли она хотела? Секса без обязательств?
Может, и ему пора плюнуть на все? Он провел весь день, вытягивая из нее смех. И каждая улыбка была открытием. Была победой.
Что-то рождалось между ними. Что-то хрупкое и непостоянное, но все же… А Милли все это время думала о каком-то тупом бывшем парне!
— Ты скоро? — послышался снизу ее голос, такой же напряженный, как и ее тело.
Чейз усмехнулся двоякому смыслу фразы:
— А ты как хочешь?
Он перелетел через несколько ступенек и оказался внизу. Стоящая перед большой кроватью Милли обернулась. Ее грудь тяжело вздымалась, а тонкий шелк бюстгальтера натянулся под давлением ее сосков. На ее губах застыла полуулыбка-полугримаса.
— Ладно, Чейз, посмотрим, на что ты способен.
Он нервно сглотнул. Что-то разъедало его изнутри. Как они докатились до этого? Их день был полон нежности и легкого поддразнивания. А теперь они вели себя так, будто ненавидели друг друга.
Глаза Милли горели огнем. Она ни за что не отступит. Она никогда не отступает перед брошенным вызовом. Это он усвоил.
И черта с два он поддастся! Милли хочет секса без обязательств, эмоций и прочего? Да на здоровье!
— Снимай лифчик, — бросил Чейз и увидел, как пульсирует вена у основания ее горла.
Она расстегнула бюстгальтер и швырнула его на пол. Ее небольшая грудь была идеально круглой формы, высокой и упругой.
— И остальное, — добавил он.
Трусики полетели следом, а Милли еще выше вскинула подбородок.
— Я так понимаю, это твоя прелюдия?
Чейз еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Она была прелестна. Обнаженная, гордая, дерзкая, сильная.
— Нет, я просто хочу оценить, что получу в соответствии с нашим договором, — покачал головой он.
— Тогда будет честно, если у меня будут то же право.
Чейз вопросительно уставился на нее. Он уже плохо соображал.
— О чем ты, суровая женщина?
— Снимай штаны.
«Черт. Что дальше?» — подумал Чейз.
Милли скрестила руки на груди и выжидающее посмотрела на него. Он почувствовал себя цирковой обезьянкой. Она ждала, когда же он начнет исполнять свою роль.
Чейз не думал, что все получится так. В его планы входило вызвать ее доверие, может, даже привязанность. А потом заставить Милли потерять над собой контроль и отдаться самому удивительному сексу на свете.
Но отступать было некуда.
— Ложись на кровать.
Милли усмехнулась, давая понять, что ожидала этого, и послушалась. Она даже закинула руки за голову, принимая самую расслабленную позу, хотя это было ложью — ее тело дрожало от напряжения.
Все, что их связывало, — эта кровать и этот момент.
— Послушай, — лениво протянула Милли, — еще немного ожидания, и этот день запомнится мне самым ужасным сексом в моей жизни. Пока совершенно не похоже на твои обещания об «умопомрачительности».
Он сел на край кровати и коснулся ее лодыжки. Его пальцы побежали дальше по икре, коленке, в поисках более нежной кожи спустились к внутренней части бедра. Еще мягче. Он почувствовал, как все мышцы на ее теле напряглись от его прикосновений. Милли прерывисто дышала.
— Я не собираюсь играть в эту игру, — тихо сказал Чейз.
— Это же была твоя идея, — оторопела Милли.
— Только потому, что ты этого хотела. Я пошел у тебя на поводу.
— Думаешь, я прямо вот этого хотела?
— А разве нет? Никакой эмоциональной привязанности, мы еще не успели узнать друг друга.
Он убрал руку.
— Ты знаешь, что я прав, Милли.
Вместо ответа, она вдруг резко дернулась, запустила пальцы в его волосы и притянула его к себе. Ее ненасытный язык пустился в странствие по его рту, а она выгнулась, сильнее прижимаясь к его телу.
Шок на долю секунды сковал Чейза. Но его либидо тут же проснулось, и он хищно ответил на поцелуй. Устоять он был не в состоянии, хоть и знал, что происходящее — не то, чего он хотел.
— Милли… — Ее имя вырвалось стоном из его горла, — подожди…
Чейз попытался убрать ее руки, но Милли не желала больше ждать. Она была настойчивой, холодной, отчаянной и хотела, чтобы он ощутил то же самое. Чейз почувствовал, как последние крохи самосознания ускользают от него. Чейз пытался вспомнить, где лежали презервативы.
— Ну, скорее, — прошептала Милли.
Он замер. Ее голос был полон отчаяния и грусти и походил на детское хныканье.
— Милли, — повторил он, отстранившись. — Давай сделаем паузу на секунду.
Чейз сам не верил в сказанное. Его единственным настоящим желанием было забыть о чувственности, эмоциях, даже о презервативе и войти в нее прямо здесь и сейчас.
На ее бледном лице читалось удивление.
— Нет, я не хочу… — промычала Милли, ее лицо вдруг стало еще бледнее. — Думаю, меня сейчас стошнит!
Она перекатилась через кровать и бросилась в туалет. Чейз, не веря своим ушам, услышал, как оттуда доносятся неприятные звуки. Он сел на кровати, натянул шорты и достал чистую футболку из ящика.
Спустя несколько минут в дверях появилась бледная, дрожащая Милли. Чейз попытался изобразить улыбку на лице:
— Не думаю, что виноваты моллюски.
— Ты прав.
Вся злость, напряжение и отчаяние испарились, и Чейз не мог понять, что осталось.
— Держи, — сказал он, протянув ей одежду.
Милли надела футболку, которая достала ей до бедер, и села на самый край кровати, настолько далеко от него, насколько это было вообще возможно.
— Прости.
— К какому именно моменту вечера относится это заявление? — передразнил ее Чейз, вспоминая вчерашний день.
Милли слабо улыбнулась и, откинув голову, прислонилась к стене. Она закрыла глаза, и Чейз почувствовал укол совести. Только сейчас он понял, насколько она выбилась из сил. Да, этот день был безумным.
— К тому моменту, когда я метнулась в туалет пару минут назад.
— На судне это называется гальюн.
— Не важно, — возразила она, открыв глаза. — Я умею испортить момент…
— Это еще мягко сказано.
Они смотрели друг на друга молча, и Чейз подумал, что эта тишина не кажется неловкой.
— Ты не хочешь рассказать, что происходит? — наконец спросил он.
— В договоре был пункт о прошлом, помнишь?
— Он аннулировался в тот момент, когда ты побежала в гальюн. Еще шесть секунд, и я был бы внутри тебя, Милли.
