Кэтти Уильямс - С Новым годом, с новым счастьем!
– Ты его совершенно не знаешь! – ощетинилась она, и он, обернувшись, уставился на нее испепеляюще ледяным взглядом.
– Да ты бы его живьем съела, – сказал он и добавил что-то на французском – так быстро, что она не поняла ни слова. – Это же все равно что спарить кошку с мышью! – Он опять рассмеялся, и опять в его смехе она услышала жестокость, от которой ее бросило в жар.
– Ну а ты-то сам? – выпалила она.
Никому на свете, подумала она, не удавалось выводить ее из себя так, как удавалось этому человеку. Обычно она отличалась выдержкой и терпением. Как это выходит, что в его присутствии она превращается в фурию? Она смотрела на него с глубоким отвращением.
– Что – я сам?
– Ты и эта девочка! Вертихвостка, готовая провести вечер с первым встречным! Чем критиковать других, на себя бы посмотрел! – Она набрала побольше воздуха и поспешно продолжила: – Для тебя, значит, свободная связь в порядке вещей, верно? Но не для других! – Она со злостью расхохоталась. – Должно быть, ты ее в самом деле любишь, раз позволяешь делать все, что ей заблагорассудится.
– О да, – мягко подтвердил он, – я ее очень люблю. Она моя сестра.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Ну, разумеется, я его сестра. – Жаклин Дюваль с явным наслаждением допила свой кофе. Она появилась субботним утром, чтобы, по ее словам, извиниться за свое поведение пару дней назад. Кэтрин открыла дверь на звонок, и ее изумление при виде девушки было настолько явным, что Джек разразилась хохотом – звонким, искрящимся, озарившим ее совсем юное лицо.
– Почему же он сразу об этом не сказал? – удивлялась Кэтрин, наливая еще по чашке кофе и добавляя взбитые сливки. Она устроилась в кресле, взглянула на свою гостью и подумала, что теперь, задним числом, сходство между ней и Домиником не вызывает у нее сомнения. Оба смуглые, оба по-своему эффектные, только красота Доминика казалась жестковатой и отчужденной, в то время как внешность его сестры дышала свежестью и открытостью.
– Понятия не имею, – пожала плечами Джек. – Кофе восхитительный. Так бы и не отрывалась от него. Я с ума схожу от кофе, настоящая наркоманка. – Она помолчала, а потом вернулась к разговору о брате, как будто и не отвлекалась от темы: – Доминик иногда бывает таким странным. Его не поймешь. Честно, ума не приложу, почему он сразу не сказал, что мы с ним брат и сестра. Может, хотел быть уверенным, что вы – как это говорится? – на него не положите глаз. Она произнесла это без намека на злой умысел. Просто как констатацию факта.
– Почему это я должна была положить глаз на вашего брата? – вежливо поинтересовалась Кэтрин, – но изобразить подходящую улыбку оказалось не так-то просто.
Ясно, что Жаклин ничего не известно об их быстротечном романе. В то время она была подростком, жила в другой стране и голова у нее была забита мальчиками и вечеринками.
Джек уставилась на нее с веселым изумлением, и Кэтрин, защищаясь, поспешно добавила, что не всякая женщина обязательно вешается на любого мало-мальски интересного мужчину.
– Но он еще и невероятно богат, – подсказала Джек, высоко поднимая брови.
– Совсем не обязательно, что деньги и привлекательная внешность вскружат женщине голову.
– Ну, вы, должно быть, исключение! – весело рассмеялась Джек. – Женщины просто сохнут по нему.
– Возможно, некоторые из них страдают близорукостью, – задумчиво пробормотала Кэтрин и усмехнулась возникшим при этой мысли воспоминаниям.
– По ним это незаметно! Все равно, – бесхитростно добавила она, – Доминик уже один раз обжегся с женщиной. Так что теперь он очень осторожен.
У Кэтрин глухо заколотилось сердце. Неужели Джек намекает на нее? Может, Доминик что-то сказал, не называя имен? Она попыталась утихомирить паническую дрожь.
– И что это была за женщина? – небрежно спросила она, отхлебнув пару глотков кофе.
– Его жена, конечно. Ужасная женщина. – Красиво очерченные губы скривились от отвращения. – Она вышла за него, потому что была влюблена в мысль стать женой Доминика Дюваля. Какие перспективы, подумать только! Влиятельные друзья, фотографии, регулярно появляющиеся в прессе. Когда у Доминика кончилось терпение и он сказал, что хочет развестись, она нанесла ему самый жестокий удар. Забрала Клэр. Поменяла ей фамилию на Лодетт. Изо всех сил старалась помешать их встречам. – Девушку передернуло. – Потом эта катастрофа. Хорошо, что Клэр теперь у него, но сам он полон горечи. – Она поднялась и взяла со стула защитного цвета рюкзак. – Вы милая женщина. Не сделайте ошибку, влюбившись в него. Будете всю жизнь жалеть. Да, я уверена, – глубокомысленно добавила она, – что Доминик, заставив вас думать, будто я ему не сестра, намеренно предостерегал вас. – Она изящно пожала плечами. – Но вы и так достаточно здравомыслящая женщина, верно ведь? Дэвид говорит, что вы – сама невозмутимость.
– О да. – Натянутая улыбка вернулась на ее губы. – Невероятно здравомыслящая. И в высшей степени невозмутимая.
Постель в девять вечера, туфли на низком каблуке, камин и хорошая книга зимой, работа в саду летом. Ну, разве я не захватывающая личность!
– Мне бы так хотелось снова с ним встретиться, – неуверенно проговорила Джек. – Он сказал, что вы с ним не…
– Нет-нет, мы не… – Кэтрин улыбнулась, почувствовав себя древней старушкой по сравнению с этой восторженной юностью. – Вам ни к чему спрашивать моего позволения, – добавила она, и Джек облегченно улыбнулась в ответ.
– Только, пожалуйста, не говорите Доминику о Дэвиде, – уже на пути к выходу сказала она, как будто эта мысль внезапно озарила ее. – Иногда он меня уж слишком опекает. Думает, что мужчин во мне интересует исключительно одно. Мое приданое. Я уже даже перестала спорить с ним на эту тему.
– Пусть это будет нашим маленьким секретом, – любезно согласилась Кэтрин. Проводив девушку на улицу, она остановилась у крыльца, чтобы помахать ей на прощание.
Едва оказавшись в доме, она дала выход бурлящей в ней злости.
Так, значит, он ее предостерегал? Вот как? Хотел с самого начала дать понять, чтобы она не особенно увлекалась несбыточными идеями о возобновлении их романа? Он, похоже, вообразил, что уже не молодая женщина, типичная старая дева – а она такая и есть, – может ненароком вбить себе в голову, что полугодовой роман шестилетней давности – основание достаточно веское, чтобы считать себя по-прежнему любимой к желанной.
Она яростно переделала всю домашнюю работу, а потом, повинуясь внезапному порыву, запрыгнула в машину и направилась к его дому в пригороде. Где он живет, она знала от Клэр: это был один из обрывков информации, которые она выудила из бесед с девочкой. Собственно, адрес ей был не нужен, вполне хватало названия дома. Его знал любой житель города. Такие дома с собственным именем и историей можно было пересчитать по пальцам.
