Операция "Аист". Ищу Маму! (СИ) - Верная Елена

– Даже лучше, мам. Он очень хороший человек, заботливый, внимательный. Я счастлива с ним, – ответила я искренне, хотя внутри меня и жила маленькая, ноющая тревога из-за всей этой фиктивной истории. Я старалась гнать эти мысли прочь. Главное – сейчас, главное – то, что я чувствую к Марку.

– Ну и слава Богу, – облегченно вздохнула мама. – Ладно, Сонь, я побегу, надо ещё кучу всего подготовить к завтрашнему дню. Ты уж извини, что так всё со знакомством получилось. Но, как говорится, не до гостей сейчас.

– Да всё нормально, мам, не переживай. Главное, чтобы у Влада всё прошло хорошо. Я буду держать за него кулачки, – почувствовала, как к горлу подступает ком. Я очень переживала за брата. Зрение – это такой бесценный дар.

Мы попрощались с мамой, и я опустилась на ковер рядом с Марком и Родионом.

– Марк, это твоих рук дело? – усмехнувшись, я посмотрела на мужчину. Внутри меня росло необъяснимое чувство, что он каким-то образом причастен к этому внезапному чуду.

– Если ты про съеденные оладьи, то это Родион, я съел всего лишь две штуки, это этот маленький обжора схомячил все остальные, – развел руками Марк, словно оправдываясь, но в глазах его плясали лукавые искорки.

– Нет, я про операцию Влада, – покачала я головой. – Оладьев я могу еще сделать.

– Ты думаешь, я это подстроил? – Марк приподнял бровь, в его взгляде читалось одновременно удивление и… что-то еще, неуловимое.

– Уверена в этом, – я смотрела испытывающе на мужчину, пытаясь разгадать его мысли.

– Это просто стечение обстоятельств, – улыбнулся Марк, но я отчего-то не поверила ни единому его слову. Не верю я в чудеса и в удачу, особенно когда дело касается таких важных вещей.

– Стечение обстоятельств, говоришь? – я прищурилась, глядя на него. – Ну-ну. Ладно, не важно. Главное, что у Влада завтра появится шанс видеть мир. И за это тебе огромное спасибо, Марк.

Марк лишь загадочно улыбнулся в ответ и снова переключил внимание на Родиона, который пытался залезть ему на плечи. Я тоже включилась в их игру, отгоняя от себя все подозрения и сомнения. Сейчас действительно не время думать о том, как именно получилось так, что Владу досталась эта операция. Главное – результат.

– Я, наверное, завтра поеду в больницу, поддержу маму, – произнесла я задумчиво, представляя, как тяжело ей сейчас.

Марк обнял меня за плечи, прижав к себе. Его прикосновение всегда действовало на меня успокаивающе.

– Конечно, езжай. Семья – это самое важное. Если что, звони. И не волнуйся так сильно, всё будет хорошо. Врачи сейчас творят чудеса. Я с Родионом до обеда дома побуду, а после обеда в офис. Арабы созрели, – и на губах мужчины появилась победная улыбка.

Я уткнулась лицом в его плечо, чувствуя, как тепло его тела успокаивает меня. Как же мне повезло с ним. Даже несмотря на то, что наши отношения начались с обмана, я действительно начала испытывать к нему чувства. И мне было страшно от мысли, что когда-нибудь правда выплывет наружу и всё рухнет. Но сейчас я старалась не думать об этом, наслаждаясь каждым моментом, проведенным вместе. Вдыхая его запах, я чувствовала себя в безопасности, словно в тихой гавани, защищенной от всех бурь и невзгод. И пусть это всего лишь иллюзия, я хотела верить в неё как можно дольше.

Глава 14.

На следующий день, как и планировала, я с тяжелым сердцем отправилась в больницу. Марк, мой скромный рыцарь, но такой настоящий в своей заботе, отвез меня туда рано утром. Его прощальный поцелуй обжег губы тревогой, а слова "Удачи, милая" прозвучали как молитва. Всю дорогу я шептала собственные молитвы, комкая в ладони край платья, умоляя высшие силы о благополучном исходе для Влада.

Мама встретила меня в приемном покое бледной тенью самой себя. Бессонная ночь оставила глубокие борозды печали на её лице. Но когда она увидела меня, в ее глазах мелькнул слабый огонек надежды. Она крепко обняла меня, вцепившись, словно утопающий за соломинку, и я почувствовала всем сердцем, как сильно она нуждается в моей поддержке, в моей вере.

Время в больнице – это особая субстанция, тягучая и мучительная. Каждая минута растягивалась в вечность, наполненную томительным ожиданием. Мы сидели в стерильном коридоре, потягивая безвкусный больничный чай, и молчали. Молчание было таким густым, что его можно было резать ножом. Иногда мама начинала говорить о Владе – о его мечтах, о его таланте, об угасающем зрении, которое крало у него мир. Я все это знала, я жила с ними, видела его страдания каждый день. Но ей нужно было говорить, выплескивать боль словами, чтобы не дать отчаянию поглотить себя. Отец, как всегда, был собран и немногословен, но я видела, как дергается его челюсть, как плотно сжаты губы – он держал свою тревогу в кулаке, чтобы не сломаться.

Наконец, дверь операционной распахнулась, и вышел врач. В его глазах плескалась усталость, но в уголках губ затаилась едва заметная улыбка.

– Операция прошла успешно, – произнес он, и эти слова прозвучали как музыка. – Владу потребуется время на восстановление, но прогноз благоприятный.

Мама разрыдалась, судорожно хватая воздух, а я обняла её, чувствуя, как слезы счастья обжигают мои щеки. В этот миг все остальное перестало иметь значение. Марк, фиктивный роман, страх разоблачения – все это отступило на задний план. Главное – у моего брата появился шанс увидеть мир, шанс на новую, полноценную жизнь. Сердце переполняла такая безумная, всепоглощающая радость, что хотелось кричать во весь голос.

Когда все формальности были улажены, я обняла маму и отца, почувствовав их благодарность каждой клеточкой своего тела. Марк утром предложил мне взять выходной, и сейчас, опустошенная морально, я решила принять его предложение.

Я вышла из клиники, глубоко вдохнула свежий воздух и направилась к автобусной остановке, когда передо мной вдруг затормозила черная машина. Из нее выскочил мужчина с грубым, бандитским лицом, словно сошедший со страниц криминальной хроники.

– Садись в машину, – рявкнул он, и от его голоса по спине пробежал холодок.

Я опешила. Кто это? Что ему нужно? Инстинктивно я отшатнулась, но он схватил меня за руку, грубо дернув к себе. Острая боль пронзила запястье.

– Я сказал, садись в машину. Не усложняй, – прорычал он, сжимая мою руку так, что кости, казалось, вот-вот хрустнут. Страх сковал все тело, но я постаралась взять себя в руки. Нужно выиграть время, понять, что происходит. У меня была надежда, что может быть кто-то за меня заступится и бандит отстанет.

– Кто вы? Что вам нужно? – спросила я, стараясь говорить уверенно, хотя голос предательски дрожал.

Мужчина лишь усмехнулся, обнажив кривые зубы, и толкнул меня к машине. Я упиралась, как могла, но силы были неравны. Он затащил меня на заднее сиденье, и сел рядом, а машина рванула с места, вдавив меня в кресло. Я огляделась в панике. Кроме двух бандитов в салоне никого не было. Куда они меня везут? Что они собираются со мной сделать?

Я судорожно полезла в сумку за телефоном, дрожащими пальцами пытаясь набрать номер Марка. Но не успела я коснуться экрана, как бандит выхватил телефон из моей руки и швырнул его в окно. Раздался треск разбивающегося стекла, и мобильный рассыпался на мелкие кусочки. Мир вокруг словно замер. Я почувствовала, как по спине ползет ледяной пот. Теперь я отрезана от внешнего мира, полностью беззащитна. В голове отчаянно билась одна мысль: "Марк, пожалуйста, помоги! Умоляю!".

Машина неслась по улицам города, проскальзывая в темные переулки, петляя, словно заяц, уходящий от погони. Я пыталась запомнить дорогу, но все мелькало слишком быстро. Сердце бешено колотилось в груди, отстукивая похоронный марш. В голове роились самые страшные предположения. Неужели Марк влез в какие-то криминальные дела, что теперь это коснулось и меня? А если это не Марк? Что если это месть его брату? Что, если я просто оказалась не в то время не в том месте?

Наконец, машина затормозила у обшарпанных ворот заброшенного склада на самой окраине города. Вокруг царила зловещая тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра. Бандит грубо вытащил меня из машины и потащил внутрь. Внутри было темно, сыро и холодно, пахло плесенью, гнилью и заброшенностью. Меня втолкнули в маленькую комнату, где на обшарпанном стуле сидел еще один мужчина, явно главный. Он был одет в дорогой костюм, но это не скрывало его хищного взгляда и зловещей ухмылки.