Мишель Селмер - Ледяной огонь
Когда она дрожащими руками подняла его голову, он тихо рассмеялся ей в лицо, хотя легкие горели от недостатка воздуха. Неужели она до сих пор не поняла, кто он? Что ради того, чтобы одержать над ней верх, он готов играть еще более грязно, чем она?
Прокашлявшись и глядя в ее расширенные от страха глаза, он улыбнулся и произнес:
— Выглядишь, как мокрая курица.
Из ее легких словно вышел весь воздух. Несколько секунд Айви просто молча смотрела на Дилана, затем отдернула от него руки как ужаленная и быстро-быстро поплыла к лестнице. Схватившись за поручни, она почувствовала, как слезы застилают ей глаза.
— Эй, Айви, подожди!
С его лица сошла улыбка. Со всевозрастающей тревогой Дилан смотрел, как она, не оглядываясь, прошлепала к выходу, оставляя после себя мокрые лужицы.
В несколько мощных гребков он достиг бортика, подтянулся, вылез из воды и успел ухватить ее за запястье прежде, чем она проскользнула мимо него в дверь.
Она с неожиданной силой выдернула свою руку и вышла из зала с бассейном. Ему удалось нагнать ее только в гостиной.
— Айви! Это же была шутка!
Она так резко остановилась и повернулась, что Дилан, не успев вовремя остановиться, чуть не врезался в нее.
Ее лицо, ставшее в бассейне белее снега, теперь медленно багровело. Вцепившись в его плечи, она переспросила чуть ли не по буквам:
— Шут-ка? Шут-ка?!
— Ну да. — Ему вдруг стало стыдно и неловко.
— Ты идиот! — взорвалась Айви. Из ее горла вырывались булькающие звуки, и вдруг она разрыдалась, не стараясь скрыть своих слез. — Я думала, что ты утонул! Как ты не понимаешь, что только что напугал меня до смерти!
Ее руки безжизненно упали. Она повернулась к нему спиной.
Он не позволил ей уйти, крепко прижав к себе.
— Родная, прости, я не думал, что получится так.
Она качнулась к нему, словно все жизненные силы ее вдруг покинули. Мокрая, дрожащая и испуганная, она прижалась к нему всем телом, сотрясаясь от беззвучных рыданий.
— Прости, — прошептал он и поцелуями стал высушивать ее слезы.
Наконец рыдания понемногу утихли. Икнув, она произнесла:
— Когда я успокоюсь, ты пожалеешь, что не утонул по-настоящему. Идиот, — буркнула она еще раз и шмыгнула. — Я правда выгляжу как мокрая курица? — не к месту спросила вдруг она.
Его затопил безбрежный океан нежности.
— Родная!
Он чуть отстранился, глядя в ее запрокинутое и заплаканное лицо. Она выглядела такой ранимой, такой по-детски хрупкой и беззащитной, что у него екнуло сердце.
Не отдавая отчета в своих действиях, Айви обняла его за шею и встала на цыпочки. Ее губы потянулись к нему. Он склонил голову, и на полпути их губы встретились в жадном, требовательном поцелуе. Их языки переплелись, заново узнавая друг друга. Время остановилось и повернулось вспять.
Поцелуй становился все глубже, но ощущение, словно они и не расставались вовсе, не покидало Дилана. Он осторожно прихватил зубами ее нижнюю губу, и — как и десять лет назад — она застонала, еще крепче прижимаясь к нему.
Когда ее рука скользнула между двух тел и женский ноготок прочертил дорожку от пупка до его груди, он не удержался от стона. Нетерпение почувствовать ее руки на своем теле стало почти невыносимым.
Вдруг до него донесся какой-то шум. Дилан не сразу осознал, что это хлопнула входная дверь, и фойе наполнилось громкими голосами близнецов и братьев Блейка.
Тяжело дыша, они отпрянули друг от друга. Стекавшая с них тонкими струйками вода уже образовала лужицу приличных размеров.
Они едва успели привести в порядок одежду, как в гостиную вошли близнецы. Завидев их, обе остолбенели, забыв закрыть рты. Вошедшие за ними братья Блейка не намного отличались от своих подружек.
Дилану же было не до смеха. Он злился на себя за то, что не подхватил Айви на руки и не унес ее либо в свою, либо в ее спальню. Или, если уж на то пошло, в любую комнату, где бы им никто не помешал.
Первой опомнилась одна из близняшек.
— Что случилось?
Айви оглядела себя с ног до головы, затем в том же порядке Дилана и пожала плечами.
— Ничего. — Затем небрежно пояснила, словно не видела в этом необходимости, потому что это было само собой разумеющееся: — Просто решили освежиться.
— В одежде?
Айви выразительно подняла брови вверх: мол, и что тут такого?
Дилан, как и прежде, вновь восхитился ее выдержкой и способностью выходить «сухой» из самых нелепых ситуаций.
Наступила мертвая тишина, и все услышали, как капает вода.
— Думаю, мне лучше переодеться. — Айви не стала дожидаться ответа и неторопливо стала подниматься по лестнице.
Никто, кроме Дилана, не знал, что на самом деле ей хочется взлететь по лестнице и укрыться в своей спальне.
— Думаю, мне тоже лучше переодеться.
Он рванул по лестнице, слыша этажом выше стремительно удалявшиеся шаги Айви. Она все-таки не выдержала и побежала. Дилан чуть-чуть опоздал: Айви захлопнула дверь почти перед самым его носом, и он отчетливо услышал, как сработал электронный замок.
Айви вытерлась большим оранжевым полотенцем, приказав себе забыть все, что только что произошло внизу. Однако это было не так-то просто, учитывая, что запах Дилана въелся в ее кожу, перебивая запах ароматического мыла. В попытках избавиться от него она терла себя так неистово, что теперь ее кожа горела, но все было напрасно.
Она посмотрелась в зеркало и не узнала себя. Сияющие мечтательные глаза, лихорадочный румянец на щеках и чуть опухшие от поцелуев губы. Вздрогнув, она отвела взгляд.
Женщина в зеркале выглядела более живой, чем та, которую она привыкла видеть последние десять лет.
Избегая смотреть в зеркало, Айви надела халат и, переступив порог ванной, чуть не споткнулась.
На ее кровати, закинув одну ногу на другую, лежал Дилан. Она моргнула, не веря своим глазам, но запах лосьона после бритья подтвердил, что глаза не врут. Ее руки машинально легли на пояс, затягивая его потуже.
Уголки его рта дернулись вверх, растягивая губы в усмешке.
— Душ помог? — осведомился он, заложив руки за голову.
— Как ты проник в мою комнату? — гневно прошипела она. — Я точно помню, что закрыла дверь.
В его руках показалась кредитная карточка.
— Ты никогда не открывала магнитные двери с помощью вот такой штуки? — Он повертел карточку в руках, недоверчиво покачивая головой.
Вместо ответа Айви сощурила глаза и слегка склонила голову набок.
— Где тебя воспитывали? — наконец спросила она. — Закрытая дверь обычно предполагает, что находящийся за ней человек желает, — она особенно подчеркнула это слово, — чтобы его не беспокоили.
