Вирджиния Лавендер - Клятва верности
Ничего не поделаешь. Так не лучше ли отдаться на милость солнечного бога в сверкающей короне, посетившего Зеленый остров в эти ясные дни? Отчего не позволить себе легкое летнее безумие, не думая о возможных последствиях?
6
– Знаешь, Сэм, я бы на твоем месте вел себя поосторожнее, – заметил Питер, аккуратно вскрывая баночку холодного темного «Гиннеса».
Приятели пытались спастись от всепроникающих солнечных лучей в прохладном помещении паба «Веселый Джейк», благо здешний кондиционер еще работал.
– И что это ты имеешь в виду? – немедленно ощетинился американец.
Беспокоясь о последствиях вчерашнего похода в «Бургер кинг», состоявшегося в итоге – о ужас! – после десяти вечера, он позволил себе только минеральную воду с лимонным соком. Никакого алкоголя по такой жаре!
Питер, которого в этой жизни, похоже, заботило только состояние собственного фотоаппарата, благоденствие мировой популяции ежей да еще светловолосая Эрика, преспокойно и с удовольствием потягивал самое вкусное в мире пиво, причем уже не первую пинту.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, дорогой друг, – ответил темноволосый ирландец, вытягивая длинные ноги в идеально сидящих летних брюках. Стрелки на этом элегантном предмете мужской одежды оставались ровными и острыми, хотя день уже перевалил за половину.
И как это ему удается всегда быть чистеньким, свеженьким, как будто-то только что вынутым из шкафа с выглаженным бельем, тоскливо думал Сэм. Не то что мои несчастные джинсы, опять они все в какой-то дряни… Вот и известковое пятно на коленке, откуда оно взялось? А прическа? Ну почему волосы всегда торчат в разные стороны, как у огородного пугала? Как бы мне хотелось заполучить хоть четверть элегантности и непринужденности этого негодяя Питера, всегдашнего баловня женщин…
– Где это ты, скажи на милость, шлялся вчера вечером? Разве мы не собирались встретиться у меня и поболтать? С момента твоего приезда времени так и не нашлось? Нехорошо забывать старых друзей… даже ради новой возлюбленной.
– Ну извини, почему-то забыл тебе позвонить. Совершенно закрутился… Мы с Рози ходили вечером в кино, – неожиданно для самого себя сознался Сэм.
Да ну? – присвистнул фотограф. – Впрочем, я так и предполагал. Хотя Эрика и описывает подружку как некий жуткий гибрид Ледяной девы и черта из табакерки, что-то мне так не показалось. По-моему, она очень милая девушка. Насколько я мог разглядеть…
– Эй, остынь, приятель! Разве ты не помолвлен с прелестной Эрикой? Вот и не зарься на чужое!
– Даже так?
– Даже так! – отрезал Сэм и уткнулся носом в свой стакан с минералкой.
– Ну что же… – протянул Питер, неторопливо выуживая сигарету из элегантного серебряного портсигара. – Интересно будет мне на все это посмотреть… Похоже, Ледяная дева решила растаять и превратиться в живую женщину.
– Все бы тебе издеваться!
– Боже упаси! Я не издеваюсь, я завидую. Да, кстати, как ты этого добился?
– Просто температура окружающей среды достаточно высокая, – пробурчал американец, сообразив, что зря проболтался.
Сегодня же подробности зарождающегося романа станут известны Эрике. Его лучший друг с детства обожал почесать язык, исправно снабжая окружающих новостями и сплетнями с пылу с жару. Вот уж кому следовало бы стать журналистом!
Эрика, ясное дело, обрадуется. Она же так беспокоится о судьбе подруги! Наверняка попытается вмешаться, все испортит…
– Слушай, Пит, не говори никому, ладно? Ни к чему это, мы ведь только в кино сходили.
У Рози такой сложный характер… – попросил Сэм, не испытывая, правда, особых иллюзий насчет своего приятеля. В силу профессии тайна личной жизни для того имела мало значения.
– Буду нем как могила, – фальшивым голосом заверил его Питер.
Но, судя по блеску глаз, он уже прикидывал, как поэффектнее донести новость до максимально большого числа слушателей.
– Когда это я тебя подводил? Хотя девчонки всегда на тебя вешались, еще когда мы учились в колледже. Но стоял ли у тебя когда-нибудь на пути твой друг Питер О'Нейл? О нет! Ведь я твой незаметный спутник, скромно удаляющийся в тень при первой возможности.
Ага. Потому что из тени лучше видно и слышно… И фотографировать удобнее.
– Вот, к примеру, в той упоительной истории с малышкой Руби Линдт… – продолжал разглагольствовать Питер, покачивая ногой, закинутой на ногу, и держа ополовиненную банку с «Гиннесом» на отлете.
– Да-да, вот именно. Только протрепись, мистер Всезнайка, и я сломаю тебе пару ребер! Точно как в той упоительной истории с Руби Линдт, – угрожающим тоном произнес Сэм. – Слово скаута!
– Ну ладно, чего ты… Я же пошутил.
– Питер!
– Молчу-молчу.
– То-то!
На самом деле Питер О'Нейл действительно был лучшим другом Сэма еще с учебы в колледже. Да что там, практически со времен коротких штанишек, когда мальчики познакомились в скаутском лагере на берегу озера Онтарио, а потом, к великому своему удивлению, обнаружили, что живут практически в соседних кварталах в Нью-Йорке.
Отец Питера был преуспевающим издателем, хотя сын и не пошел по его стопам, предпочтя заняться творчеством. А вот Сэм, напротив, вдохновленный примером старшего мистера О'Нейла, начинавшего карьеру простым хроникером в «Американ дейли ньюс», стал впоследствии довольно известным журналистом.
Мальчики дружили в детстве, потом пошли в один колледж, вместе окончили университет и почти никогда не расставались, невзирая на различие характеров и увлечений. Как-то так получилось, что они часто ссорились и даже неоднократно дрались, но всегда мирились и продолжали сообща отбивать всевозможные удары судьбы и нападки одноклассников. Питер ведь был ирландцем, «картофельником», так что ему доставалось, невзирая на довольно состоятельную семью, а вот Сэм вообще вырос без отца.
В конце концов Питер возглавил редакцию университетской газеты, а Сэм довольно успешно играл правым полузащитником в местной команде регбистов «Тигры Саскачевана». Они сообща готовились к экзаменам, отчаянно проказничали – не без того! – ухаживали за девушками и поверяли друг другу свои нехитрые секреты. Хотя по части секретов, как уже было сказано, Питер оказался слабоват.
К счастью, настоящие, довольно серьезные тайны этот ирландский парень хранить умел. Иначе вряд ли смог бы остаться другом Сэма Коллинза.
Их крепкая дружба нимало не пошатнулась ни когда внезапно скончался мистер О'Нейл, оставив семью практически без средств к существованию, ни в тот момент, когда Сэм принялся колесить по дальним странам, вооружившись блокнотом и авторучкой.
