Джоу Росс - Рорк – искатель приключений
Братья крепко обнялись, и в это мгновение Рорк понял, почему он приехал домой. Семья была мощным магнитом. Особенно когда ваша жизнь не только преподнесла вам кучу тревог, но и сама оказалась под угрозой.
– Ты мог бы оказать мне одну услугу?
– Конечно, – быстро ответил Майк.
– Тогда поброди тут десять-пятнадцать минут, пока я позвоню по телефону и кое-что улажу.
– Ты имеешь в виду – покараулить?
Выражение лица у Рорка было таким же серьезным, как и у его брата.
– Вот именно. – Он бросил быстрый озабоченный взгляд на закрытую дверь больничной палаты и пошел звонить.
Двадцатью минутами позже Дария с недоверием смотрела на Рорка:
– Вы не можете рассчитывать, что я это надену.
Он мельком взглянул на тонкое, как паутинка, гаремное одеяние, которое купил у клерка в регистратуре, смекнувшего, что предложенные под громким названием обуви зеленые больничные шлепанцы в совокупности с костюмом, несомненно, потянут на сотню долларов.
– Платье не так уж плохо.
Судя по нахмуренному лицу, Дария полагала иначе. А когда она с упрямым видом скрестила на груди руки, то стала похожа на строгого прокурора, описанного Майком.
– Оно почти прозрачное.
– Не совсем. Чтобы выглядеть прилично, к нему надо надеть это украшенное блестками бикини.
Она стала рыться в куче тряпок, недовольно морщась:
– Пусть я все забыла, но уверена, что я – не из тех, кто носит бикини, усыпанное блестками.
Памятуя о том, что рассказал ему брат относительно ее леденящей кровь репутации, Рорк предполагал именно такую реакцию на гаремный костюмчик. Однако сейчас нет времени вдаваться в дискуссию.
– Сегодня Прощеный вторник. День всяческих превратностей.
– Я бы сказала, что выстрел в голову исчерпал запас превратностей, которые я способна вынести за одну ночь.
– Проклятье… – Он нервно взъерошил рукой волосы. – Ты всегда такая неуступчивая?
Казалось, ее не тронула эта вспышка. Вид у нее был такой, будто она серьезно обдумывает его вопрос.
– Думаю, что да.
– Потрясающе. – Неудивительно, что людям хотелось ее убить. Еще немного – и он сам почувствует искушение сжать руками ее красивую шейку. – Послушай, карнавальный костюм кошки, в котором тебя сюда доставили, запачкан кровью…
– Я была одета в костюм кошки?
– Да. И этот костюм, кроме того, намок под дождем, поэтому выглядит ужасно. Поверь, надеть его в таком виде ты не рискнешь. Сомневаюсь также, что тебе захочется покинуть больницу в очаровательной ночной рубашке, которую тебе тут выдадут…
– Нет, – упорствовала Дария. – Я, конечно, обеими руками за кондиционирование, сделавшее Новый Орлеан пригодным для жизни, но от одежды с кондиционированным воздухом я не в восторге. – Она нахмурилась, представив себя почти обнаженной, выставленной на легкий ветерок и всеобщее обозрение.
– Ну ладно, похоже, ты не собираешься поступать в гарем.
– Раз уж я живу в этом городе, не могли бы вы сходить ко мне домой и забрать кое-что из одежды?
– Это не выход из положения. По крайней мере не в данный момент. Мне кажется, достаточно того, что один из нас уже получил пулю в голову.
Она насторожилась, ее умные глаза пристально рассматривали мрачное лицо Рорка.
– Вы подразумеваете, что выстрел в меня не был случайным?
Рорк напомнил себе, что Дария – проницательная, умная женщина, которой, несмотря на ее амнезию, лучше не врать.
– Да. Принимая во внимание все обстоятельства плюс наличие в вашем номере трупа, думаю, что это было преднамеренное покушение.
Дария отвела глаза. Обдумывая зловещее признание Рорка, она сосредоточенно рассматривала замысловатый узор из кружочков на белом простынном хлопке.
– Но почему? – Ее широко раскрытые глаза были наполнены болью и усталостью. – Кому понадобилось меня убивать?
– Именно это мы и должны выяснить. – Он опять протянул ей гаремное одеяние. – После того, как вытащим тебя отсюда.
Теперь, когда у нее имелось по крайней мере частичное представление о сложности обстановки, Дария не колебалась. Она выдернула гаремную экипировку из рук Рорка и, откинув в сторону простыню, села на кровати, однако сразу же болезненно сморщилась.
– Я не стану это надевать, пока вы стоите здесь и смотрите, – сказала она, пересиливая боль.
Рорк удивленно изогнул бровь.
– Эй, ведь мы супруги, помнишь? Я видел тебя безо всякой одежды много раз.
Дария была уверена, что если бы так оно и было, то она уж непременно запомнила бы это.
– Выйдите отсюда, О'Мэлли. Назовите меня сумасшедшей, но у вашей жены возникла внезапная потребность побыть в одиночестве.
Примерно такого ответа Рорк и ожидал. Он пытался угадать, что бы стал делать, если бы она пожелала раздеться в его присутствии.
– Я побуду за дверью.
Слова, произнесенные уверенным тоном, имели еще и успокаивающий смысл. И опять Дария подумала, что Рорк О'Мэлли, кем бы он ни был, способен защитить женщину. А по некоторым признакам выходит, что она страшно нуждается в защите.
Вдруг в ее сознании пронеслась другая мысль, наполнившая ее ужасом. А что, если человек, от которого она искала защиты, и есть этот самый Рорк?
– Что-то не так?..
Увидев его сузившиеся глаза, Дария отчетливо поняла, что Рорк из тех людей, которые замечают каждый нюанс в чужом поведении, слышат в оттенках голоса то, что большинству смертных недоступно. Вряд ли какая-либо женщина способна сохранить что-то в секрете от подобного человека. Эта догадка сделала Рорка в ее глазах более чем опасным.
Поразмыслив, она выбрала способ прямых переговоров.
– Откуда я знаю, что могу вам доверять?
– Хороший вопрос. – Его губы дрогнули в еле заметной улыбке. – Я мог бы спросить то же самое у тебя.
Рорк задержался у двери, глядя на Дарию с присущим ему замкнутым, немного отрешенным выражением лица, а она стояла спиной к нему, неуверенно оглядываясь и мучительно колеблясь между осторожностью и потребностью верить этому человеку.
– Кроме того, – добавил он, – именно ты втянула нас обоих в переплет. Я просто сидел в «Голубом заливе», наслаждаясь своим первым бокалом вечерней порции пива, когда ты появилась из ниоткуда и запечатлела на моих устах звучный поцелуй.
– Я знаю, что я вас поцеловала.
– Ты это чертовски уверенно сделала. – Теперь он откровенно улыбался. Пока что самой опасной его чертой была эта неотразимая, дерзкая, нагловатая мужская усмешка. – И поверь мне, любовь моя, это было потрясающе.
По непонятной ей самой причине мысль о том, что Рорк нашел ее поцелуй «потрясающим», доставила Дарии удовлетворение, и она ответила:
– Я полагаю, что нет ничего особенного, когда жена целует своего мужа.
