Триш Грейвз - Только однажды
— Как думаешь, сколько у нее наличными в сумочке?
— Думаю, достаточно, чтобы купить небольшое государство, — усмехнувшись, предположил Флетч.
Как раз в этот момент на улице появился парень в фирменной бандане банды Воронов. Он стремительно направился навстречу пожилой женщине. lie замедляя шага, он выхватил у нее сумочку и побежал. Рик вскочил на ноги и выбежал из кафе, Флетч бросился следом.
На улице миссис Шугабейкер прыгала, возмущенно кричала и показывала пальцем в сторону убегающего грабителя.
Рика чуть не сбил какой-то пикап, когда он погнался за похитителем дамских сумочек. Отскочив назад, он едва не потерял злоумышленника из виду, но, как только машина проехала, Рик заметил красную бандану, как раз когда грабитель сворачивал в переулок. Рик побежал за парнем в бандане и сразу же понял его ошибку. Переулок заканчивался тупиком, и высокая бетонная стена делала побег невозможным.
Замедляя шаг, Рик выхватил значок.
— Полиция. Не стоило совершать преступление напротив кафе, где копы любят выпить кофе. Это г-л-у-у-п-о-о.
Воришка выглядел перепуганным насмерть.
— Обокрал бедную старушку. Какой крутой! — сказал Рик, убирая значок в задний карман. — Что дальше? Будешь воровать у алкашей?
Удивительно быстрым движением разбойник бросил на землю украденную сумочку и выхватил маленький пистолет двадцать второго калибра.
Рик фыркнул:
— Спрячь свою чертову пушку, придурок.
— Убирайся! — Грабитель навел пистолет на Рика. — Уйди с дороги!
— Отдай пушку. — Рик замедлил шаг. — Выстрелишь в меня — и ты труп. Сейчас здесь будет мой напарник, а он меня очень любит. Его ствол гораздо мощнее, чем твоя милая игрушка. Он сделает в тебе дыру размером с Западную Виргинию.
Однако угрозы Рика не действовали на грабителя — он не желал опускать пистолет. Отвратительное настроение сделало Рика нетерпеливым, и он с силой ударил грабителя по руке. Парень в бандане отскочил, поднял пушку и выстрелил.
Рик схватился за плечо. Сзади послышался крик Флетча. Рик с ужасом смотрел, как бандит направляет пистолет в сторону напарника. Он хотел было вытащить свое оружие, но правая рука не слушалась. В отчаянии Рик бросился на противника, и они оба повалились на тротуар с жутким грохотом. Пистолет отлетел в сторону. Рик попытался подняться, но ему удалось только встать на колени. Через несколько секунд он ощутил страшную боль.
— Стоять! — закричал, подбегая, Флетч. Он быстро приковал преступника наручниками к пожарной лестнице, чтобы тот не удрал.
Рик снова попробовал встать на ноги. Но боль обрушилась на него с новой силой. Рику стало трудно дышать. Неужели пуля попала в легкое?
Перед глазами поплыли черные пятна. Рик почти не видел Флетча, голос напарника слышался, как сквозь толщу воды.
Боль затуманивала сознание, чьи-то руки опустили Рика на землю.
— Напомни мне… бросить есть пончики, — простонал он.
— Замолчи ты, дурак. — Над ним маячил Флетч, и далеко-далеко раздавались чьи-то крики. Благословенная тьма окутывала Рика. Избавление. От боли. От жизни.
Жизнь! Боже мой, жизнь…
Усилием воли удерживая гаснущее сознание, Рик схватил за руку склонившегося над ним человека.
— Флетч?!
— Да, приятель. Лежи спокойно. Помощь сейчас будет.
Рик сопротивлялся пламени, которое сжигало его плечо.
— Флетч…
— Лежи спокойно, черт возьми!
— Шеннон, — прошептал Рик, чувствуя, как боль разрастается. — Мне… нужна… Шеннон.
— Какая Шеннон? Как ее фамилия?
— Уолт… Уэлт… — Язык не слушался, страшно хотелось пить. — Криминальная… лаборатория.
— Тебе кто-нибудь говорил, что последнее время работать с тобой — одно удовольствие? — спросила Диана у Шеннон.
— Не знала, что веселый характер входит в должностную инструкцию, — возразила Шеннон. И почувствовала себя еще хуже. Она не могла скрыть плохое настроение. Вчера Диана отвела ее в сторону и сказала:
— Ради всего святого, беги к Рику и прыгай к нему в постель.
Шеннон долго не могла принять решение. Промучившись час, она все-таки открыла штору в ванной и включила свет. Прошло четыре часа, а Рик так и не пришел.
Все кончено.
Шеннон не хотела думать о причинах, заставивших ее прорыдать всю ночь. Она ведь должна радоваться. Более того, она твердо решила радоваться. И не могла.
— Прости, Диана. Прости за то, что выплескиваю все это на тебя.
Диана села. В ее взгляде было беспокойство.
— А тебе не приходило в голову, что ты можешь испытывать к нему нечто большее, чем просто физическое влечение?
— Нет! — Шеннон почти кричала. — Это невозможно!
— Почему? Рик — адски привлекательный парень. Сексуальный, как черт. Ты вполне можешь привязаться к нему гораздо, гораздо сильнее.
— Я знаю, просто… черт, Диана. Всю жизнь у меня в голове был образ идеального спутника жизни. Рик под него не подходит.
— Сердце не всегда слушается разума.
Шеннон встряхнула волосами, и на ее глазах выступили слезы.
— А знаешь, что самое смешное?
— Что?
— Всю жизнь я все делала правильно. Я жила с осознанием того, что, будучи единственной дочерью священника из небольшого городка, я должна следовать определенным правилам. И это мне совсем не мешало. Мне нравилось поступать так, чтобы мои родители были счастливы и гордились мной. И сейчас я понимаю, почему они так хотели привить мне сильные моральные ценности. Потому что в тот момент, когда я забыла о морали — когда решила связаться с Риком, — я была обречена гореть в аду. — Шеннон нервно усмехнулась. — Я твердо верю, что за грехи надо платить.
— А в чем твой грех, Шеннон? В том, что ты спала с ним, или в том, что влюбилась?
Шеннон не ответила. Она не влюбилась в Рика. Он был просто безумно привлекательным, и все.
Зазвонил телефон, и Шеннон взяла трубку, радуясь возможности отвлечься от мучившей ее проблемы:
— Шеннон Уэлш.
— Мисс Уэлш, меня зовут Том Флетчер.
Имя было ей незнакомо.
— Слушаю вас?
— Я напарник Рика Хардисона.
Это имя было слишком хорошо знакомо.
— Что-то случилось с Риком! — Шеннон не спрашивала, она была в этом уверена.
— В него стреляли.
— Нет! — У Шеннон упало сердце.
— Мне жаль сообщать вам это…
— Он умер?
— Нет. По крайней мере он был жив, когда его везли в операционную. Врачи говорят, рана не смертельная, но Рик потерял много крови.
— Я еду. Больница Фэрфакса?
— Да. Нет необходимости спешить. Они говорят, это займет время…
— Я еду.
— Хорошо.
