Ливия Элиот - В объятиях прошлого
Она поднялась, и Джина невольно залюбовалась подругой. Миниатюрного сложения, с роскошными волосами цвета белого вина, изумительной кожей, напоминающей густые сливки с легким розовым оттенком. Открытый лоб, чуть заостренный подбородок, слегка вздернутый носик и чувственный рот со сложенными в форме сердечка губами. Но самое сильное впечатление производили глаза – огромные, с густыми ресницами, ярко-василькового цвета. Джина помнила ее худенькой, но годы добавили ее телу округлости, убрали угловатости и как будто заполнили содержимое свежим лучащимся соком. В колледже Джекки называли Мессалиной – поговаривали, что в поиске идеала она готова перепробовать сотни мужчин. И не только мужчин, добавляли злые языки.
– Я бы не назвала это фермой. Когда-то там помещался монастырь, но потом монахи нашли более уютное пристанище, так что мы с Филом купили это место по дешевке, толком не зная, что с ним делать. Денег у Фила хватает, а вот деловой хватки определенно недостает. В общем, подумали, прикинули, оценили состояние рынка и местные условия – народ вокруг не бедный – и решили попробовать. Для начала купили в Денвере полтора десятка скаковых лошадей, наняли хорошего тренера и через год продали с неплохой выгодой. С того и пошло. Сейчас мы в основном покупаем перспективных жеребят и доводим их до ума. Клиентов хватает. В прошлом году открыли школу верховой езды. – Джекки обворожительно улыбнулась. – Признаюсь, я так увлеклась, что сейчас и дома почти не бываю.
– Ну, ты же всегда увлекалась, – отпустила шпильку Шилла.
Джекки пожала плечами.
– Я и сейчас не прочь, да только порода вывелась.
Шутку оценили смехом.
Шилла повернулась к Джине, но ее опередила Сьюзи.
– А что же ты? Выглядишь потрясающе. Особняк – сама Джей Ло не отказалась бы. Как тебе это удалось?
– Мне просто повезло. Оказалась в нужном месте в нужное время.
– Ты бы подсказала, что это за место, – усмехнулась Сьюзи, – а уж времени бы я не пожалела.
– Как говорится, не было бы счастья... Большого выбора у меня после колледжа не было. Жених, если помните, сделал ноги... – она бросила быстрый взгляд в сторону Джины, и та поняла – Шилла ничего не забыла и, похоже, не все простила, – так что я пребывала не в лучших чувствах. Родители собирались на год в Европу и предложили мне составить им компанию. Правда, добралась я с ними только до Голландии. Решила задержаться в Амстердаме. Мама, конечно, воспротивилась – думала, что я начну покуривать травку, – но папа стал на мою сторону. В общем, выдали они мне карточку на пять тысяч баксов и отпустили на все четыре стороны. За неделю я обошла все музеи и однажды забрела на аукцион. Распродавали имущество какого-то старичка – мебель, утварь, картины. И так мне один пейзаж понравился – как говорилось в каталоге, неизвестного автора, – что я купила его за три тысячи. – Шила покачала головой, словно удивляясь собственной удаче. – Примерно через месяц, когда на счету осталось три или четыре сотни, решила, что переплатила и что пейзаж на хлеб не намажешь. Можно было бы обратиться к родителям, но гордость не позволила. Ну и начала я искать покупателя. И нашла. По Интернету. Один японец предлагал за мой пейзаж аж двенадцать тысяч. Японцы, как всем известно, искусство любят, но что-то мне подсказало – дело непростое. Обратилась к знатокам. Отыскала в Париже самого Мишеля Ларгона. Большой специалист и, надо отдать ему должное, приличный человек. Хоть и француз. Взял он у меня картину и провел экспертизу. И что вы думаете? Выяснилось – Сислей. Вот тут-то и началась, как говорится, большая игра.
– За сколько ж ты его продала? – деловито осведомилась Сьюзи.
Шилла улыбнулась улыбкой триумфатора.
– А я его и не продала. Вот он. – Она поднялась и подошла к стене, на которой в золотой рамке красовался скромных размеров пейзаж. – Это, девочки, пунтуализм. Видите, все точки да точки. Правда, любуюсь я им нечасто – отдаю на выставки. Разумеется, не даром. Такие вещи не дешевеют, а мне он приносит неплохую прибыль.
– Но разве ты сама не пишешь? – удивилась Джекки. – Тебя ведь везде называют художницей.
– Пишу. Для души – не на продажу. У меня три галереи – здесь, во Фриско, в Майами и в Лос-Анджелесе. У меня агентство, хорошие специалисты, отличные связи. Это бизнес. А свои я вам покажу. Позже. – Шилла взглянула на стоявшие в углу старинные напольные часы. – Как же я вам рада! Жаль только, что Клэр не смогла приехать. Я ее искала, но...
– Похоже, бедняжка Клэр так и не смогла оправиться после смерти брата, – сказала Джекки. – Она так им гордилась.
– По-моему, дело одной гордостью не ограничивалось, – многозначительно усмехнулась Сьюзи.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Джина, заметив, как переглянулись остальные.
– Брось, – махнула рукой Джекки. – Мы же здесь все свои. Неужели не замечала?
– Не понимаю. О чем ты говоришь?
Сьюзи вопросительно взглянула на Шиллу, но та отвернулась.
– Джин, ты же была за ним замужем. В колледже все об этом только и говорили.
– О чем? – тупо спросила Джина. Подруги вели себя, как заговорщики, скрывающие некую мрачную тайну.
– Боже, ну ты даешь! – не выдержала Шилла. – Клэр и Саймон питали друг к другу нежные чувства.
– Они были любовниками, – безапелляционно уточнила Джекки. – Поэтому Клэр никого к нему не подпускала. Вот только с тобой не справилась.
– Что ты такое говоришь?! Этого не может быть! – Джина всплеснула руками. – Я...
– Ты была слепа и глуха.
– Но...
– Ладно, не будем об этом, – решительно оборвала ее Шилла. – Саймона здесь нет, Клэр тоже, так что давайте оставим их в покое. – Она снова посмотрела на старинные массивные часы в прочном деревянном корпусе. – Поболтать мы еще успеем, а сейчас, девочки, хочу представить вам моего мужа. – Она улыбнулась и постучала пальцем по подлокотнику кресла. – То есть, конечно, пока еще жениха. Он должен приехать в полдень.
Не успели часы отбить двенадцать, как из холла донеслись шаги.
– Милая, у тебя гости?
– Да, дорогой. Мои подруги по колледжу. Хочу познакомить тебя с ними еще до свадьбы. И, пожалуйста, прихвати шампанское.
Сьюзи и Джекки удивленно переглянулись.
– Послушай, а это не...
Договорить Джекки не успела, потому что жених Шиллы Кристуорч уже вошел в гостиную. В одной руке он держал бутылку шампанского, в другой великолепную красную розу, свежую, благоухающую, с капельками воды на темно-зеленых листьях.
– О, дорогой, это мне? – расцвела Шилла. – Спасибо. А теперь познакомься с моими подругами. Крис? В чем дело?
Это и впрямь был Крис. Крис Гринстоун. До недавних пор гражданский муж Джины. Тот самый, что сбежал от нее несколько месяцев назад, прихватив семейные сбережения. Тот самый Крис, с которым она не далее как прошлым вечером занималась любовью.
