Эва Киншоу - Русалка из Винсема
— Нет, так нет, — спокойно согласился он. — А я немного выпью.
Адвокат смешал для себя виски с содовой, уселся в кресло, снова с наслаждением вытянул свои длинные ноги и лениво посмотрел на нее.
— В общем, Беатрикс, такое дело. Если кто-нибудь докажет, что я каким-то боком повлиял на дело Кристиана Ван дер Мея и тот включил меня в свое завещание, я могу сказать своей карьере «прощай». Я уже пытался тебе говорить об этом утром в кафе.
Беатрикс опустилась в кресло, стоящее рядом.
— То есть тебе есть что терять…
Он рассматривал на свет стакан с виски.
— Понимаешь, я должен сделать какой-то выбор. Самое лучшее и Правильное для меня в этой ситуации, это наплевать на поместье.
Девушка раскрыла рот, глаза ее расширились… В одно мгновение радостное настроение улетучилось.
— Это правда. Ни дом, ни земля, ни цветочные поля, ни каналы с лодками мне не нужны. У меня все есть.
Беатрикс Робинсон встала, подошла к бару, плеснула в стакан бренди.
Корнелиус смотрел на ее действия с удивлением. Она вернулась со стаканом к своему креслу, уселась и мрачно произнесла:
— Слов нет.
— Хорошо. Раз слов нет, в тишине мне будет удобнее разговаривать. Причина, из-за которой я хотел бы не заниматься этим делом, тебе, надеюсь, окончательно ясна. А что до других причин… — Он выдержал паузу, в глазах его появился стальной блеск. — Я отдаю должное твоей упорной борьбе, Беатрикс, за права твоих стариков. Но сам могу со спокойной совестью признаться, что не вынуждал Кристиана включать меня в завещание. Кроме того, Кристиан Ван дер Мей давал Константину право подписывать некоторые документы. Так что я тоже буду продолжать борьбу.
Он встал, посмотрел на гостью испытующим взглядом.
— Слышишь, я буду продолжать борьбу. И для этого мне нужна твоя помощь.
— Какая?
— Сколько раз можно объяснять? Мы должны заключить фиктивный брак.
— Фиктивный?
— А какой же еще? Поверь, я не намереваюсь причинить тебе зло, боль. Конечно же фиктивный. Успокойся!
Беатрикс прижала руки к груди и тихим голосом произнесла:
— Я согласна.
— Отлично! — Корнелиус отставил в сторону стакан, пересек комнату и достал нечто из ящика письменного стола. Это был футляр из голубого бархата.
— Примите от всего сердца, дорогая! Теперь это ваше.
В тоне Корнелиуса звучали нарочито-театральные нотки. Опять издевается? Беатрикс с недоумением взяла в руки голубую коробочку.
— Мне пришло в голову, что твое согласие мы должны обставить самым невероятным, романтическим образом, — с улыбкой в глазах произнес Корнелиус. — Открой-ка.
Она осторожно приподняла крышечку футляра и охнула. В нежной небесной глубине, в шелковых складках Беатрикс увидела прекрасное колечко с бриллиантом, выполненное в античном стиле.
— Что это?
— То, что ты видишь. Обручальное кольцо.
— Откуда оно у тебя?
— Давным-давно мне подарила его любимая тетка со всеми прочими драгоценностями, сказав: «Мой мальчик! Вся эта невысокая горка бриллиантов, изумрудов, сапфиров и золота достанется твоей жене». Тетка обожала широкие жесты, — небрежно пояснил Корнелиус. — Примерь.
Смущенная Беатрикс с завороженным видом надела колечко на безымянный палец левой руки. Бриллиант словно испускал тончайшие, пронзительные лучи, они, казалось, тихо-тихо звенели в тишине комнаты. Девушке показалось, что на руку к ней опустилась волшебная звезда… Украшение пришлось впору.
— Оно великолепно, — прошептала мисс Робинсон.
Корнелиус взял ее за кончики пальцев, внимательно рассмотрел кольцо, словно видел его впервые, затем нежно поцеловал руку Беатрикс и… буднично добавил:
— Ладно, дорогая, колечки колечками. Теперь мне необходимо принять душ и переодеться.
На все про все Мидволду хватило четверти часа.
Адвокат появился перед своей невестой в просторном льняном пиджаке, белой рубашке, зеленых брюках. Он выглядел полностью экипированным для похода на любое мероприятие.
Его черные волосы были тщательно уложены, в руке новоиспеченный жених держал бутылку французского шампанского.
— Я готов. А ты?
Беатрикс встала, поправила платье, взволнованно спросила:
— Нам далеко идти?
Он еще раз оглядел ее фигурку, густые замечательные волосы, собранные в пучок. Красивая девушка!
— Недалеко. Поедем на лифте. Мои друзья занимают пентхаус с огромным балконом и изумительным видом на Амстердам… Ты нервничаешь?
— Честно говоря, да. Даже подташнивает от волнения.
— Ты разве не посещала званые вечера?
— Громко сказано. Вечеринки — да. И уж, конечно, не бывала в пентхаусах, из которых вид на миллион долларов. Но это ничего.
— Полагаю, такая самоуверенная девушка как ты быстро справится с волнением и составит мне достойную партию.
Он еще раз смерил ее взглядом с ног до головы.
— Спасибо, Корнелиус.
— Беатрикс, тебе нетрудно произвести нужное впечатление на кого угодно в любых обстоятельствах. Никто не скажет о тебе ничего плохого. Ты — моя помощница из бригады спасателей. Только что не в комбинезоне…
— Спасибо.
Теперь ее улыбка была достаточно язвительна.
— Я действительно умею управлять собой. Единственное, что немного мешает: как-то не привыкла чувствовать себя невестой.
— О! Как будто у тебя не было опыта.
Мисс Робинсон на мгновение прикрыла глаза и тихо произнесла:
— Корнелиус, поверь, абсолютно никакого.
— Теперь будет… Главное, помни, что мы — одна команда. И начинаем войну с Константином Ван дер Меем.
Корнелиус стал откупоривать бутылку с шампанским. Беатрикс с глубокой печалью подумала о том, как все происходящее не похоже на ее девичьи мечты. Одна команда… война… помощница из бригады спасателей — и ни слова о любви. Этому человеку неизвестны романтические устремления. А как бы ей хотелось услышать что-нибудь ласковое!
Как все девушки в мире, Беатрикс мечтала о том, что ее избранник в один прекрасный день объяснится ей в своих искренних чувствах, волнуясь, путая слова, краснея, бледнея, может быть, даже встав на одно колено. Или нет, лучше подняв ее на руки и осыпая поцелуями. А потом она хотела бы, чтобы ее возлюбленный внезапно преподнес ей букет цветов, лучше роз. Ей так нравятся розы! И она, счастливая, утопила бы в нежных благоухающих лепестках лицо, залитое стыдливым румянцем. Кроме того, жених с невестой должны постоянно держать друг друга за руки и мечтать о доме, о детях, о предстоящих планах и намерениях. В этом случае Беатрикс сказала бы ему: «Любимый, я хочу, чтобы мы дожили до дремучей старости и умерли в один день!».
