Эва Киншоу - Мелодия любви
Спас ее Клаус, хотя потребовалось некоторое время, чтобы Хелен поняла, что нуждается в спасении. Едва они отодвинулись друг от друга, чтобы отдышаться, как услышали звук открывающейся двери. Материнский инстинкт мгновенно проснулся в Хелен, и когда Клаус вошел в комнату, она уже сидела в кресле, пытаясь принять самый обычный вид.
— Чем вы тут занимаетесь? — спросил Клаус, протирая сонные глаза. Волосы торчали у него на макушке, пижамная курточка была застегнута вкривь и вкось.
— Да ничем особенным, — ответил Майкл, который успел отойти в оконную нишу и теперь смотрел на ночной сад. — Никак не можешь заснуть?
Клаус недовольно сморщился.
— Мне приснилась роликовая доска. Ма, если я стану наводить в доме порядок не за карманные деньги, а просто так — ну, какое-то время — ты сможешь мне купить ее?
Хелен открыла рот, но Майкл ее опередил.
— Я думаю, будет лучше, если ты станешь откладывать карманные деньги, чтобы потом самому купить себе доску, какая понравится.
— На это уйдут годы! — воскликнул Клаус. — Я стану седым стариком, пока сумею накопить нужную сумму.
— Да? — удивленно произнес Майкл. — Но есть способ увеличить твои сбережения — если хочешь, можешь раз в неделю мыть мою машину.
Клаус замялся.
— А вы станете учить меня водить?
— Нет! — вырвалось у Хелен.
— Твоя мама права, для этого ты еще слишком мал.
— Спасибо, — пробормотала Хелен с некоторой горечью. Клаус бросил на нее мимолетный взгляд и снова сосредоточил внимание на Майкле.
— Сколько?
Майкл назвал сумму. Клаус произвел в уме расчет и остался удовлетворен. Он сказал, пожимая плечами:
— На это потребуется некоторое время, но все-таки не столько, сколько думает мама. А может быть, вы захотите одолжить мне деньги? — предложил он Майклу. — Я вернул бы вам с процентами.
— Клаус! — запротестовала Хелен.
Но Майкл сказал:
— Нет, старина. Главное правило всякого благоразумного финансиста — не бери в долг, если можешь этого избежать.
Клаус еще подумал, затем снова пожал плечами.
— Ладно. По крайней мере, теперь я хотя бы засну спокойно.
И он отправился обратно в кровать. Хелен подождала, пока не услышала, как закрывается дверь его спальни, и повернулась к Майклу.
— Как вы посмели? Я вовсе не хочу, чтобы у него была доска!
Майкл подошел к ней и снова сел напротив.
— Хелен, — заговорил он спокойно. — Клаус — мальчик, вы не сможете нянчиться с ним всю жизнь.
— Не нянчиться, а оберегать от всякого рода несчастных случаев…
— Но он ведь катается на велосипеде по окрестностям.
— Да, но здесь вокруг все улицы очень тихие… — Она вздохнула. — Я понимаю, что вы хотите сказать. Я, в самом деле, несносная мать. Но это так нелегко…
Он ничего не ответил, просто внимательно смотрел на нее, до тех пор, пока ей не стало жарко от воспоминаний о том, что произошло между ними перед появлением Клауса.
— Хелен…
Она шевельнулась в кресле и разгладила шорты.
— Не знаю, что на меня нашло. Пожалуйста, забудем об этом.
— Как? — только и сказал он.
Их взгляды встретились. Затем, заметив в его глазах тень сочувствия, она отвела свои. Хелен твердо знала, что меньше всего нуждается в сочувствии Майкла Чесмена.
— После Гарри у вас было в жизни что-нибудь серьезное? — спросил он.
Хелен упорно продолжала смотреть в сторону, но притворяться не имело смысла.
— Нет.
— И ни с кем вы не испытывали того, что я… мы испытали сейчас? — настаивал он.
Ее щеки слегка порозовели, но она ответила прямо:
— Нет. И это еще одна причина, чтобы не слишком доверять…
— Самой себе, — сухо подсказал он.
— Майкл, — взглянула она на него в упор. — Нелегко говорить об этом, но несколько дней назад я вдруг подумала, что мне уже тридцать. И я начала осознавать, что жизнь проходит мимо.
— И вы полагаете, что любой мужчина мог оказать на вас такое же воздействие?
Она прикусила губу и подумала, что ему следовало бы стать не врачом, а юристом, затем решила сама заговорить тем же языком.
— А любая женщина могла бы оказать подобное воздействие на вас. В конце концов, вы ведь недавно вернулись из Африки и чувствуете себя неприкаянным…
— Но я вынужден напомнить, — произнес он, — что я отверг Миранду Шелл ради вас, Хелен.
Она приоткрыла рот, и в ее глазах вспыхнуло негодование.
— Давайте говорить откровенно. Вы отвергли Миранду Шелл потому, что она стриптизерша.
— Ничуть не бывало, — усмехнулся он. — Это могучий стимул для мужчины. Она роскошная женщина и… первая изъявила готовность.
— Не вижу тут никакой связи, — пробормотала Хелен.
Он встал и посмотрел на нее с откровенной иронией.
— Я просто пытался объяснить разницу между нами. Вы сами знаете, что созрели для романа, и в то же время обвиняете меня, что я этим воспользовался. Но, возможно, дело не только в этом… Потому-то я и упомянул мисс Шелл.
Хелен тоже встала и гордо выпрямилась.
— Это самый отвратительный образец извращенной логики, с которым я сталкивалась.
— А вот и нет, если только вы хорошо подумаете, — сказал Майкл. — Что я и предоставляю вам сделать. Доброй ночи.
— Если мне еще кто-нибудь посоветует «подумать» о чем бы то ни было, я закричу, — пробормотала Хелен.
— Вам и правда не хватает романтики в жизни, — заметил он, выходя из комнаты.
Конечно же, Хелен не могла не задуматься над его словами. Некоторым утешением было то, что в последние несколько дней Майкл с утра до вечера отсутствовал, он был занят по горло организацией новой лаборатории. Хелен самой пришлось работать три дня подряд, а Клаус захотел поехать на пять дней в спортивный лагерь. Они ни разу не расставались на такой долгий срок, и Хелен проводила его с тоскливым чувством. Накануне вечером она долго пекла ему любимое печенье и булочки с корицей.
В отсутствие сына Хелен взяла на работе дополнительные часы. И не столько из финансовых соображений, но потому, что находилась в полнейшем замешательстве относительно Майкла. Она решила пока общаться с ним по возможности реже. Еще она навестила Люка Эскью и избавилась от одной из своих забот. Молодой человек расстроился, но принял отказ со смирением и достоинством. Они решили остаться друзьями.
Но до сих пор Хелен бросало то в жар, то в холод, стоило ей вспомнить о том, как Майкл обнимал ее, и как необыкновенно они подействовали друг на друга. Странно, но ее весьма уязвляло, что с тех пор он так ни разу и не заговорил с ней ни о чем личном. Но, может быть, в этом вовсе не было необходимости? Одна лишь мысль, что Майкл находится с ней под одной крышей, делала ее нервной и возбудимой. А ей очень не нравилось такое состояние.
