Кэрол Мортимер - Сад для моего любимого
Услышав негодующие нотки в его голосе, Джез широко раскрыла глаза.
– Ты сам многое скрываешь, но я же не жалуюсь.
Он откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее.
– Ну, хорошо. Дай-ка мне подумать, – казалось, Бо размышляет. – Мне тридцать девять лет. Я единственный ребенок. Мои родители еще живы. Они живут в графстве Суррей, если тебя это действительно интересует, – сухо добавил он. – Я учился в школе-интернате недалеко от Вустера, затем в Кембриджском университете. Изучал политику – опять-таки, если это интересует тебя. – Он насмешливо поднял брови. – Политике я предпочел журналистику и последние двенадцать лет работаю на телевидении.
Джез внимательно смотрела на него, ожидая, когда он продолжит свое «резюме». Но тщетно. Казалось, ему больше нечего сказать.
– Ну? – наконец не выдержала она и нахмурилась.
– Что «ну»? – Бо с невинным видом поднял брови.
– Ты зря трудился, рассказывая все это, не так ли?
Он пожал плечами.
– Здесь столько же информации, сколько сообщила мне ты, когда я попросил тебя объяснить, что происходит.
Туше, молча признала Джез. Этот человек действительно слишком умен – себе и другим в беду.
– Возможно, – спокойно согласилась она. – Но ты не объяснил, почему живешь здесь, хотя работаешь в Лондоне.
Его веки дрогнули, лицо помрачнело.
– Потому что больше не работаю там, – отрывисто сказал он.
Джез нахмурилась.
– Я не понимаю, – покачала она головой. – Телестудию перевели сюда?
– Джез, возможно, я знаю тебя не очень давно, – ледяным тоном произнес Бо, – но все-таки достаточно, чтобы понять, что ума тебе не занимать.
Она покраснела от удовольствия. Это определенно был комплимент.
– Да, но… – Джез умолкла и резко втянула в себя воздух. Ее внезапно осенило.
Бо Гэрретт был ведущим большинства ток-шоу в течение последних десяти лет, но, насколько ей известно, ни одна программа с его участием не вышла в эфир после катастрофы, в которую он попал четыре месяца назад.
Он уверял ее, что шрам не волнует его, это не значит, что все относятся так к его изменившейся внешности…
Неужели телестудия решила закрыть его программу, потому что он больше не был безупречно красивым ведущим?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– О чем ты думаешь? Джез подняла глаза и увидела, что Бо, прищурившись, смотрит на нее. Невольно она устремила взгляд на багровый рубец, пересекавший его лицо. Надо признать, красивого в этом мало, подумала она, но со временем он посветлеет, и, возможно, останется лишь серебристый лед. Со временем… но его-то, по всей видимости, и не хватает в мире телевидения.
– Джез, – обратился к ней Бо.
Слегка вздрогнув, она испуганно взглянула на него, забыв, что он все еще ожидает ответа. Но что она может сказать? Что, по ее мнению, люди, которые приняли решение закрыть шоу только из-за шрама на его лице – идиоты? В данных обстоятельствах все это явно недостаточное утешение за унижение, которое ему пришлось пережить после перенесенных страданий.
– Думаю, мне пора уходить, – неожиданно встав, сухо объявил Бо. – Спасибо за кофе, Джез, хотя я не могу поблагодарить тебя за разговор, – добавил он, – который явился бесполезной тратой моего времени.
Джез тоже поднялась.
– Жаль, что не смогла быть полезной тебе. Его лицо расплылось в улыбке.
– Тебе совсем не жаль, – возразил он. Джез пожала плечами.
– По правде сказать, нет. Но все равно было приятно увидеть тебя. – Особенно если учесть, что она весь день думала о том, как они встретятся после вчерашнего поцелуя.
– Неужели? – Бо с сомнением поднял брови. – Боюсь, я не очень хорошо обошелся с тобой, когда мы расстались прошлой ночью, – охрипшим голосом добавил он, испытующе глядя на нее проницательными серыми глазами.
Джез покраснела. Увидев, что она смутилась, Бо криво улыбнулся.
– Я знаю, это не оправдывает меня, но, боюсь, я действительно не очень хорошо привыкаю к новому окружению, – мрачно пояснил он. – Конечно, я не должен был вымещать на тебе свое плохое настроение.
Она с любопытством посмотрела на него.
– К чему не привыкаешь?
Бо невесело ухмыльнулся.
– От тебя ничего не скроешь, Джез! – Он покачал головой. – Ты представляешь собой странное сочетание ума и невинности…
– Наивности, ты хочешь сказать, – презрительно фыркнула она.
– Вовсе нет, – медленно произнес он, оценивающе глядя на нее. – На самом деле, Джезмина Логан…
– Мне казалось, я предупредила тебя, чтобы ты не называл меня так, – гневно напомнила она. Мать всегда настаивала на ее полном имени…
– Предупредила, – беззаботно согласился Бо, не потрудившись договорить предыдущую фразу, о чем Джез очень сожалела. Ей было бы интересно узнать, что последует дальше. Но, судя по тому, что Бо поставил кружку на стол и направился к двери, беседовать он больше не хотел.
У двери он остановился.
– Завтра я уеду на несколько дней, так что если тебе что-нибудь нужно…
Уедет? Но ведь он только что приехал!
У нее сжалось сердце. Она будет скучать по нему; ей будет не хватать света, которым он осветил в ее серую жизнь.
Джез выпрямилась и постаралась придать своему лицу безразличное выражение.
– Нет, кажется, мне ничего не нужно, – сказала она с легкостью, которой не чувствовала.
Куда он едет? Кого собирается увидеть? Родителей, которые живут в Суррее? Или кого-то еще?
Это не имеет значения. У нее нет права расспрашивать его – особенно после того, как она поняла, что ей нужно ответить на собственные вопросы.
Каким образом присутствие этого мужчины стало столь важным для нее за такое короткое время? И почему?
– Джез? – Бо вопросительно посмотрел на нее. На его лице появилось странное выражение.
Она заставила себя весело улыбнуться, чувствуя однако, что ей не удалось обмануть его.
– Мне правда ничего не нужно от тебя, – уверила его Джез.
Его губы скривились в иронической ухмылке.
– Ты знаешь, как уязвить мужчину, не так ли, Джез? – поддразнил он ее.
– Ха-ха-ха, – сухо пробормотала она, зная, что он шутит.
Бо тихо рассмеялся.
– На самом деле, Джез, учитывая, что других женщин обуревают матримониальные устремления, ты очень благотворно действуешь на мое эго – оно никак не может раздуться, когда ты рядом, и поэтому я твердо стою на ногах.
Тогда он совершенно не понимает ее! По правде сказать, каждая клеточка ее тела, каждый нерв оживает, когда она с ним.
Джез грустно улыбнулась.
– Всегда пожалуйста.
Бо ухмыльнулся в ответ.
– Так я и думал. – Он кивнул. – Я… эй, а это что такое? – Он наклонился и поднял что-то с коврика у двери.
