Дикси Браунинг - Поздняя луна
Они направились на север вдоль открытого пустынного берега, где залив Памлико, казалось, прилагал все силы, чтобы слиться с Атлантическим океаном. Сайлас рассказал ей о бухточке, которая образовалась всего несколько лет назад недалеко от того места, где находилась галерея.
— Бухта Великого поста — так мы ее прозвали. Это было чертовски неудобно. Пассажирскому парому приходилось отходить от острова Хаттерас и тащиться вверх аж до Кеннакиита. В конце концов, островитянам надоело ждать, пока толпа инженеров сообразит, как ее засыпать, и они сделали все сами. Собрали все разбитые машины на острове да и заткнули ими дыру, а сверху еще мешков с песком навалили.
Дождь, который уже накрапывал несколько минут, стал сильнее, принесенный сырым, но на удивление теплым ветром. Рейн, укутанная в светло-голубой непромокаемый плащ и шелковый шарф, следила за невыразительным пейзажем в узенькое пространство между работающими дворниками. В непритязательном салоне джипа было тепло и уютно по сравнению с изморосью снаружи. К тому времени, как они подъехали к заповеднику, она уже оценила скромное очарование цепких прибрежных трав и причудливых, выгнутых ветрами кустарников, которые виднелись на берегу между деревьями.
— Если хотите освежиться, это там, — сообщил ей Сайлас.
Он указал на стаи диких канадских гусей и одного белого гуся. Рейн почувствовала неосознанную общность с большой белой птицей, одиноко примостившейся сбоку канадской стаи.
— Почему она одна здесь такая? Она кажется такой одинокой.
— Это большой белый гусь, их здесь гораздо меньше, чем у вас на Западе, но не беспокойтесь о том, что у нее нет друзей. Они тысячами здесь зимуют. Она, наверное, просто решает, стоит ли ей пообедать с друзьями на рифе.
Сайлас понес посылку в контору лесничества, а Рейн помчалась в домик. Пока бежала от джипа, она чуть не промокла, а тонкий шелковый шарф прилип к ее волосам. Жалкие остатки макияжа могли бы с тем же успехом совсем исчезнуть — так было бы даже лучше. Последний раз она надевала этот плащ и шарф при открытии парка садовых скульптур возле музея. Пол и она были там почетными гостями.
Критически рассматривая себя в изъеденном солью стекле, она размышляла, было ли приглашение Сайласа продиктовано личным интересом или простой вежливостью. Этот мужчина был непредсказуем. Совершенно расслабленный, он болтал и болтал, и его глубокий хрипловатый голос не замолкал ни на минуту, пока они пробирались через стоячую воду в полметра глубиной в том месте, где морской прилив слился с дождевой водой, накопившейся на плоской песчаной отмели. И еще она вдруг с ужасом обнаружила, что с интересом рассматривает его сильные вытянутые ноги. Отчаянно надеясь, что он не заметил этого, она отвела взгляд, притворившись, что с большим интересом изучает серый пейзаж за окном.
Потом она ограничивалась лишь случайным любопытным взглядом на прекрасную форму кистей его рук, запястий и предплечий. Поскольку в машине было душно, он скинул куртку и закатал рукава рубашки, и, будучи давним знатоком и поклонником скульптуры, она обнаружила, что характеризует фигуру Сайласа терминами, применимыми к мрамору и бронзе.
Теперь, неуклюже забираясь в машину после краткой пробежки, она почувствовала, как тепло охватывает ее при виде ощутимых различий между сидящим рядом с ней мужчиной и куском холодного мрамора.
Они ехали к югу, и Рейн одновременно ощутила и голод и сонливость. Сегодня Хильда была выходная, поэтому Рейн потеряла счет времени и забыла позавтракать. Разморившись от тепла и позволив глазам закрыться под шум мотора, Рейн проснулась только от голоса Сайласа.
— Я предлагаю еще прокатиться, а потом заехать куда-нибудь перекусить, ладно?
Всматриваясь в запотевшее стекло, она увидела, что они уже проехали галерею и сворачивали теперь на мощеную дорогу, которая вела к маяку.
— Может, мне лучше вернуться в галерею? — заколебалась она. — Что, если какой-нибудь художник принесет новые работы?
— Зайдет еще раз, — спокойно заметил Сайлас.
Он завернул на площадку для парковки и выключил мотор.
— Управляющей галереи необходим отдых — это трудовое законодательство штата.
Когда они вылезли из джипа, он обнял ее за плечи, и они прошли к основанию маяка. Дождь прекратился, но с бурного серого моря ветер дул с такой же страшной силой.
— Как этот маяк по сравнению с вашими на Западном побережье? — прокричал он, перекрывая рев ветра.
— Гораздо выше, — Отозвалась она, придерживая готовый улететь шарф.
— Выше всех, — гордо заметил он ей. — Он четырехступенчатый, выше меня по званию.
Рейн, прижавшись к нему для защиты от ветра, попробовала сосчитать черно-белые полоски на спирали маяка, но перестала это делать.
— Голова кружится, — засмеялась она. — Поверю вам на слово.
— Давайте-ка лучше я вас внутрь заведу, а то вас сейчас сдует.
Сайлас ощущал всем телом прижавшуюся к нему легкую фигурку. Под ветром и дождем ее маска потихоньку исчезала, и он обнаружил, что его как никогда влечет к себе эта женщина, так неохотно раскрывающаяся перед ним. Может, сейчас она отбросит ненужную настороженность.
— А теперь обедать, — провозгласил он через несколько минут, снова направляя джип к дороге. Прекрасно представляя, какой у нее сейчас жалкий вид, Рейн запротестовала:
— Лучше не надо.
Она уже пожалела о том, как вела себя там, на берегу. Схватилась за него, словно за спасательный круг, и оба они точно оказались в этом бурном яростном море.
— Как же вы собираетесь рекомендовать посетителям хороший ресторан, если вы сами ни в одном не побываете?
— Поверю вам на слово. — Она отряхнула свой не самый лучший плащ, вспомнив впервые о том роскошном плаще, который оставила в химчистке в Калифорнии.
Притормозив у скромного ресторанчика, он взглянул на нее, как будто желая что-то сказать. Потом, явно передумав, вылез и подошел к ее дверце.
— Я, правда, не хочу туда идти, — тихо настаивала Рейн. Она никуда не хотела идти, особенно с Сайласом Флинтом, когда выглядела как мокрая курица.
— Разве вы не проголодались? Обещаю вам, как только войдете, у вас слюнки потекут.
— Я бы хотела пообедать дома.
Ее волосы, одежда и ноги промокли, и, несмотря на то, что на улице было градусов пятнадцать, ее вдруг пронизал холод. Она в жизни не была в таком ресторане, да и никогда не выглядела в своей жизни так, как сейчас. И вообще она не могла ходить в подобные рестораны.
— Прекрасно, — сказал Сайлас совершенно невозмутимо. — Вы можете зайти и обсохнуть, пока я закажу тарелку похлебки из моллюсков. — Усмешка искривила его широкий рот. В глазах отражалась непреклонная решимость, не уступавшая ее собственной, и Рейн обнаружила, что ее собираются вывести из джипа помимо ее желания.
