Джун Боултон - Наяву как во сне
Стефани долго и пристально в него всматривалась. Потом осторожно и тихо произнесла:
— Все это, конечно, здорово и романтично. Но не думаешь ли ты, что через месяц-другой вы разбежитесь в разные стороны и тебе повстречается новая любовь? Ее мне тоже надо будет принять как родную? Надолго ли?
У Кристиана вспыхнули глаза.
— Я не говорю, что надеюсь на это или сомневаюсь в ваших чувствах, — поспешила разъяснить Стефани. — А всего лишь делаю предположение, рассуждаю вслух — из единственного желания предупредить тебя о возможном разочаровании, немного отрезвить. Я ведь гораздо старше и опытнее и знаю жизнь лучше, поверь мне на слово. — Она тяжело вздохнула.
— Мы не разбежимся, — упрямо поджав губы, проговорил Кристиан. — Скорее всего, я однолюб.
Стефани было засмеялась, но, заметив, как Кристиан снова помрачнел, одернула себя.
— Прости, я не должна поднимать твои чувства на смех… Но все же считаю, что рановато в семнадцать лет делать такие выводы. Это уж жизнь покажет, однолюб ты или нет.
— Обещаешь, что постараешься найти с Сандрой общий язык? — хмуро спросил Кристиан.
Стефани неожиданно ласково улыбнулась.
— Какой же ты у меня взрослый, сынок! И когда только успел так повзрослеть? Вроде бы еще вчера носился по дому с комиксами и маркерами…
— Обещаешь? — более требовательно повторил Кристиан.
Стефани кивнула.
— Конечно, обещаю. И на ужин свою Сандру пригласи. На следующую субботу, как и договорились.
В приступе благодарности Кристиан схватил мать за руку.
— Спасибо, мам! Я знал, что ты все поймешь!
— А как же иначе, сынок? Такова уж наша родительская доля — беззаветно любить детей и понимать.
— Спасибо! — Кристиан сжал мягкие материны пальцы, чмокнул ее в холеную щеку, вскочил и убежал из комнаты.
Как только он исчез из виду, Стефани резко переменилась в лице. Ее сердце от тревоги рвалось на части. Следовало что-то предпринять, заняться продумыванием плана уже сейчас, не теряя ни минуты.
Поднявшись с дивана и походив в страшном волнении туда-сюда по выложенному плиткой полу, она решительно вернулась на место, сняла с телефона на тумбочке трубку и набрала давным-давно заученный наизусть номер.
4
— Любимая, все в полном порядке! Я поговорил с мамой, она внимательно меня выслушала. Теперь все образуется. Слава богу! — Кристиан позвонил Сандре, как только вбежал после разговора с матерью в свою комнату. Его радости не было предела.
Сандра с облегчением вздохнула.
— Ты молодец. Спасибо, что сразу позвонил.
— Ты где сейчас?
— В парке. Качаю Джонни на качелях.
— В нашем парке?
— Да.
— Я прибегу через пятнадцать минут. Целую.
— Жду.
— Я не знаю, что мне делать, Эмма, к кому бежать за помощью, к каким взывать силам, — стонала, обливаясь слезами, Стефани.
— Для начала прекрати реветь, плачем делу не поможешь, — гнусавым низким голосом, как всегда резковато отрезала Эмма, вдова покойного дяди Стефани. — И расскажи-ка все по порядку, а то я ничегошеньки не поняла. Кто она такая? Настолько ли не подходит Кристиану? Как выглядит? Что собой представляет? И почему ты так переполошилась?
Стефани шмыгнула носом. Кристиан улетел из дома буквально через несколько минут после разговора, крикнув из прихожей: «Я ухожу, ма! Когда вернусь, не знаю!». Мэтью она ждала не раньше двух часов. Говорить можно смело все, что угодно.
— Понимаешь, на мордашку девица вроде бы и ничего, но я совсем другой представляла себе невесту Кристиана. Наша должна быть более яркой, уверенной в своей неотразимости. В него как раз одна такая влюблена. Клара, длинноволосая блондинка. Вот это девочка что надо! Королева, красавица и знает себе цену!
— Ну, броская внешность далеко не самое главное, — грубовато возразила Эмма. — У Кристиана свой вкус. Раз не нравится ему твоя Клара, ничего уж тут не попишешь.
— Да-да, но меня волнует не только внешность, — заторопилась объяснить Стефани. — Самое страшное в том, что эта бесстыжая вцепилась в Кристиана мертвой хваткой, убедила его в том, что другой любви ему никогда не повстречать, заморочила ему голову настолько, что он ни о чем другом думать не может!
— М-да… — протянула Эмма, размышляя. — Не очень-то весело.
— Какое там веселье! — Стефани жалобно всхлипнула. — Мальчику всего-то семнадцать лет. Ему окрепнуть надо, встать на ноги, образование получить, ну хотя бы опыта поднабраться. А с этой он, боюсь, всю жизнь себе искалечит. Женится на ней, как только школу окончит, если не раньше, ребенка повесит себе на шею!
— У нее что, ребенок? Сколько ей лет?
— Они с Кристианом учатся в одном классе.
— Семнадцать лет — и уже мамаша? — Эмма хмыкнула. — Ну и жизнь пошла!
— Да нет, это ее брат. — Стефани сокрушенно вздохнула. — Их родители погибли, девчонка воспитывает брата, по сути, сама. Живут с теткой, на какие уж деньги — не имею понятия.
— Так-так, — деловито произнесла Эмма. — Все это, естественно, очень печально, жаль сирот, слов нет, но нашего Кристиана во сто раз жальче…
— И я о том же! — воодушевленная пониманием родственницы, воскликнула Стефани. — Разумеется, я им сочувствую, даже, может, вызвалась бы чем-то помочь, но как представлю, что все эти проблемы свалятся на голову моего несчастного сына, жить не хочется!
— Ну-ну! — крикнула Эмма. — Жить ей, видите ли, не хочется! Выкинь из головы разный вздор!
— Выкину, выкину… — проскулила Стефани. Только бы придумать, как спасти мальчика! Если бы он полегче ко всему относился, не талдычил бы, «я однолюб, не мыслю себя без Сандры», тогда я, может, и не дергалась бы так, не боялась бы за него, не била бы тревогу… Он же своей безумной увлеченностью пугает меня… Надо что-то делать, — добавила она, вновь начиная хныкать.
— Перестань реветь, кому говорю! — прикрикнула на нее Эмма. Она привыкла командовать — богатым, но безвольным мужем, дочерьми, прислугой — и никогда не отличалась любезностью, верховодила сурово и дерзко. — А то я брошу трубку и больше не стану тебя слушать, хоть на коленках передо мной потом ползай.
— Все-все, больше не буду, — испуганно пообещала Стефани. Помочь ей выбраться из столь запутанного и щекотливого положения могла только Эмма — решительная, властная, обладательница стальных нервов и исключительного ума. — Только подскажи, как мне быть.
— Надо пораскинуть мозгами, — ответила Эмма, и душа Стефани согрелась надеждой. — Говоришь, вы только что серьезно с Кристианом побеседовали?
— Да, — сказала Стефани, утирая рукой слезы. — Поначалу мне вообще было трудно, потом я осторожно попыталась втолковать этому упрямцу, что таких девчонок у него будет сотня, но он снова ощетинился, и я смекнула: тут не обойтись без хитрости.
