Сьюзан Элизабет - Столкновение желаний
Тесс потрясло, что он смеет угрожать ей. Его взгляд был тяжелым, пристальным, и Тесс знала, что он не шутит. Она, ненавидевшая уступать, стиснула зубы и не проронила больше ни слова, пока Джозеф расплачивался, брал покупки и вел ее обратно на улицу.
И надо же было случиться такому адски жаркому дню. Хотя еще только утро, а солнце уже разогрело воздух и безжалостный канзасский ветер. Тесс терпеть не могла жару, если только она не сопровождалась освежающим океанским бризом, изрядной порцией прохладительного и одним из тех зонтов, что натягивают на обручи. Однако она сильно сомневалась, что Джозеф Магайр заинтересуется идеей сделать ей такой зонт.
Пока он забрасывал в фургон два пакета, завернутые в коричневую бумагу, Тесс забралась наверх и устроилась на шаткой скамье. И они поехали своей дорогой… Если Тесс считала крошечный городок Суит-Брайэр затерянным в пространстве, то местоположение фермы Джозефа Магайра было вообще не с чем сравнить. Они выехали из городка в никуда, дорога сузилась, и, казалось, нет конца плоской золотистой прерии. Порывами налетал ветер, принося пыль, и Тесс думала, что задохнется прежде, чем они доберутся до какого-нибудь убежища. Понимая всю безнадежность этого предприятия, она зацепила за уши несколько выбившихся прядей.
— Этот чертов вихрь… — выпалила она.
— Сегодня жаркое солнце. Вы бы лучше надели шляпу.
Тесс посмотрела на желтую шляпу с маленькими красными цветочками, которую он купил, валявшуюся у нее на коленях, и представила себя в ней.
Перед ее мысленным взором мелькнуло неодобрительное лицо ее матери, и она поморщилась:
— Ни за что не надену ее.
— Солнечный удар намного хуже плохой шляпы, леди.
Несмотря на подобную перспективу, Тесс отказалась, и ее волосы по-прежнему лезли в лицо, рот и глаза. Наконец она издала несчастный стон, и Джозеф мельком покосился на нее. Тесс выпрямилась, решив стойко выдержать это испытание, и Джозеф отвел взгляд, качая головой.
Так они проехали еще несколько минут, миновали небольшой пригорок и рощицу. Порывистый пыльный ветер усилился, сея смуту в волосах Тесс и набивая пылью ее заложенный нос. Ей нужна не шляпа, черт возьми, а кислородная маска!
— Сколько еще это продлится?
— Еще один-два поворота.
— А что, черт побери, это значит — «один-два поворота»? Сколько это миль? Через десять шагов после дохлого суслика на дороге, налево по лунной дорожке и дальше, пока не дойдете до павшей коровы?
Не дождавшись ответа от сидящего рядом Джозефа, Тесс повернулась и уставилась на него в надежде на добрую стычку. Но он не оправдал ее ожиданий, а только щурился на ярком жарком солнце и смотрел на дорогу, бегущую перед ними.
— Вы — один из тех пассивно-агрессивных типов, не так ли, мистер Магайр?
Он даже не взглянул в ее сторону.
— О, я узнаю таких, как вы, за милю. Считающих лучшим видом нападения не нападать вовсе. Ну, да ладно, приятель, меня это не трогает, твоя способность держать рот на замке — лучшее, что у меня есть.
— Но, как я вижу, рассчитывать на ответный удар не приходится, — заметил он.
— О, вас раздражает моя болтовня? Ну, надеюсь, за следующие три недели вы привыкнете ко мне, не правда ли, мистер Важная Шишка?
— Девочки вернутся из школы только через несколько часов…
— Прекрасно, — бросила Тесс. — Поэтому я могу вздремнуть после сегодняшней ночи.
— …Поэтому у вас будет достаточно времени для стирки.
Тесс удивленно уставилась на него:
— Стирки?
Единственное, что она делала с одеждой, — покупала и выбрасывала. Она открыла было рот; у нее было много, что сказать ему, но он уже отвлекся от нее, указывая на что-то впереди.
— Вон ферма! — заявил он.
Они в очередной раз повернули по разбитой колесами дороге, и глазам открылся уютно устроившийся среди высоких дубов ярко-красный хлев за дощатой оградой, выступающей к югу и закругленной на восточной стороне. Тесс должна была признать, что выглядело это неплохо.
Фургон подъехал ближе, и разные стороны фермерской жизни стали лучше видны и лучше различаться по запаху. Белые и рыжие куры кудахтали за невысокой проволочной оградой, на отдельной площадке пофыркивали в грязи свиньи, коза блеяла из высокой травы, где скрывалась от палящего солнца, на пастбище за хлевом мычали коровы.
— Думаю, вы забыли про собак, — заметила Тесс.
— Я держу охотничьих собак на северном пастбище.
Она округлила глаза:
— О, разумеется.
Это был прекрасный сельский пейзаж, но Тесс чувствовала, что чего-то не хватает, и никак не могла понять чего. Пока они приближались к хлеву, она напряженно изучала открывшуюся картину.
— Минуточку, — вдруг вырвалось у нее, — а где дом?
Джозеф качнул головой, указывая налево:
— Там.
Тесс посмотрела туда, но увидела только невысокий холмик.
— Где?
На этот раз Джозеф показал пальцем.
— Там, — резко повторил он.
Тесс прищурилась, предполагая, что дом, может быть, не виден издалека. И тут она заметила нечто, от чего у нее перехватило дыхание. Это была крошечная дощатая дверь в крутом переднем склоне заросшего травой пригорка метрах в пятнадцати от них. Она отказывалась верить своим глазам, пока не заметила тоненькую струйку дыма, поднимавшуюся из отверстия где-то у вершины этого холмика.
— Вы живете в пещере?
— Это земляной дом.
Он поставил фургон на тормоз и спрыгнул на землю.
— О, мой Бог! — простонала Тесс. — Вы живете в пещере!
Он обошел фургон, взял свертки с одеждой и остановился рядом с ней.
— Это земляной дом, — твердо повторил он. — Вы идете или нет?
Тесс сидела, окаменев и уставившись на мрачный холм, который этот человек назвал домом.
— Нет, — ее голос был низким и твердым.
— Он просторнее, чем кажется снаружи.
— Меня не волнует, если внутри он как Тадж-Махал. Меня даже не интересует, что там внутри, может быть, целый чертов Большой каньон! Я не перешагну порога этой покосившейся берлоги!
Джозеф, положив на землю свертки, скрестил руки на широкой груди, тяжело глядя на Тесс:
— Вы хотите вернуться?
— В тюрьму? — ответила Тесс с коротким смешком. — О, мистер Магайр, возможно ли?
— Если я отвезу вас туда прямо сейчас, никаких проблем не будет.
— Как вы великодушны.
Гнев блеснул в его глазах, и она поняла, что заходит слишком далеко.
— Послушайте, леди. Это дом. И если вы не хотите ночевать во дворе, вам придется жить там все время, что вы будете здесь работать.
— Магайр, я страдаю клаустрофобией. Я скорее буду ночевать на дереве, нежели во мраке за этой дверью.
