Салли Карлин - Это не ваша дочь
– В субботу, в пять часов.
Все очень просто. В субботу, то есть через два дня, она начнет общаться со своей дочерью. Это главное. А что о ней думает или не думает Сэм, ей, как говорится, до лампочки.
– Будут поданы гамбургеры и попкорн. Возможно, возьмем напрокат кассету какого-нибудь фильма. Мы всегда так проводим субботние вечера.
Мы. То есть он и Кайла. Она тут последняя спица в колеснице. Незваная гостья, с точки зрения Сэма, а быть может и Кайлы. И Марсия запаниковала. А правильно ли она поступает? Конечно, они с Сэмом навряд ли когда-нибудь станут друзьями. С этим примириться можно. Он у нее никаких чувств не вызывает. А вдруг она не понравится Кайле?
Не стоит об этом думать. Недаром говорят: попытка не пытка. Главное; предоставить Кайле возможность самой сделать выбор.
– Приду, – твердо сказала она. – Что принести? Бутылку вина? Да нет, бутылка, пожалуй, не подойдет. Что-нибудь сладкое, а?
Сэм откинулся на спинку стула и положил обе руки на стол, как бы признавая свое поражение.
– А почему бы и нет? Можете испечь торт. Ее любимый – шоколадный, с шоколадным же кремом.
Словно солнце выглянуло из-за грозовых туч, и Марсия не смогла сдержать счастливую улыбку. Минуту назад она узнала кое-что о своей дочери: девочка, оказывается, любит шоколадный торт. Вот уж действительно: яблоко от яблони недалеко падает.
– Шоколадный! – воскликнула она, ликуя. – Мой любимый торт! Испеку!
Она ни разу в жизни не пекла тортов, но ради дочки выучится.
– Что еще?
– Ничего. Оденьтесь полегче. Дом наш старый, кондиционера в нем нет. – Он поднялся. – Договорились, да?
– Кажется, да. – Какую наивность проявила она несколько минут назад, полагая, что ее связывает с Сэмом общее горе из-за утраты детей. Общее у них лишь желание сделать Кайлу счастливой, но они слишком по-разному понимают ее благо.
Сэм вытащил бумажник из кармана и принялся рыться в нем, но Марсия лоложила на него руку.
– Прошлый раз за кофе заплатили вы, теперь мой черед.
Сэм отвел ее руку от бумажника.
– Ни одна женщина, составляющая мне компанию, не платит за себя.
Сумма была незначительная. Марсия понимала, что из-за нее не стоит заводить разговор, но вдруг ей стало совершенно необходимо самоутвердиться, сказать свое веское слово.
– Для вас я не женщина и сюда пришла не для компании, – отрубила она. – У нас был деловой разговор, а кофе стоит намного дешевле, чем услуги адвоката.
И она полезла в сумку за кошельком. Сэм бросил на стол пятидолларовую бумажку, она – тоже. Марсия встала, и они нога в ногу пошли к выходу. Почти у самого порога их нагнал восторженный возглас официантки:
– Спасибо, большое спасибо! Приходите еще!
На Марсию напал смех. Ей хотелось повернуться к Сэму и вместе с ним вдоволь потешиться над тем, какой удачей обернулось их упрямство для постороннего человека.
Но она воздержалась. Прошла чуть вперед и лишь тогда дала волю своим эмоциям. Еще немного – и она попала бы впросак. Сэм ведь предупреждал, что разговор их чисто деловой, она с ним согласилась, так уместно ли при таком раскладе веселиться вместе? Сидя за рулем своего видавшего виды фургона, Сэм наблюдал за тем, как Марсия в маленьком серебряном автомобиле выезжает с парковки. В ресторане он чуть было не проникся к ней нежностью, чувствуя на своей руке ее мягкие, пальчики. Да и глаза у нее, вопреки самоуверенному виду и решительному тону, были такие ранимые!.. Ему даже почудилось, что между ними пробежал ток. И он на миг позабыл, что у Марсии одна цель – отобрать у него Кайлу. Впрочем, он ее нисколько не осуждал. Кто-кто, а уж он-то хорошо понимал, на что способна женщина-мать. Лиза, узнав, что рожать больше не сможет, целиком посвятила себя Кайле.
Какая ирония судьбы! Ведь и Кайлу родила не она.
Не исключено, что интуитивно, материнским сердцем Лиза подозревала истину, что и послужило причиной ее одержимости Кайлой.
Как бы то ни было, в этом отношении Марсия не отличается от Лизы. Она хочет иметь Кайлу, и только Кайлу.
А вот как Кайла отнесется к Марсии, остается загадкой. После смерти Лизы Сэм почти не встречался с женщинами. Девочка, оставшаяся без матери, требовала особой заботы. Когда он увидел Марсию, в нем сразу заговорил мужской инстинкт. Но вот незадача: женщиной, впервые за многие годы пробудившей в нем чувственное влечение, оказалась особа, с которой он никоим образом не может встречаться.
Прежде всего потому, что придется постоянно быть начеку. Она поглощена одной мыслью – увести у него дочь. Его как мужчину она и не замечает. Если уж Лиза ради дочери вычеркнула его из своей, жизни, то чего ожидать от Марсии, в жилах которой течет та же кровь, что у Кайлы?
ГЛАВА ПЯТАЯ
Часики Марсии показывали всего лишь половину пятого. Их минутной стрелке потребовалось, казалось, не меньше часа, чтобы переползти с четвертой цифры на шестую. И все равно ехать к Сэму, до дома которого езды больше десяти минут, еще рано.
Чтобы иметь возможность прийти в себя перед обедом и не впасть в дремоту на длинном обратном пути домой, Марсия сняла номер в том самом мотеле, в ресторане которого они пили кофе в первый раз. Прийти в себя ей так и не удалось, да и насчет дремоты можно было не беспокоиться: в таком взвинченном состоянии заснуть трудно, как ни старайся.
Марсия вошла в ванную и в сотый раз придирчивым оком осмотрела свою прическу, макияж и платье.
Может, засомневалась она, надеть вместо платья слаксы или даже шорты?
Будучи не в состоянии решить, какое одеяние наилучшим образом соответствует случаю, она привезла с собой из Талсы полдюжины разных туалетов. Сняв номер в мотеле, она все их перемерила, по крайней мере по одному разу, вспоминая при этом свою юность, когда одежда играла для нее очень важную роль. Сейчас Марсия критически оглядела себя в белом платье из хлопчатобумажной ткани. Не сказать, чтобы оно было особенно модное или стильное, но вещей по последнему слову моды у Марсии просто не было. Зато оно обладало одним неоспоримым преимуществом: в нем будет прохладно. А не слишком ли оно открытое? Скромненьким это платье не назовешь. Марсия снова бросила взгляд на часы. Без десяти пять! Да Бог с ним, с платьем, пусть лучше оно покажется Сэму и Кайле нескромным, чем она опоздает. Оглядывая себя в зеркале, Марсия густо покраснела, поймав себя на том, что, обычно безразличная к своему внешнему виду, сейчас она прихорашивается, потому что более всего хочет заслужить одобрение Сэма.
С негодованием прогнав от себя эту мысль, не до нее, заниматься самоанализом некогда, Марсия схватила сумочку и пластиковую коробку с шоколадным тортом и выскочила наружу.
