Эми Уивер - Не хочу быть без тебя
Она посмотрела на него, и он увидел страх в ее глазах. Она отрицательно замотала головой:
— Нет. Не нужно никакого рентгена.
— Но…
— Нет.
— Лейни, послушайте…
— Я беременна, — прошептала она, и он отпрянул назад.
Слово звоном отдалось у него в голове. Беременна. А он целовал ее, хотел ее… У нее другой мужчина.
Она, должно быть, заметила по его лицу, как он ошарашен, схватила за руку и сказала:
— Отец ребенка… его нет — я одна. Со мной ничего страшного. Я просто потеряла равновесие и упала. А рентген может навредить ребенку. — Она опустила штанину. — Я должна вас попросить… никто, кроме моей подруги Бет, об этом не знает. Пожалуйста… ничего не говорите Роуз. Я сама ей скажу. — Она поколебалась и все же произнесла: — Я не хотела вам говорить.
— Понимаю. Я никому не скажу. Но отец ребенка…
Она оборвала его, махнув рукой:
— Он знает. Но на него я не рассчитываю.
Бена охватила злость.
— Он много потеряет, — сказал он.
Лейни бросила на него взгляд и скривилась:
— Правильно. Помогите мне встать.
— Я сначала осмотрю вашу лодыжку. — Она смутилась, а он объяснил: — Я не только пожарный, но и фельдшер. Конечно, я не заменю врача или рентген, но смогу определить, нет ли перелома.
Она слегка закатала штанину.
Он осторожно снял ботинок. Его пальцы умело касались тонкой лодыжки. Кожа у нее была гладкая и мягкая, а он чувствовал себя негодяем из-за навалившегося на него приступа физического влечения.
— По-моему, перелома нет, — заключил он. — Давайте помогу вам встать.
Он поднялся с колен, взял ее за обе руки, старясь не обращать внимания на жар во всем теле, и потянул вверх. Она встала на одну ногу, пошатнулась и уткнулась ему в грудь. Его руки сами собой обхватили ее. Он смотрел сверху вниз на поднятое на него красивое лицо. У него стянуло в паху от ощущения прижатой к нему полной груди.
Он кашлянул. Нельзя ее целовать. Ни в коем случае. Нет, нет, нет — стучало в мозгу, но он безумно хотел ее. Хотел потеряться в ней, в ее теле.
Она беременна.
Он снова кашлянул, но рук не разнял.
— Хм… как нога? — хрипло спросил он.
Она попробовала встать на ногу, поморщилась и покачнулась. Он удержал ее за талию.
— Лейни… Мне не показалось, что кость сломана, но есть такие переломы, которые не прощупаешь. Разве не следует поехать в больницу?
Она отскочила от него на одной ноге.
— Нет. Со мной все в порядке. Болит, но я приму ацетаминофен. Я хочу докрасить то, что начала.
— На сегодня хватит, завтра закончим. А прямо сейчас вам нужно положить лед на лодыжку. И не спорьте, — добавил он, видя, что она собирается возразить. — Пообещайте, что завтра вы обратитесь к врачу, если не будет улучшений или станет хуже. — Он слил краску обратно в банку и убрал поддон, стараясь при этом не приближаться к ней — слишком велико искушение обнять ее, ощутить в своих руках.
Она беременна. Пусть у ее ребенка нет отца, но он не может рассчитывать на отношения с ней. Такой он человек. Скорее, уже не такой.
Она поджала губы, потом кивнула:
— Хорошо. Вы правы.
— Я отвезу вас домой и помогу подняться наверх в квартиру. Завтра я подгоню вашу машину. Оставьте мне ключи.
Он отвезет ее домой. Это та малость, которую он может для нее сделать… для приятельницы бабушки.
На ее лице отразилось сомнение.
— Я не хочу обременять вас… доставлять беспокойство.
— Ничего подобного — никакого беспокойства. — Не в состоянии противиться своему желанию, он взял ее за подбородок. Удивленный взгляд голубых глаз обжег его. — Лейни, вам нужна помощь. Вам необходимо соблюдать осторожность, чтобы не навредить ребенку.
Она кивнула:
— Хорошо. Спасибо.
Он поднял ее на руки. Она ойкнула и… обвила руками за шею.
Ей стало страшно. Страшно от того, что ей уютно в его руках. Как трогательно он беспокоится о ее ребенке. И хорошо, что просторный свитер скрывает ее пополневший живот.
Глава 6
Лейни поморщилась, садясь в машину и застегивая ремень на сиденье. О чем только она думает? Бен обошел вокруг и сел за руль. Ничего себе! Она только что выболтала ему свой секрет!
— Я не принадлежу к типу женщин, которые спят с кем попало, — вырвалось у нее помимо воли. Господи, что она несет? Вероятно, от боли у нее помутилось в голове. Но ей почему-то важно, чтобы он правильно ее понял.
Он вставил ключ в зажигание. Лицо его напряглось.
— Я ничего такого не говорил. Всякое бывает.
Да, бывает. Она — живое доказательство тому, что всякое бывает… бывает с некоторыми людьми чаще, чем с другими. Она уставилась в окно, чтобы не видеть даже его профиль.
Поездка домой была напряженной. У Лейни не возникло желания разговаривать. Лодыжка болезненно пульсировала, она заставила себя думать о больной ноге, а не о том, что рассказала Бену о ребенке. Рассказала почти совершенно незнакомому мужчине… который ее поцеловал. Ну зачем она выболтала ему про ребенка? Что в нем такого особенного, что она поделилась с ним своим секретом? Она ведь едва его знает, но в нем есть что-то такое… успокаивающее, что-то, что внушает доверие, что-то созвучное ее душе.
Какой смысл в этих мыслях? Может, она стукнулась еще и головой, когда упала?
Бен подъехал к передней двери магазина, и Лейни расстегнула замок на ремне.
— Спасибо… за то, что подвезли. Простите, что причинила вам столько хлопот, — быстро произнесла она.
Он взял ее за руку. Уличный фонарь осветил его лицо.
— Никаких хлопот вы мне не причинили. Подождите… я помогу вам выйти.
— Я сама…
— Не сомневаюсь, — не дал ей договорить он. — Но зачем рисковать — вы можете снова упасть, навредить ребенку или еще сильнее ушибить ногу. А как вы взберетесь по лестнице?
Черт. Он прав.
— Хорошо, — согласилась она, а он улыбнулся и вышел из машины.
Он открыл дверцу и протянул ей руки. Не совсем ловко, но она тоже вылезла и встала. Тогда он поднял ее на руки. У нее замерло сердце — его глаза горели желанием.
Мимо проехал автомобиль, и искра, пролетевшая между ними, потухла.
У Лейни запылало лицо. Боже, что это было? Волшебство исчезло, но его сердце сильно колотилось, отдаваясь стуком прямо ей в ребра. Ее собственное сердце билось так часто. От чего это?
Он донес ее до квартиры, и она отперла дверь.
В комнате он осторожно усадил ее на кушетку и заботливо подложил под ногу подушку. Он такой большой, что занял почти все пространство в ее крохотной комнате.
— Я принесу лед и болеутоляющую таблетку. Где у вас лекарства?
