Кейт Лондон - Французский любовник
Стефан сбросил ноги с перил и резко встал.
— У нас есть телевизор. Почему Эстелла не здесь, не в моем доме? Она не хочет приводить своих друзей…
— Не наденете ли вы рубашку? — Роза вглядывалась в темноту. — Вас покусают москиты, — добавила она.
В мерцающем свете цитронелловой свечи ее лицо казалось розовым.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Наверное, зря я это затеяла, думала Роза, стараясь не смотреть на Стефана. Грудь его блестела при свете свечи, а в гриве темных волос подрагивали капельки воды от только что принятого душа. Верхняя пуговица джинсов была расстегнута. Она попыталась сглотнуть, но ей не удалось. Он казался таким могучим и сильным. Когда он стоял вот так, расставив крепкие, сильные ноги, казалось, ничто не могло сдвинуть его с места. Роза боролась с волной желания в груди. Она проклинала себя за то, что мысли приняли столь опасное направление.
Мокрые черные волосы Стефана закручивались на концах. Роза подумала, каким аппетитным будет малыш с такими кудряшками на голове. Ей пришлось ухватиться за перила, словно за спасительный якорь. Колени подгибались. Уже давно она и не мечтала о собственных детях. Ее судьба — быть вечной крестной матерью.
Неожиданно она почувствовала боль в руке. Тихий крик предательски слетел с губ. Стефан моментально взял ее руки, повернул ладонями вверх, тщательно осмотрел. Свежие волдыри, которые она заработала, выдергивая гвозди, выдали ее. Требовалось объяснение. Молчание Стефана становилось все более грозным.
— Я перекрывала гонтом крышу, — начала она. — Это надо было сделать. Бизнес в лавке идет очень хорошо. И я сегодня осилила добрую четверть крыши. Не хочу, чтобы папа залезал наверх. Я за него очень боюсь.
— Подождите здесь, я принесу антибактериальный крем и бинт. Нужна перевязка, — распорядился Стефан, буквально толкая ее в кресло.
Парадная дверь захлопнулась за ним.
Спокойная, тихая ночь. В темноте мерцали светлячки. Роза поражалась, как Стефану удается одним взглядом лишить ее способности дышать.
— Мне пора идти, — прошептала она, когда он вернулся на веранду.
Стефан опустился возле нее на колени и начал аккуратно намазывать крем. Потом закрыл тюбик, отложил его в сторону и принялся бинтовать ей руки. Сделав это, он одним ловким движением поднял ее. И аккуратно опустился в большое старое кресло-качалку.
— Это неразумно, — прошептала она, пытаясь отодвинуться от его темной, загорелой груди. Он шокировал ее, относясь к ней так, будто она не «свой парень», а желанная женщина. Стефан прислонил ее голову к своему плечу и начал медленно укачивать. — Мне хочется плакать, и я не знаю, почему, — пробормотала Роза.
Она впервые не понимала своих чувств. Губы Стефана слегка поглаживали ее лоб, брови, ресницы. Но поцелуи не приносили ей покоя и уверенности. Его большой палец ласкал нежное местечко на ее запястье. Он заставлял ее чувствовать себя особенной, утонченной, женственной. Не в силах больше сопротивляться, она потерлась о его щеку.
Стефан затих, потом притянул ее поближе к себе.
— Чем я вызвал ваше беспокойство? — нежно спросил он.
Глядя на его лицо, Роза попыталась сосредоточиться.
— Я сейчас не могу сообразить. Все слишком сложно. Дайте мне минуту.
— Конечно.
Он ласково улыбнулся и нежно поцеловал Розу.
Словно молния пронзила ее.
— Ведь вы не заключали пари, правда?
Роза словно со стороны услышала свой вопрос.
— Пари? — нахмурился он.
— Что вы добьетесь от меня, чего хотите.
Улыбка заиграла у него на губах. Он опять поцеловал ее легко и нежно, будто она настоящее сокровище.
— Я не заключал пари, но я добьюсь своего.
— С моим опытом я была бы дурой, если бы снова влезла в историю.
От жаркого взгляда Стефана Розу охватила дрожь.
Он приблизил к себе ее бедра, рука ласкала ягодицы и поднималась вверх, к плечам. Он посмотрел вниз, туда, где ее груди пристроились на его голой груди. Стефан закрыл глаза и потрясенно застонал. Он откинулся на спинку кресла-качалки и сквозь полуопущенные ресницы изучал ее.
— Почему вы пришли? — хрипло спросил он.
Роза решила, что если женщина сидит на коленях у мужчины — а за всю жизнь с ней такого не случалось, кроме разве что коленей отца, — то у нее есть определенные права. Она подняла забинтованную руку, высвободила палец и погладила морщинку между его бровями.
— Ради Эстеллы. И ради вас, — добавила она, поглаживая его густые брови волшебника.
Что она должна сделать, чтобы соблазнить его, ведь он все в себе держит под контролем. Он замер, принимая ее прикосновения, но желваки на щеках выдавали, что он не так уж и спокоен. Она погладила натянутую мышцу, желая облегчить его напряжение. Роза всегда понимала чужую боль.
— Вы слишком контролируете всех и вся. Это плохо прежде всего для вас, Стефан. Смотрите на все проще. Эстелле пришла мысль, что вы переехали в Уотервилл, чтобы держать Луи подальше от нее, в чем, собственно, вы признались и мне. Она приглашала его приехать, но он отказался. А вы сверкаете глазами на парней в ее новой свите. Особенно когда кто-нибудь из них подходит слишком близко.
— Они слишком часто касаются ее, обнимают, — грубо парировал Стефан.
— Вы касаетесь меня, — напомнила ему Роза.
И со значением посмотрела на его руку, гладившую ее бедро.
— Не говорите глупости. Вы женщина, я мужчина. Я увлечен вами. Вы околдовали меня. Очаровали меня. Возбуждаете меня. Я не тот человек, который легко сходится с людьми. Но вы… вы доставляете мне… удовольствие.
Роза не успевала следить за его мыслью. Эмоции подавляли ее. Она погладила его подбородок и поняла, что он слегка расслабился. Тогда она провела пальцами по его широким скулам. У нее появилось чувство, что этим движением она успокоила все бури, бушевавшие в нем.
— Вы хороший отец, Стефан. А Эстелла сделает правильный выбор. Но вы должны дать ей шанс. И перестаньте быть командиром. Никогда не стоит говорить: «Запрещаю тебе…»
Он словно дыхание задержал, пока она говорила.
— Я знаю, что лучше для моей дочери. Луи мерзавец. Она беременная будет ждать его дома, а он в это время — транжирить деньги нашей семьи. Я буду любить внуков, но они не должны быть похожи на Луи. Он и на минуту не задумается о благополучии и счастье моей дочери. Я поймал его у себя в офисе с одной из временных помощниц. И они не изучали меню. Я не сказал Эстелле. И не избил его так, как хотел бы.
Роза чувствовала силу этого человека и без объяснений понимала: для него главное — благополучие семьи.
— Вам тяжело было, правда? Занять место отца в бизнесе и пытаться заменить мать Эстелле?
