Мари Кордоньер - Сначала свадьба, потом любовь
Короткий взгляд на другую половину — и Кэт получила полную информацию. Где Ник Стэйн провел эту ночь, одному Богу известно, рядом с молодой женой его не было! Мгновенно очнувшись ото сна, полная праведного гнева, Кэт стремительно выпрыгнула из постели. С первого этажа доносилось пение Мэри — очень радостное и очень фальшивое. Ну и хорошо, значит, ей не придется самой себе готовить завтрак.
Приняв душ, надев спортивный костюм и переговорив по телефону с Брендой, Кэт направилась в кухню.
— Ах, мисс Стэйн! Доброе утро! — Мэри сияла. — Вы будете кофе? Яичницу с ветчиной или лучше яйца всмятку? Тосты или булочки с изюмом?
— Что хотите, Мэри, — буркнула Кэт и схватила из вороха утренних газет, принесенных служанкой, первую попавшуюся. Пока Мэри деловито хлопотала у плиты, Кэт вяло перелистывала полосы, пестрящие свежими экономическими прогнозами, сообщениями об убийствах, выступлениями политиков. Хронику светской жизни она не удостоила бы и взглядом, но просто Ник на фотографии получился слишком заметным.
Ослепительно улыбаясь прямо в камеру, он нарочито по-хозяйски обнимал исполнительницу главной роли в своем последнем телесериале. Ее груди буквально вываливались наружу, едва прикрытые клочком парчи, изображавшим вечернее платье. Остальные сведения Кэт почерпнула из текста под снимком:
«Несмотря на свою недавнюю женитьбу на хорошенькой дочери одного из уолл-стритских брокеров, Ник Стэйн по достоинству оценил волнующее декольте Чери Чиллэм. Мисс Чиллэм, в течение восемнадцати месяцев исполняющая главную роль в популярном телесериале Стэйна «Женщины», праздновала вчера в кругу друзей свое двадцатитрехлетие. Вечеринка продолжалась до утра, и, по мнению редакций, Стэйн изо всех сил старался украсить своей звезде праздник. Вот только понравится ли это миссис Стэйн?»
— Свинья! Подлая тварь!
Мэри испуганно обернулась и успела увидеть, как Кэт в сердцах комкает газету, швыряет ее на пол и, продолжая ругаться, начинает топтать ногой.
— Иисусе! Миссис Стэйн, вам нехорошо?
Бедняжка попятилась к стене, пытаясь укрыться от приступа ирландского бешенства своей новой хозяйки, невольной свидетельницей которого она стала. Разве могла она понять, отчего приветливая, невозмутимая, воспитанная миссис Стэйн вдруг превратилась в фурию с разлетающимися во все стороны волосами и словарным запасом торговки рыбой? Но, к счастью, фонтан эмоций вскоре иссяк.
В полном изнеможении Кэт опустилась на стул и воззрилась на осколки, когда-то бывшие сервизом для завтрака.
— Мне очень жаль, Мэри, — произнесла она осевшим голосом. — Купите новые чашки и передайте мне счет.
— Иисусе милостивый, миссис Стэйн, что случилось? Вам плохо? — Обеспокоенная, Мэри в любую минуту была готова заменить утренний кофе на валерьянку. Именно этот неподходящий момент выбрал Ник для своего появления.
С первого взгляда было ясно, что он провел бурную ночь. Концы развязанной бабочки небрежно болтались, воротник рубашки расстегнут, на когда-то безупречно-белом смокинге красуются пятна от красного вина или губной помады. Кэт не стала брать пробы на анализ.
Почувствовав под ногами осколки и услышав их хруст, он окинул кухню не то чтобы совсем пьяным, но весьма затуманенным взглядом.
— О великий Маниту[1]! Что здесь происходит? Ты затеяла весеннюю уборку, Мэри? Тебе разонравился этот фарфор? — Затем его глаза остановились на Кэт. — Дорогая! Какой сюрприз! Вот уж на кого я никак не рассчитывал. В чем дело? Твое бюро обанкротилось? Хочешь перехватить у меня деньжат?
И тут Кэт вдруг отчетливо поняла, что заставляет жен убивать своих мужей. Надо же, в полном ладу с собой и миром, расслабленно прислонился к дверному косяку! А вся одежда, наверное, пропахла дешевыми духами этой телеподстилки, совавшей ему под нос свои груди, похожие на здоровенные дыни. Но тут она вспомнила о хороших манерах, над которыми ее мать немало потрудилась.
— Мэри, приготовьте для мистера Стэйна «кровавую Мэри» и отдайте ему мой завтрак. А ты, Николас Стэйн, когда протрезвеешь, имей в виду, что сегодня вечером я хочу перекинуться с тобой парой слов!
Получился красивый, четко выдержанный уход со сцены. Ник был восхищен почти так же, как и Мэри. Хотя и по совсем другой причине. Неужели ему все-таки удалось вызвать ревность в этом очаровательном айсберге, на котором он женился в минуту острого приступа сердечной слабости?
Вечером Кэтрин энергично опротестовала его предположение. Она нашла Ника за компьютером, на котором он отшлифовывал сценарий. Бутылка минеральной воды и наполовину пустой стакан, где плавала долька лимона, свидетельствовали, что он все еще страдает от последствий вечеринки.
Кэт не испытывала к нему ни малейшего сочувствия. Она примостилась на краешке письменного стола и скрестила руки на груди. У нее было достаточно времени, чтобы заранее обдумать предстоящий разговор. Правда, за счет работы. Ничего, в будущем она не потратит на этого человека ни одной нервной клетки.
— Вероятно, в тот момент, когда мы обсуждали возможность заключения брака, я недостаточно четко выражалась, Николас, — холодно начала Кэт. — Но я категорически отказываюсь играть при тебе роль дурочки. Я требую, чтобы на людях ты держался в стороне от других женщин и не превращал меня в посмешище!
Сначала Ника только развеселило ее перевоплощение в «леди», но потом смеяться ему расхотелось. Слегка прищурившись, он внимательно разглядывал Кэт.
— Если бы ты от общих установок перешла к конкретике и доступно изложила мысли, варящиеся в твоей упрямой ирландской башке, я, пожалуй, смог бы что-то уловить и ответить, — заявил он не менее напыщенно, чем она.
— Роль простака слабовата, — осадила его Кэт. — Твой портрет на фоне чудовищных грудей обошел все газеты. Допустим, мне безразлично, с какими дешевками ты работаешь в студии, но я не потерплю, чтобы ты лапал этих баб на виду у всех. Мои родители и так в ужасе из-за моего скоропалительного замужества, почему они еще должны читать, что уже через неделю ты начал меня обманывать?
— Что еще?
Немного смешавшись, Кэтрин испытующе посмотрела в застывшее, ничего не выражающее лицо мужа. Потом пожала плечами.
— А еще, если ты уходишь вечером, было бы просто замечательно предупреждать меня, одна я остаюсь в доме или нет. Крайне неприятно узнавать об этом случайно.
— Ты испугалась?
— Глупости!
— Ну ладно, теперь, наверное, моя очередь, не так ли?
Кэт мобилизовала всю свою гордость и кивнула.
— Знаешь, на кого ты похожа, любовь моя? На самую настоящую ревнивую ведьму, и тебе страшно хочется выцарапать бедной Чери глаза, правда?
