Барбара Воллес - Моя милая леди
— У меня мобильный разрядился, — солгала она.
— А-а. — Немного помедлив, он спросил: — Я могу войти?
Разве у нее есть выбор? Она нажала на кнопку, чтобы впустить его в подъезд.
При мысли о том, что он через минуту будет здесь, ее сердце учащенно забилось. Она огляделась по сторонам. Квартира выглядела ужасно. В коридоре стояла корзина с грязным бельем, повсюду валялись игрушки, на диване лежали детские книжки, на полу стояли тарелки с морковью. Сколько времени ей понадобится, чтобы все это убрать и привести себя в порядок? Она выглядит еще хуже, чем ее квартира. На ней старая футболка и тренировочные брюки, макияж отсутствует, волосы растрепаны.
В дверь постучали, и она вздрогнула. Так быстро? Обычно лифта не дождешься.
— Мамочка, кто-то пришел, — сообщила ей Стеффи, играющая на полу.
— Я знаю, солнышко. — Рокси расчесала пальцами волосы, надеясь, что цель его визита настолько важна, что он не обратит внимания на обстановку.
— Итак, какие у вас новости? — спросила она притворно веселым тоном, впустив его в квартиру.
Как обычно, Майкл выглядел безупречно, и она поняла, что даже если бы навела порядок в квартире и надела свой лучший наряд, то все равно не смогла бы ему соответствовать.
— Я сегодня встречался с Джимом Брэссардом, — ответил он, проходя в глубь квартиры.
— Кто такой Джим Брэссард?
— Он работает на…
Заметив Стеффи, Майкл резко остановился. Девочка сидела перед своей фермой и настороженно смотрела на него снизу вверх, сжимая в кулаке Дасти.
— Стеффи, это Майкл, — сказала Рокси. — Он… э-э… мой друг.
Майкл поднял бровь, но не стал возражать.
— Привет, Стеффи.
Ничего не ответив, девочка продолжила пристально смотреть на гостя, и в конце концов он перевел взгляд на Рокси.
— Нам с Майклом нужно поговорить, — сказала она дочке. — Поиграй, пожалуйста, одна.
Стеффи молча подчинилась, но перед этим бросила на Майкла еще один настороженный взгляд.
— Она похожа на вас, — заметил он, снимая плащ. Под ним у него оказался серый костюм и рубашка персикового цвета.
— Хотите кофе или еще чего-нибудь? — спросила Рокси, наблюдая за тем, как он вешает плащ на спинку стула. Все его движения были ловкими и уверенными, словно он находился у себя дома.
— Мы не в баре, — ответил он. — Вам нет необходимости меня обслуживать.
Он сел на стул, но тут же поднялся и снял с сиденья пластмассовую утку.
Щеки Рокси вспыхнули.
— Простите. Стул на нашей ферме играет роль пруда. Стеффи, ты не могла бы забрать мистера Кря-Кря?
Думаю, он уже наплавался.
Девочка молча подошла к ним, взяла у Майкла игрушку, вернулась к домику и положила мистера Кря-Кря себе на колени, где его никто не мог потревожить.
— У нас редко бывают гости, — прошептала Рокси Майклу, — поэтому она немного стесняется. Главное, не трогать ее ферму, тогда она будет спокойна.
— Не волнуйтесь, с моей стороны ферме ничто не угрожает.
Когда он снова сел за стол, Рокси последовала его примеру и переключилась на цель его визита:
— Итак, вы мне рассказывали о Джиме.
— Джим Брэссард — это юрист сестер Синклер. Я помню его по «Эшби Гэннон». Он человек старой закалки и настоящий профессионал.
Рокси не понравились слова «человек старой закалки».
— Что он сказал?
— То, что я и ожидал услышать. Я продемонстрировал ему ваши доказательства и заговорил с ним об анализе ДНК. Он сказал, что его клиентки не будут его делать.
Сердце Рокси упало. Он предупреждал ее, что ей следует ожидать отказа, но какая-то ее часть до сих пор надеялась, что сестры Синклер обрадуются, узнав, что у них, возможно, есть племянница. Это было бы здорово, не правда ли?
— Мы подождем, прежде чем делать следующий шаг, — продолжил Майкл. — Тот факт, что Брэссард помнит меня по «Эшби Гэннон», играет нам на руку. Он понимает, что имеет дело не с какими-нибудь проходимцами. Мы только начали, поэтому вам следует запастись терпением. Если вы хотите добиться проведения анализа ДНК, нам нужно показать им, что мы не собираемся идти на попятную. Вы ведь все еще хотите сделать этот тест, не так ли? — спросил он.
Рокси посмотрела на Стеффи, играющую с пони. Если бы она согласилась на план, изначально предложенный Майклом, ей было бы проще получить деньги и обеспечить будущее малышки. Но ее дочь также заслуживает знать, кто она и откуда родом.
— Да, — твердо ответила Рокси. — Я хочу узнать правду.
— Отказ Синклеров от теста означает, что нам с вами придется брать инициативу в свои руки.
— Каким образом?
— По закону они могут отклонять нашу просьбу до бесконечности. В законе строго оговорено, в какие сроки можно заявлять претензию на наследство. В вашем случае все сроки давно уже истекли.
Слишком мало, слишком плохо, слишком поздно — вот история всей ее жизни.
— Что мы можем сделать?
— Я считаю, что нам лучше вести атаку сразу в двух направлениях. Мы обратимся в суд с претензией и будем ждать, когда ее рассмотрят. На это могут уйти годы.
— А другое направление?
— Мы усилим общественное давление. Заставим Синклеров поступить по справедливости.
Майкл достал из своего портфеля желтый блокнот, перелистнул несколько исписанных страниц и подался вперед.
Рокси тоже подалась вперед:
— Что конкретно вы собираетесь делать?
Его глаза заблестели, уголок рта приподнялся в сексуальной улыбке.
— Мы поговорим с прессой.
Майкл думал, что Роксанне как актрисе понравится эта идея, но, похоже, он ошибся. Она сразу переключила внимание на девочку, играющую на полу.
— Разве наше обращение в прессу не разозлит Синклеров?
— Риск, конечно, есть, — согласился Майкл, — но это также позволит нам рассказать нашу историю.
— Мою историю, — поправила его она. — Вам, в отличие от меня, не придется рассказывать посторонним людям историю вашей жизни.
— Не придется, — согласился Майкл.
Она закусила внутреннюю сторону щеки, отчего ее губы соблазнительно надулись. Без макияжа она выглядела моложе, мягче и уязвимее. Майкл в очередной раз напомнил себе, что ему не следует думать о своей клиентке как о женщине. Не следует хотеть ее поцеловать.
— Это хорошая стратегия, — сказал он, заставив себя сосредоточиться на теме их разговора. — Если дело будет предано огласке, Синклеры не смогут его замять.
Глаза Роксанны потемнели, став почти коричневыми. Майкл еще во время первой их встречи заметил, что так происходит, когда она возмущена или расстроена.
Почему ей так не нравится его идея? Она же хотела стать актрисой. Ей определенно должно нравиться быть в центре внимания.
