Этель Куимторп - Любовные колокола
— Ты лицемер! — возмутилась Мадж. — Ты же сказал, что если я выйду за тебя замуж, то не должна буду спать с тобой.
— Конечно нет! — Он метнул на нее ледяной взгляд. — Бог с тобой, я не стал бы настаивать на правах супруга только потому, что мы на минутку заглянули в регистрационное отделение. За кого, черт возьми, ты меня принимаешь, Мадж? Однако ты уже достаточно ясно дала понять, что находишь меня привлекательным, да и я небезразличен к твоей красоте. Поживи мы вместе в загородном доме наедине, вдали от всего мира, кто знает, что могло бы произойти? В принципе я бы не отказался спать с тобой.
— Но… В воскресенье ты сказал, что не хотел бы меня больше целовать.
— Правильно. Ты сказала то же самое.
— Да, но я действительно не хочу больше с тобой целоваться.
— А у меня нет желания целовать ту, которая не хочет целовать меня. Я ведь не пацан, а нормальный взрослый мужчина. Я лучше обойдусь без поцелуя, если женщина отчаянно сопротивляется.
Мадж нахмурилась. Как странно, что он решил, будто она отчаянно сопротивлялась, когда он целовал ее. Сама она помнила только необузданную страсть.
— Значит, если бы я переехала к тебе на шесть месяцев, тогда… ничего бы не произошло?
— Скорее всего. Если ты действительно живешь по принципам, о которых говоришь.
— Естественно, у тебя нет своих принципов, — съязвила она.
— Если тебя интересует, буду ли я девственником в нашу первую брачную ночь, сразу отвечу — нет, — сказал Олджи с коротким вздохом и побарабанил пальцами по столу. — Послушай, Мадж, я думал, что мы достаточно зрелые для того, чтобы принять решение без проблем. Я думал, мы оба получим то, что хотим. И если бы так случилось, что мы захотели бы лечь в постель, то и это мы решили бы без проблем. Очевидно, я плохо тебя понимал. Видимо, мне не надо было предлагать тебе этот брак по расчету. Но я подумал: раз ты находишь эту идею вполне приемлемой в твоей глупой книжке, то это не будет для тебя проблемой и в жизни.
— Очевидно, ты был не особенно высокого мнения обо мне, — пробормотала Мадж сварливо. Так как Олджи ничего не ответил, она требовательно переспросила: — Ну?
— Да. Должно быть, — сухо сказал Олджи и отпил воды из хрустального бокала. — Мадж! Сколько тебе лет? Двадцать четыре? Двадцать пять? В любом случае, достаточно для того, чтобы знать о жизни чуть больше, чем ты знаешь. Неудивительно, что тебе нравится писать сказки для взрослых. Интересно, многие ли захотят их читать, если только тебе удастся что-нибудь написать в промежутках между работой в магазине и изучением вершков и корешков.
— Просто у меня есть идеалы, вот и все! — отрезала Мадж, вспыхнув от возмущения.
— Идеалы? Ты все говоришь о них, а что они такое? Ты предана своей работе, а когда наконец получаешь возможность заняться ею, отказываешься, упускаешь шанс найти документ и убедиться на деле, что твоя история была реальной. Ты говоришь о любви, но никого не любишь, как я понял. К чему все это приведет? Ты же не веришь, что однажды прекрасный принц на белом коне въедет в твой магазинчик и попросит твоей руки вместе с фунтом яблок? У нее принципы!
Мадж вдруг засмеялась. Зажав рот рукой, она беззвучно содрогалась всем телом с круглыми от ужаса глазами.
— Сейчас я перестану, — пообещала она дрожащим голосом и сделала глоток вина. Сильно прикусив нижнюю губу, девушка с трудом успокоилась. — Я просто представила себе эту ситуацию и не смогла сдержаться, — сказала она еще дрожащим голосом.
Олджи наблюдал за ней с выражением, весьма похожим на недоверие. Она ссутулила плечи под черным жакетом и нахмурилась.
Взяв хлеб, Мадж порывисто отщипнула кусочек, потом бросила его на тарелку и повернулась к нему с раздражением на лице.
— Почему ты тратишь время на разговоры со мной? Я устала от них. Почему ты не ищешь другую — одинокую и согласную?
— Мне хотелось заключить эту сделку как можно быстрее, — ответил Олджи. — Ты здесь, Мадж. Какую-то другую потенциальную мисс Корт еще надо искать. А у меня нет на это времени. Это должна быть ты.
Почему-то вдруг стало его жалко. Он — такой влиятельный и богатый, такой удачливый и красивый… Черт! Ей надо бы жалеть несчастных людей, которых через шесть месяцев выкинут с работы, если вдруг она согласится на предложение Вэнса.
5
Сомнения Мадж явно отразились на ее лице, так как Олджи вдруг произнес:
— Ну? И что же означают эти гримасы? Переговоры закончены? Мы договорились?
— Нет. Прости.
Он раздраженно оглянулся, ища взглядом официанта.
— Ты поступаешь очень глупо. Сама себе наступаешь на мозоль.
Мадж встряхнула головой и постаралась улыбнуться.
— Не думаю. Я слишком уважаю своих родителей, чтобы их обманывать, а правды они бы не перенесли.
— Значит, это действительно твоя единственная отговорка? Их реакция? Если бы не это, ты бы согласилась?
Мадж задумчиво посмотрела на Олджи.
— Да. Кажется, в какое-то мгновение я уже готова была согласиться. — Она застегнула свой жакет и разгладила складки на юбке, собираясь встать.
Олджи, бросив скомканную салфетку на стол, первым встал из-за стола. Потом он подошел к ней и отодвинул ее стул.
— Где ты оставила машину?
— В Ислинтоне. Возле моей квартиры, вернее, возле моей бывшей квартиры. А что? Ты хочешь проводить меня?
Он взглянул на часы.
— Нет. У меня нет времени. Но я вызову для тебя такси.
— Не беспокойся, — сказала Мадж язвительно, откинув с лица прядь тяжелых каштановых волос. — Я сама смогу найти свой путь в жизни, без твоей помощи. Я прекрасно справлялась с этим и до нашего знакомства. — Повернувшись, она быстро пошла прочь.
Олджи молча смотрел ей вслед.
Добравшись до места, где стояла ее машина, Мадж грустно посмотрела на окна своей, уже бывшей, квартиры и, вздохнув, села за руль. Да, надо ехать в Бристоль, ничего не поделаешь. Олджи не попытался остановить ее, подхватить руки или сделать что-нибудь вроде этого. Очевидно, она наконец заставила его принять себя всерьез. Но почему-то Мадж не почувствовала облегчения, наоборот, у нее защемило сердце, может быть, ей удалось убедить Олджи в том, то он ее не искушает? Это, увы, совсем не так, хотя нисколько не приблизило ее к документу. И, что еще хуже, она почувствовала себя виноватой перед людьми, судьбы которых, вероятно, ей удалось бы изменить, если бы умела повлиять на их будущего директора. Не говоря уже о старинном, времен Елизаветы доме в пригороде Херефордшира, который тоже могла бы спасти…
Был уже час пик, и, выехав на дорогу, Мадж застряла в пробке. В который раз она обдумывала все за и против и в конце концов вообразила себя единственной надеждой для сотен, даже тысяч людей, спасительницей наследия английской нации. У нее была возможность оказать положительное влияние цивилизованной женщины на дикаря Олджи Вэнса! Как же так? Ведь она всегда стремилась вершить добрые дела. Вот и все ее хваленые принципы. Ведь другая женщина, одинокая и согласная, которую найдет Олджи, может оказаться какой угодно.
