Люси Гордон - Ах, карнавал!..
— Ага, вот и ты становишься жительницей Венеции.
— Это Марио мне рассказал. Это вредно для зданий?
— Вред будет нанесен несомненно, если не поднять и не укрепить фундамент. Я уже давно перестроил свой дом как надо. Но некоторые хозяева слишком беспечны. А мы уже запаслись мешками с песком.
— А вы успеете принять меры?
— Безусловно. Ведь предупреждение о предстоящем наводнении уже было.
Когда они дошли до дворца, Пьетро показал ей, что обычно делали до наводнения и как укрепляли фундаменты зданий.
Потом он указал на отметину на стене выше шести футов.
— Ее сделал мой отец. На такую, высоту вода поднялась в шестьдесят шестом году. Отец тогда сказал, что это послужит нам хорошим напоминанием о том, что мы не должны расслабляться в этой борьбе с морем.
— Думаешь, это повторится?
— Кто знает… Такое сильное наводнение бывает раз в сто лет. Но в одном мой отец был прав: всегда следует быть наготове.
— Неужели вода была так высоко? — Рут подняла лицо.
— Да, представь себе. И затопила весь дворец. Идем, покажу.
Он повел ее по зданию. Хотя чистота везде была идеальная, на всех стенах дворца поверху шла эта едва заметная линия — как знак для посвященных.
— Идем, лучше я покажу тебе комнаты. Это гораздо интереснее.
Они прошли в самое сердце дворца. Залы здесь были с высокими потолками, расписанными фресками, с изысканной обстановкой и несколькими портретами на стенах. Остальные картины, по-видимому, находились в хранилищах.
— Это мой предок, — объяснил Пьетро, показывая на изображение дожа, — Джованни Соранцо.
— Что-то он мне не нравится, — сказала она, рассматривая хмурое лицо мужчины, облаченного в роскошные одеяния.
— Да. Не слишком приятный персонаж, — согласился ее спутник. — Он запретил своей дочери семь лет после своей смерти выходить в свет.
— Да уж…
Рут медленно прошла вдоль стены огромного зала. Его окна выходили на маленькие балкончики, откуда открывалась потрясающая панорама на Большой канал.
И тут внезапно будто вспышка озарила ее мозг:
— Здесь мы устроим свадебный прием, дорогая.
— Но это слишком торжественно для меня. — Ради нашей любви я готов на все. Мне хочется поразить тебя.
Она тогда поверила ему.
— Что с тобой? — спросил Пьетро, от которого не укрылась мелькнувшая горечь в ее глазах.
— Просто кое-что вспомнила. Джино обещал мне, что здесь состоится наше венчание.
— Так и есть. Это был бы мой свадебный подарок вам.
— Он говорил.
Рут подошла к высокому окну. Пьетро, все поняв без слов, открыл перед девушкой балконную дверь, чтобы она могла выйти полюбоваться живописным видом.
Он рассказал о том, как должна была проходить свадебная церемония.
— Джино говорил тебе?
— Возможно. Не знаю. Но я много читала об этой традиции в книгах. — Помолчав, она решилась задать мучивший ее вопрос: — Джино так и не звонил?
Пьетро отрицательно покачал головой.
— Не хочет говорить с тобой. Или со мной. Неважно.
Рут задумчиво смотрела на луну, которая своим светом серебрила город.
— Интересно, а дождь будет? — произнесла она.
— Да, — ответил он, и в этот момент на него упала первая капля. — Приближается гроза. Идем в дом.
Собираясь пойти каждый по своим комнатам, они вдруг увидели Тони. Он лежал на полу, вытянувшись как струна. Оба бросились к нему. Пес, тяжело дыша, судорожно глотал, а через несколько секунд его начало сильно трясти.
— Бедный малыш, — с жалостью проговорила Рут. — У тебя этот приступ, да… Ну, давай же, держись, детка.
Она обвила его руками и принялась уговаривать, как маленького ребенка. Пусть он ничего не понимал, но девушка была уверена, что Тони ощущает ее присутствие и от этого ему легче.
— Это скоро пройдет, — сказал Пьетро. — Может, забрать его? После приступа он иногда бывает агрессивным.
— Нет, оставь его со мной. Я не боюсь, — ответила Рут.
В этот момент челюсти собаки довольно крепко прихватили ее запястье. Рут скривилась.
— Тони не хотел, — оправдывая четвероногого приятеля, произнес Пьетро, осторожно высвобождая тонкую руку девушки из клыкастых тисков. — Он сейчас не отвечает за свои действия.
— Да я знаю. — Рут нисколько не испугалась и снова обняла собаку. — Это все болезнь. Ведь даже человек в такие моменты не способен себя контролировать, что уж говорить о бедном Тони…
И она принялась утешать несчастного пса, словно забыв о присутствии Пьетро, который наблюдал за ней. Если бы она подняла взгляд, то увидела бы в его глазах недоумение. Пьетро просто не верил своим глазам. Впервые его проигнорировали. И это кольнуло самолюбие молодого графа.
— Сильно он тебя укусил? — кашлянув, спросил он.
— Нет, нет, ничего страшного. Правда, ты ведь не хотел, милый? — обратилась она к собаке.
— Это итальянский пес. Он не понимает английского, — напомнил ей Пьетро.
— Все он понимает. Ему не нужны слова, он слышит тон. Он знает, что я его люблю. — И она поцеловала Тони в голову, шепча: — Ведь ты знаешь, что я тебя люблю?
Пьетро постоял еще немного и, убедившись, что помощь не нужна, тихо удалился на кухню.
Потом, когда все закончилось, Пьетро предложил Рут поужинать. Она жевала, не отрывая взгляда от собаки, которая лежала на ковре.
— Не хочешь спать? — спросил Пьетро.
— Нет, я останусь с Тони. Ему нужна помощь. Мы с ним хорошие друзья.
— Кажется, он тоже так считает.
— Но хозяин все равно ты. А я — так. Гость, который рано или поздно уйдет из твоего дома.
— Уйдет… — эхом повторил мужчина.
Они еще немного помолчали. Потом Рут, повернув голову к окну, прислушалась:
— Кажется, начинается буря.
— Да уж. Ты в этом знаток, — усмехнулся Пьетро.
Она тоже улыбнулась в ответ и лукаво прищурилась:
— Любопытно, может быть, в эту минуту на улице кто-нибудь снова стоит, промокший насквозь, как я тогда?
— Хочешь, чтобы я выглянул?
— Нет. Это будет лишней проблемой, ты же сам знаешь.
— Ну, последняя гостья не была такой, — возразил Пьетро.
— Правда? А я слышала, что она такая несуразная.
— Определенно. И к тому же остра на язык, характер не сахар и вообще — само противоречие.
— Такая, без которой можно обойтись? — спросила она, изогнув бровь.
— Сначала я так и подумал. Но теперь изменил свое мнение. Особенно когда увидел, как ее обожает мой верный пес.
Они рассмеялись. Тони забеспокоился, заворчал, и она снова, присев около него на ковре, стала гладить лохматую голову пса. Через некоторое время Рут задремала около него. Тщетно пытаясь бороться со сном и с трудом разлепляя смыкавшиеся веки, она все время видела перед собой Пьетро. Он смотрел на нее так, что у нее все замирало внутри.
