Одри Остин - Под маской страсти
— Тетя, я хотел на ней жениться. В том-то и дело, что хотел.
— А как же Холли?!
— А! — Тони махнул рукой и пошел к выходу. — Значит, так, тетя Молли: ради любимого племянника узнай, вместе ли они спят и…
— И что еще? Ты только так не волнуйся.
— И… ну еще что-нибудь компрометирующее.
— Тони, что ты собираешься делать?
— Пока не знаю.
— Мальчик мой, ты несчастлив с Холли, — сделала вывод из разговора Молли.
— А что такое счастье?! Удовлетворение от побед, это да, это я признаю. А счастье — пустой звук. Сегодня ты счастлив, завтра — нет, все преходяще. Зато имя победителя остается в веках. И вкус победы очень сладок.
— О чем ты, Тони?
— Я ее завоюю обратно.
— Зачем?!
— Не знаю, тетя Молли, еще не знаю. Чувствую потребность и необходимость. Значит, он у нас полицейский? Оружие у него с собой?
— Я что, шпионка за собственными соседями?! — наконец-то возмутилась Молли.
— Иной раз, — прищурился Тони, грозно глядя на родную тетку, — требуется и пошпионить. Ради дела.
— Какого дела, Тони? Ты слишком близко к сердцу все воспринимаешь…
— Ради моего счастья. Ты же хочешь, чтобы я был счастливым?
Молли кивнула, понимая, что уговаривать Тони или спорить с ним бесполезно. Он дико ревновал, таким злым и нервным она видела его впервые.
— Я спрошу у Эмили. Я буду у нее на юбилее и все спрошу, Тони.
— Очень хорошо, старушка. — Тони поцеловал тетку в лоб и направился к выходу.
— Какой-то ты агрессивный, — с сожалением в голосе напутствовала его Молли. — Прими успокоительное.
— Приму обязательно, — улыбнулся Тони, вспомнив про бутылку виски.
Они остановились за городом, на холме, с которого открывался изумительный вид на окрестности. Сумерки со всполохами электрических огней цивилизации, оставшейся позади, казались таинственными и обманчивыми.
Саманта ждала, что вот-вот грезы рассеются, как ночной сон. Исчезнет Рей, исчезнет родной город, и она окажется в скромном офисе совершенно одинокой и беспомощной. И на экране монитора останется висеть пренебрежительное письмо Тони с предложением отложить помолвку, и письмо тети Эмили, где фигурирует некая блондинка. И не будет Сандры, ловко подбившей ее на странную авантюру с подменой жениха. Впрочем, Тони женихом стать отказался.
Но ведь Саманта сама не стремилась к браку с ним!
Большинство девушек перед свадьбой колеблются в своем выборе, ведь сделать его хочется раз и навсегда. Во всяком случае, мало тех, кто, давая клятвы верности друг другу до гробовой доски, собираются вскоре разбежаться в разные стороны. И женятся люди обычно по любви, собираясь отдать любимому человеку всего себя. Вполне возможно, что Саманта просто испугалась отдавать себя.
Что ж, придется признать еще одну истину — она не любила Тони.
Сегодня это понимание нахлынуло на нее с новой силой. Они были несравнимы, двое мужчин, физически красивых внешне и таких разных по характеру. Саманта еще толком не разобралась, что за парень Рей, но ее интуиция твердила, что он тот, кому можно доверять самые страшные тайны. Рей был надежен как скала, ни один бушующий шторм не мог опрокинуть его в пучину. А Тони духом слаб, с ним Саманте было неспокойно, все время чувствовалось — случись малейшая оплошность с ее стороны, и он ее не простит. Так и произошло. Саманта уехала на время, чтобы разобраться в чувствах к Тони, и он тут же нашел ей замену.
И как жаль, что Рей такой надежный! Он ни за что не бросит свою девушку, имя которой не любит упоминать всуе. Как же Саманте хотелось занять ее место в его сердце!
— О чем задумалась? — Рей оторвался от созерцания округи. — Здесь очень красиво.
— Да, — согласилась с ним Саманта. — В юности я часто сюда приезжала.
— Ты выросла здесь?
— У тети Эмили. Мои родители погибли в автомобильной катастрофе, когда мне было десять лет. Эмили, старшая сестра мамы, сразу взяла меня к себе. Так что можно сказать, она моя вторая мама.
— Мне жаль, извини, что разбередил старую рану.
— Ничего, должен же ты знать обо мне подробности. А то было бы странно, если бы я ничего о себе не рассказала.
— Ну я тоже тогда расскажу, — улыбнулся Рей. — Меня вырастили чужие люди, хотя родители живы и здоровы по сей день.
— Их лишили прав?! Ты рос в приемной семье?!
— Можно и так сказать, — хмыкнул Рей, внезапно решив, что не стоит вдаваться в подробности того, что родители — люди весьма состоятельные — избавились от сына, отправив его этапом по престижным частным учебным заведениям.
— Тогда понятно, почему ты стал полицейским. Тебе нужно было сделать общество гуманнее, да? — Саманта поняла, что сморозила глупость.
Но откуда она могла знать, из-за какой побудительной причины произошел выбор Рея? А говорить что-то нужно, за время их короткого диалога Рей приблизился к ней настолько, что, замолчи она, он сразу услышит, как сильно бьется ее сердце и сбивается дыхание, и увидит, что ее губы предательски сохнут, словно требуют поцелуя. И ресницы дрожат, стремясь спрятать глаза от его проницательного взгляда. И нет сил противиться крепким рукам, обнявшим ее за талию. И выдохнуть «Нет!» она не может, вырывается лишь жалкий хрип, больше похожий на приглашение к пылким объятиям. И все вокруг вдруг начинает кружиться в страстном танце сплетенных тел, устремившихся навстречу друг другу через преграды и условности бренного мира.
Так пусть хоть ненадолго Саманта забудется и побудет в сказке. Хоть и с чужим сказочным принцем, с багажом невезучей Золушки и непонятно каким будущим, зато с прекрасным мгновением, о котором можно будет потом вспоминать всю оставшуюся жизнь.
Она закрыла глаза и позволила себя поцеловать.
Рей тоже наслаждался этим мгновением.
Он понимал, что крадет чужое счастье, что на его месте должен быть кто-то другой, разумеется, не Тони, а какой-то полицейский, прилетевший в Новый Орлеан для того, чтобы помочь возбудить в Тони ревность. Ну и черт с ним! Наконец-то судьба решила его побаловать своими странностями и преподнесла замечательный сюрприз, и он будет дураком, если от него откажется. Но он не собирается отказываться! Рей крепче прижал к себе податливое тело Саманты и наклонился к ее губам.
Губы Саманты пахли любовью. Это было новое, дурманящее, дразнящее чувство, с головокружительной быстротой наполняющее собой Рея. Никогда прежде ему не казалось, что он с женщиной одно целое. Никогда раньше его сердце не подстраивалось под другое, стараясь биться в унисон и ловя каждый удар как глоток живительного воздуха. Никогда так мучительно не хотелось немедленного продолжения…
