Ли Уилкинсон - Жемчуг Падуи
– И поэтому ты решил вернуться в Палаццо дель Фортуна?
– Благодаря высоким технологиям, которые так ценил дядя Паоло, я могу не так часто отлучаться в Штаты. Еще у меня есть доверенные лица, высококвалифицированные управляющие, и дело моего деда и отца не пострадает, если я поселюсь в Венеции.
– Ты все продумал, – тихо проговорила София. – Ты так уверен во всем. Не испытываешь никаких сомнений.
– Разве это плохо?
– Конечно же, это очень хорошо, но…
– Какие могут быть «но»? – удивился Стефан.
– Мне это не понятно. Я не знаю, каково это – твердо знать, как и что делать. В моей профессии все иначе. У меня есть опыт, я постоянно узнаю и осваиваю что-то новое, стараюсь совершенствоваться. А в жизни не так. Это как блуждание в темном лесу.
– Ты просто еще не успела оправиться после потери отца, поэтому тебе все видится в мрачных красках, – поспешил объяснить ее чувства Стефан.
– И еще я очень устала, – вздохнула она.
– Неудивительно, – откликнулся он. – Я попрошу официанта вызвать такси…
У массивных дверей Палаццо Стефан достал ключи со словами:
– Не стоит будить слуг в такой поздний час.
Стефан отпер замок и, прежде чем открыть двери, посмотрел на Софию.
Ее глаза блестели в тусклом свете фонарей. Она неотрывно внимала своему спутнику.
– Если ты так смотришь на меня, я просто обязан тебя поцеловать, – произнес он и склонился над девушкой.
Стефан обхватил девичью талию. Он держал Софию крепко, целуя сладко и долго. Затем открыл дверь и увлек ее внутрь, не прерывая поцелуя. Они долго простояли в холле, расходясь и вновь сливаясь в поцелуе. Когда они достигли гостиной, Стефан снова обнял ее и поцеловал высокий лоб, веки, щеки, шею, нежную грудь. Когда их губы соединились опять, а его рука легла на ее грудь, София опомнилась.
– Прости, но я не стану спать с тобой, – отстранилась она от Стефана.
– То есть?..
– Ты понимаешь.
– Почему?
– Я не могу.
– Ты не можешь потому, что хранишь верность другому мужчине, или же потому, что не хочешь?
– Просто не могу, – не желала оправдываться девушка.
– Это не объяснение, – сказал Стефан и вновь прижал ее к своей груди.
София уклонилась от очередного поцелуя и тихо, но твердо произнесла:
– Не целуй меня больше.
– Это всего лишь поцелуй.
– Но я не хочу его, – прошептала София.
– Ложь. И ты хочешь не только моих поцелуев. К чему отрицать очевидное? В наших желаниях мы едины. Пойдем ко мне, и ты не забудешь эту ночь никогда…
– Стефан! – прикрикнула она и тише добавила: – Остановись, Стефан.
– Почему? Скажи мне правду.
– Я не хочу… Это вся правда.
– Но твои поцелуи сказали мне обратное, – настаивал Стефан.
– Я говорю «нет», а ты хочешь принудить меня? – сухо произнесла она.
– Прости, – отошел он от Софии. – Должно быть, я ошибся, решив, что нравлюсь тебе…
– Мы плохо знаем друг друга.
– Я знаю о тебе достаточно. Теперь же хочу познать тебя. А другие способы сделать это мне неизвестны.
– Нет.
– Почему?
– Ты торопишься.
– Должен пройти какой-то определенный период, чтобы мне было позволено притронуться к тебе?
– Трудно сказать. Я просто не собираюсь делать это теперь. Вероятно, ты во мне ошибся, Стефан…
Он нехотя отпустил ее…
София уединилась в своей спальне. Электричество почему-то было отключено, однако она почти не заметила этого, как и других странностей. Слезы обиды душили ее. Его желание показалось ей непозволительно откровенным. Девушка испугалась той легкости, с которой Стефан принял решение сделать ее своей. София надеялась завоевать его симпатию, а не воспламенить его похоть. Она считала, что истинная близость может родиться только от сердечных отношений, а не от влечения плоти. Его страстность показалась ей пугающей, упорство, с которым он соблазнял ее, – ошеломляющим.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
В постели, на воздушных перинах, настроение Софии Джордан не улучшилось.
Между ними столько непреодолимых преград!..
Все ее представления о взаимном узнавании влюбленных оказались бесполезными. Стефан предстал перед ней в образе скорее устрашающем, чем влекущем. Его рассказ о семье так же разительно отличался от всего, к чему привыкла София, живя с отцом, насколько ее лондонская квартира на первом этаже с окнами в сад отличалась от помпезного Палаццо с видом на венецианское великолепие.
В темноте и одиночестве ночи София осознала всю невозможность своей романтической фантазии. Она засыпала, но внутренняя тревога не давала ей забыться, и София пробуждалась вновь.
Чужая постель, чужие стены и незнакомые звезды, которые подглядывали в окно, чахлый лунный отсвет украдкой проникал сквозь портьеры, из-за чего гротескные тени изломами покрывали стены и пол – все настораживало девушку.
Внезапно ей показалось, что тени колышутся.
София села на постели и всмотрелась в сиреневатую темень. Сиплым от страха голосом она вскрикнула:
– Кто здесь?!
Ее голос наполнил величественную пустоту. София поняла, что она одна в комнате. Однако это ее не успокоило. Сердце продолжало ускорять темп, отсчитывая мгновения безотчетного ужаса.
Девушка продолжала, затаив дыхание и настороженно вслушиваясь в тишину, сидеть на кровати, стиснув в руках одеяло. И этот миг она явственно расслышала звук открывающейся двери и тяжелую неторопливую поступь в коридоре. Она встала и, подойдя на цыпочках к двери, остановилась и замерла.
Дверная ручка беззвучно провернулась, и дверь резко открылась, толкнув Софию. Она оступилась, упала и вскрикнула.
– Что с тобой? – раздался шепот Стефана. – Ты поранилась?
– Я?! Нет… Я в порядке. – Она справилась с испугом.
– Точно? – недоверчиво уточнил Стефан.
– Да… – уже совершенно спокойным голосом подтвердила София.
Стефан вошел в спальню девушки и попробовал включить ночник, но тот не работал. В свете, льющемся из коридора, он разглядел, что она скорчилась на полу, обхватив рукой подвернутую ногу и растерянно уставившись на него.
– Оставайся так, – распорядился Стефан. – Черт, – буркнул он себе под нос, затем вышел ненадолго, а вернувшись, поднял ее на руки и отнес в соседнюю гостиную, смежную с его спальней.
Он устроил Софию на диване, подложив ей под спину несколько диванных подушек. Ее обнаженные плечи вздрагивали. Он сел на краю дивана и посмотрел на гладкое девичье личико.
– Прости, я поступил глупо и напугал тебя.
– Не страшно, – улыбнулась она, окончательно избавившись от ночного наваждения.
– Ты бледная и холодная, как привидение.
Стефан поднялся с дивана и исчез за дверью своей комнаты, а через короткое время вернулся с пледом в руках. Он накинул плед ей на плечи и, открыв дверцу бара, налил что-то в хрустальный стакан.
