Кара Колтер - Фантазёрка
Мелани говорила Денни, что родители ее умерли, но никогда не вдавалась в подробности. Денни решила, что они были в возрасте и умерли естественной смертью. А теперь она задумалась, почему он так быстро открылся Бейкерам.
— Наверное, вам было очень тяжело, — вздохнула Салли, и карие глаза ее наполнились состраданием.
— Моей сестре было гораздо тяжелее, чем мне, — сказал он. — Она была старше.
И вдруг Денни поняла отношение Мелани к брату: он по-прежнему для нее ребенок, а не преуспевающий бизнесмен.
Майкл погрузил их вещи в джип, и они направились к озеру. Вскоре они выехали на живописную дорогу, шедшую вдоль берега. С одной ее стороны высились деревья, с другой сверкала вода.
Затем они подъехали к охотничьему домику. Это был небольшой особняк, стоявший на берегу, с прекрасными газонами и цветниками. Позади на холмах были разбросаны небольшие домики, построенные в том же стиле.
— Как здесь прекрасно, — выдохнула Денни. Даже более, чем прекрасно. Это место ассоциировалось со звонким смехом, пылающими кострами, играми на воде, детской беготней на закате дня.
Площадка для детей с бревенчатым домиком находилась на огромном газоне, расположенном перед пляжем, и Сиси начала пищать, как только увидела се.
— Это деревянная крепость? — спросила она. — Я хочу играть!
Салли рассмеялась.
— Конечно, тебе хочется играть. Вы засиделись в самолете. Не погулять ли мне с детьми в парке, пока Майкл будет показывать вам комнаты?
Денни ожидала возражений от Сиси, но они не последовали. Как только дверца машины открылась, девочка помчалась на детскую площадку.
Майкл с Джошуа выгрузили сумки, и все трое пошли вслед за Майклом по чудесной дощатой дорожке, извилисто поднимавшейся вверх. Вокруг шелестели кипарисы и ели, и Денни с наслаждением вдыхала чистейший воздух, наполненный запахом хвои. Дорожка подвела их к каменным ступеням, начинающимися от подножия холма, на котором располагались деревянные домики.
Их домик имел название.
«Отдых Ангела».
На террасе стояла пара кресел-качалок, бревна и пол были серыми от старости, оконные рамы покрашены в белый цвет.
Майкл открыл дверь, которая возмущенно скрипнула, но это лишь усилило очарование деревенской прелести. Хозяин поставил их сумки на пол.
Денни пришло в голову, что они с Джошуа уже ночевали под одной крышей. Но здесь все было совсем по-другому. Это уютное место, казалось, было пропитано радостью, детским смехом... чем-то очень семейным.
- Это самый большой наш домик, - сказал Майкл. - Внизу находятся две спальни, а наверху - еще одна комната. Иногда детей укладывают на террасе в жаркие ночи, хотя сейчас недостаточно тепло.
- Как замечательно, что есть еще место на земле, где дети могут спать на открытой террасе, -сказала Денни.
Майкл кивнул.
- Моя дочь с детьми всегда селились в этом доме на все лето, но... - он резко замолчал и сглотнул. - Обедаем мы в главном корпусе. Ждем вас в шесть часов.
А затем он закрыл дверь и оставил их.
Одних.
Домик был по-домашнему уютным. На деревянных полах лежали цветные коврики, в гостиной стоял старый большой диван, обитый гобеленовой тканью. Везде ощущался налет старины, отчего в доме становилось еще уютнее. Перед огромным, словно скала, камином, потемневшим от времени, стояли два кресла-качалки, окрашенные в ярко-желтый цвет.
У Денни вдруг возникло ощущение связи с мужчиной, который стоял сейчас рядом с ней, — будто все тепло и любовь семей, собиравшихся в этом месте, проникли также и в их сердца.
— Я работаю у Мелани достаточно давно, но ничего не знаю о ваших родителях. Я знала, что их нет, но не знала, что...
— Они погибли в автомобильной катастрофе. Мелани не любит говорить об этом.
— А вы?
Он пожал плечами.
— В нашей семье вообще не любят много говорить.
— Больше занимаются делом, — догадалась она.
— Вот именно. — Джошуа произнес эти слова предупреждающим тоном, словно для пущей убедительности, отошел и принялся осматривать дом. Она увидела, что делает он это как-то холодно, будто намеренно отгораживаясь от романтического обаяния старины.
Он осмотрел оконные рамы, которые местами подгнили, хмуро взглянул на скрипящие половицы. Затем поднялся на второй этаж.
— Я займу эту комнату, — раздался его голос сверху.
Она понимала, что ей не надо идти туда, но поднялась вслед за ним. Верхняя комната была просторной. В ней также были камин и большая старинная кровать, покрытая лоскутным одеялом ручной работы.
Джошуа нагнулся и заглянул под кровать.
— Там злой дух? — спросила Денни.
Он вскинул голову, удивившись, что она уже здесь, и спокойно ответил:
— Я проверил, нет ли здесь мышей. Или следов от них.
Она ужасно боялась мышей. А он боялся сочувствия и заботы. Наверное, настало время хотя бы одному из них вступить в противоборство со своими страхами.
— Джошуа, мне очень жаль ваших родителей. Должно быть, вам было невероятно тяжело. — Она сказала это даже несмотря на то, что он явно не желал говорить с ней на эту тему.
Он открыл дверь туалетной комнаты и внимательно осмотрел се. У нее возникло ощущение, что Джошуа уже строит в голове какой-то архитектурный план.
— Спасибо за сочувствие, — сказал он. — Это было давно.
— Какие у вас планы насчет этого места? — спросила она, увидев его каменное лицо. — Если вы его приобретете?
— Я хочу превратить его в курорт «Солнца». Полностью изменить интерьер этих домиков, если мы вообще их сохраним. — (При этих словах в ней внезапно возникло ощущение утраты.) — Здесь будут собираться любители экстремального отдыха: походы в горы, скалолазание, катание на водных лыжах... - (Денни часто заморгала, услышав эти слова.) — Питание на уровне пятизвездочного отеля в главном корпусе, в некоторых домиках мы сделаем собственные сауны.
— И все это для взрослых? — Она почувствовала, что сердце у нее дрогнуло.
— Да.
— Как можно! Ведь это место просто создано для отдыха детей. Оно так пусто без них!
— Компания «Солнце» не занимается семейным отдыхом.
— Из-за вашей собственной семьи? — тихо спросила она, понимая, что переходит всякие границы. — Именно поэтому вы обслуживаете только одиноких людей? Потому что вам больно видеть чужие семьи?
Он гневно взглянул на нее.
— Мне не требуется психоаналитик. Вы говорите словно моя сестра.
Она задела больное место. И поняла, что действительно зашла слишком далеко.
Она была няней, работником. И не имела права влезать в его душу.
— Простите, мистер Коул, — сдавленно произнесла она.
