Ронда Гарднер - Потерянный рай
— Алло? — холодно спросила она.
— Клем?
— Ах, это ты, Дэвид? — Она тут же узнала жизнерадостный голос, раздавшийся на том конце провода.
— Кажется, ты разочарована, — пошутил Мейсон. — А кого ты ждала?
— Никого, — решительно открестилась Клеменси. Во всяком случае, никого, кто имел бы для нее значение.
— Эту неделю я проведу у родителей в Дорчестере, и хочу в какой-нибудь из дней пригласить тебя на ланч.
— Может быть, в четверг? — предложила она. Дэвид согласился, и Клеменси продолжила: — Кстати, спасибо за открытку. Хорошо провел отпуск?
— Когда увидимся, я дам тебе самый подробный отчет и покажу фотографии, — заверил он.
— Буду ждать с нетерпением. — Клеменси положила трубку и широко улыбнулась. Дэвид Мейсон — настоящий друг, с чувством подумала она. Где бы ни был, никогда не забудет приехать повидаться.
Настроение у нее улучшилось. Когда Клеменси поднялась в спальню за свитером, ее взгляд инстинктивно привлекло окно, выходившее в соседский сад. Она помешкала, затем выругала себя за слабость, но все же подошла к окну и выглянула в него.
Сидя на табуретке неподалеку от дома, Джошуа рассеянно ел клубнику и одновременно просматривал лежавшую на коленях газету. Он был один, но одиночества не ощущал. Наоборот, был спокоен и счастлив, как будто находился в хорошей компании. Невозможно поверить, что всего несколько минут назад он держал ее в объятиях…
Клеменси резко отвернулась от окна. Не смей думать об этом, приказала она себе. Забудь случившееся. Забудь Джошуа Харрингтона так же, как он забыл тебя!
На следующий день Клеменси поняла, что это легче сказать, чем сделать. Намазав ноги кремом для загара, она лежала в шезлонге, листала газету за вторник и тихонько вздыхала. Он что, собирается ставить забор целый день? Клеменси отложила газету и взяла книгу в бумажной обложке. Джошуа принялся за работу вскоре после девяти часов — сразу после того, как отвел детей в школу.
Она не знала, что хуже — стук кувалды, с помощью которой Харрингтон ставил столбы, скрип пилы, отпиливавшей нижние сучья, или непрерывное жизнерадостное посвистывание, аккомпанировавшее работе. А она-то собиралась понежиться на солнышке и прочитать один из тех романов, на которые у нее никогда не хватало времени. Вот так сельский мир и покой…
Она уныло вздохнула, захлопнула книгу и поднялась на ноги. Дурные примеры заразительны. Давно пора было стричь газон. Клеменси ушла в дом и вскоре вышла оттуда, облаченная в шорты из обрезанных джинсов и мешковатую зеленую майку. В руке она держала ключ от сарая. Клеменси отперла дверь и выкатила наружу газонокосилку, которую ей продали вместе с коттеджем.
О господи, только бы не пришлось заправлять ее бензином и смазывать, взмолилась она и дернула тросик. Ничего. Клеменси повторила попытку. Раздалось слабое урчание. После нового рывка она чуть не осталась без руки. Ей ответил насмешливый треск.
— Тьфу! — плюнула она. — Старая рухлядь, металлолом паршивый!
— Скорее всего, вы залили мотор, — прозвучал знакомый низкий голос. — Я бы дал ему несколько минут отдохнуть.
Клеменси круто обернулась. Джошуа шагал к ней с пилой в руках. Старая джинсовая куртка, распахнутая на груди, обнажала его загорелый, мускулистый торс.
— Привет, — холодно поздоровалась она. Слава тебе, господи, что ее глаза прикрывали большие темные очки.
— Не будете возражать, если я спилю этот лавр под корень? — непринужденно спросил он.
Клеменси должна была признать, что ветви означенного куста вторгались на чужую территорию, но это еще не повод, чтобы забираться к ней в сад. Кажется, это стало входить у Харрингтона в привычку.
— Только, ради бога, снимите эти проклятые очки!
— Что? — не слишком учтиво воскликнула она.
— Когда я к кому-то подлизываюсь, то предпочитаю смотреть этому человеку в глаза.
Уголки рта Клеменси невольно поползли вверх, было невозможно представить себе, что Харрингтон может к кому-то подлизываться.
— Прошу прощения за мои вчерашние слова, — без всяких предисловий спокойно сказал он. — Это было очень по-детски.
— Тогда почему вы так сказали?
— Сам не знаю. — Он уныло усмехнулся. — Наверно, со злости.
— На меня? — нахмурилась Клеменси.
— На себя. — На его упрямой челюсти проступили желваки. — Я не собирался…
— Целовать меня? — подсказала Клеменси. Они оба знали, что это был не просто поцелуй. — Вы думали, что я восприму его серьезнее, чем вам хотелось? Думали, что он может внушить мне надежду на вечную взаимную любовь? — насмешливо бросила она, глядя ему прямо в глаза.
— Что-то в этом роде, — признался он.
Она задумчиво разглядывала Джошуа.
— Ваша мать была права. Вы действительно слишком дерзки. — Это было типичное мужское нахальство, опиравшееся на непрошибаемую самоуверенность.
— Возможно, — с улыбкой согласился он.
Клеменси улыбнулась в ответ. Его дерзость умерялась чувством юмора, умением посмеяться над собой.
— Клеменси, вы мне нравитесь, — негромко сказал Джошуа. — Я получаю удовольствие, находясь с вами рядом, но и только.
— Знаю, — ровно ответила она, не отводя глаз. Ей предлагали дружбу. Как ни странно, это предложение ничуть не успокоило Клеменси, наоборот, в мозгу раздался негромкий сигнал тревоги.
— Ну что, мир? — приподнял он темную бровь.
— Только если вы сумеете пробудить к жизни мою газонокосилку, — с невольной улыбкой ответила Клеменси.
Харрингтон молча положил пилу на землю и склонился над косилкой. Джинсовая куртка обтянула его сильные плечи. Джошуа рванул тросик, и двигатель немедленно заработал.
— Спасибо, — пробормотала Клеменси, но ее голоса не было слышно из-за шума мотора. Стоило Джошуа поднять ярко-синие глаза, как у нее засосало под ложечкой. Сможет ли она когда-нибудь реагировать на этого человека так же, как на Дэвида Мейсона? Наверно, более долгое знакомство позволит ей привыкнуть к его физической притягательности. Или хотя бы даст возможность смотреть на него объективно.
Клеменси взялась за ручки косилки и повезла ее по лужайке, не сводя глаз с Джошуа. Тот прошел в дальнюю часть сада и начал спиливать лавр. Он предпочел сам поставить забор вместо того, чтобы кого-нибудь нанять… Очевидно, своими мускулами Харрингтон обязан скорее привычке к физической работе на свежем воздухе, чем занятиям в гимнастическом зале.
С каждой минутой ей становилось все жарче. Возя косилку взад и вперед, Клеменси все сильнее укреплялась в мысли сходить на ближайшую конюшню и предложить раз в неделю приводить сюда попастись какого-нибудь достойного кандидата — может быть, маленького пони. Все, хватит с нее! Она резко остановилась, выключила косилку и, рассеянно вытирая о майку потные ладони, стала следить за Джошуа. Тот деловито таскал отпиленные ветки лавра через брешь, зиявшую в заборе.
