Маргарет Уэй - Женские слабости
— Ради бога, не кокетничайте!
— Я кокетничаю? Да вы сошли с ума! — Она вскочила с дивана и зашагала по комнате. Ее волосы развевались за ней, как парус. — Не принимайте меня за дурочку. Почему не вы отвечаете на мои вопросы?
— Могу ответить, если вы снова сядете. — Ему тоже нелегко было сохранять спокойствие. Он чувствовал, как желание разъедает его изнутри.
— Тогда не раздражайте меня. — Она снова села, вцепившись в шелковую подушку, как в спасательный круг. — Мой вопрос: ваши отношения с Полой серьезны, или вы просто так таскаете ее с собой?
— Пола и я уже давно дали задний ход.
— Вы должны быть внимательны и не нужно отмахиваться от советов. Помните — она от вас без ума.
Он посмотрел на нее долгим взглядом:
— Это означает, что я обязан ей ответить тем же? Я никогда ничего не обещал. И я не таскаю Полу за собой, как вы изволили выразиться. Но я по опыту знаю, что стоит только пожать женщине руку, как в ее ушах уже начинают звучать свадебные колокола. Я встречался со многими красивыми женщинами… Правда, не в последнее время… В последнее время я был ужасно занят.
Она понимающе усмехнулась:
— Ну да, вы же наследник… Но почему тогда она так хочет унизить меня? Почему позволяет себе говорить, что я преследую вас? Получается, что я тут вообще стерва-охотница!
Он коротко рассмеялся:
— В какой-то мере мы все охотники — пытаемся найти родственную душу.
— И не нашли до сих пор?
— А вы?
Она опустила глаза:
— Мне слишком много приходится заботится о самой себе.
— О да. И конечно, быть начеку. Так вас этим привлекает Маркус? Вы думаете, что сможете контролировать ваши отношения?
Она горько улыбнулась:
— Мне никогда не удавалось ничего контролировать. — Ее старые беды снова напомнили о себе. Соня пыталась их отогнать, но они не хотели оставить ее. — Пейте ваш кофе, а то остынет. — Она тоже взяла свою чашку. Самый лучший способ защитить себя — это оставаться совершенно спокойной. Более того, отстраненной. — Когда возвращаются ваши родители? — спросила она.
— Вероятно, они останутся еще на месяц. У нас много друзей в Америке.
— Вы говорили им обо мне?
Он покачал головой:
— Но кто-то наверняка сообщит им. Многие из их знакомых были на том приеме. Надо сказать, вы произвели фурор. Но вы и так это знаете. Можно сказать, вы сами это спровоцировали. Что в некотором роде парадокс, учитывая вашу скрытность. К тому же на вас были изумруды Люси…
Она пожала плечами:
— Как ни хороши эти изумруды, но бывают и получше.
«Опять королевские игры, — подумал он. — Временами, когда спокойствие покидает Соню, ее акцент становится более заметным».
— Вы их носили?
Соня почувствовала глупое желание побежать в спальню и достать Мадонну из тайника. Там были бриллианты и рубины, изумруды и жемчуг — все необыкновенно красивые и очень ценные. Вэйнрайты, несмотря на их состояние, наверняка не имели ничего подобного.
— Может, вам трудно в это поверить, но я видела и лучше.
— В Европе, в витрине какого-нибудь ювелирного магазина? Дело в том, Соня, что эти изумруды принадлежали жене Маркуса. Моя мать очень любила ее. Они были подругами. Просто невероятно, что Маркус предложил их вам надеть.
— Никогда бы не думала, что он может такое сделать. — Ну вот, теперь ей придется защищаться. — Он устроил все так, что просто невозможно было ему отказать. Кроме того, Маркус, должно быть, знал, какой эффект это произведет на всех.
— К тому же они никогда еще так хорошо не смотрелись, — добавил он.
— Хотелось бы мне оказаться более твердой… Так, значит, ваши родители уже невзлюбили меня?
— Боюсь, что так. — Он не мог этого отрицать. — Но не это главное. Мы все чувствуем себя обязанными защищать Маркуса. Особенно мой отец.
— Так это что, катастрофа, если Маркус любит меня? — спросила она с вызовом.
— Катастрофа в том, что вы сами его не любите, Соня. Подумайте, между вами разница в тридцать лет! — Он махнул рукой. — Ладно, мы уже об этом говорили…
— Мне не нравится ваше отношение к этому. Разница в возрасте — это все, что важно? По-моему, важнее то, что Маркус чувствует себя счастливым. Весь этот упор на секс… Сексуальные отношения — это не все, что наполняет брак.
— Конечно, не все. Но это очень помогает. — Его голос понизился. — Вы еще не поняли? Нет? Очень многие возненавидят вас, Соня.
— Тогда я думаю, что и вы и они просто глупцы! — сказала она с неожиданной злостью. Она снова вскочила, распрямив спину, словно ивовый прут.
Откуда в этой женщине столько стиля, столько чувства собственного достоинства? Ее прежнюю жизнь, судя по всему, нельзя было назвать безоблачной. Она все время была начеку.
— Я хочу, чтобы вы ушли. — Царственный взмах руки в сторону двери.
— Конечно. — Он встал, терзаемый одновременно злостью и восхищением. — Проводите меня.
— Провожу! — Ее глаза блестели.
Соня быстро прошла вперед, но маленький бантик на ее балетке зацепился за складку ковра. Она споткнулась и упала бы, но Дэвид сделал шаг вперед и успел подхватить ее.
Сильные руки снова обнимали ее. Второй раз за этот день. Сердце застучало у нее где-то в горле, когда он притянул ее к себе.
— Скажите еще раз, что ненавидите меня, — прошептал ей на ухо бархатный голос.
Его щека коснулась ее щеки. Вся ее сила, физическая и моральная, казалось, покинула ее.
— Ненавижу!
— Не лгите мне, — прошептал он ей на ухо. Воздух вокруг них накалился до предела.
— Вы понимаете, что делаете? — Соня была в смятении. — Дэвид! — Она попыталась освободиться.
Презрение, которое он чувствовал к себе, было несравнимо с его желанием. В жизни Дэвида было бессчетное количество искушений, но никогда еще ничего даже отдаленно похожего на это. Было только два возможных решения: отпустить ее или поддаться этой безумной страсти.
Соня рванулась вперед, кончики его пальцев коснулись ее груди, но он не отпустил ее. Он словно находился под каким-то гипнозом, и в то же время все его чувства были обострены.
Соня отчаянно боролась.
— Дэвид… вы не должны делать этого…
— Я знаю, — сказал он хрипло, поворачивая ее лицом к себе. Это было ошибкой. Именно этого он и хотел — и все же ему придется отпустить ее. Беда была в том, что у него не было времени, чтобы взять себя в руки. С отчаянным всхлипом он наклонил голову…
Его поцелуй был очень агрессивным. Два тела, мужское и женское, соединились в экстравагантной чувственной позе. Мужская потребность наполняла его энергией. Инстинктивно он знал, что ей будет трудно справиться с такой атакой. Дэвид на мгновение прервал поцелуй, разрешая ей сделать вдох… но только затем, чтобы снова прижаться к ее губам. Он никогда еще с такой страстью не целовал ни одну женщину. Он даже не знал, что может так в ком-то нуждаться. И так отчаянно надеяться, что она ответит.
