Лора Патрик - В стране любви
— А я включена в число избранных?
— А ты как думаешь?
Его внимание было занято вторым бокалом. Рейчел отпила большой глоток пузырящейся жидкости, ударившей ей в нос.
— Раньше ты иногда разрешал мне подниматься наверх, когда мне было нужно, за книгой или еще за чем-нибудь. Но в последнее время… — тщательно накрашенные губы Рейчел капризно надулись, — я определенно вышла из доверия.
— Меня долго не было, Рейчел, — возразил Гейбриел, жестом указывая ей на кресло. — Ты это прекрасно знаешь. А когда я приехал, то был чертовски занят делами, которые запустил, пока был в Штатах. А кроме того… — Внезапно подняв голову, он посмотрел ей в глаза поверх края бокала, что заставило ее застыть в неподвижности. — Все стало совсем не так просто, как раньше. — Голос его изменился, зазвучав хрипло и октавой ниже.
— Почему же? — спросила Рейчел с игривой, дразнящей улыбкой.
— Уверен, что ты и сама можешь догадаться.
Рейчел тоже была в этом уверена, но не хотела искушать судьбу поспешными выводами. Будет слишком унизительно, если окажется, что она неправильно истолковала факты, поняла все совершенно неверно. Надо было сделать отвлекающий маневр.
— Расскажи мне, чем именно ты занимался в Америке? — попросила она, сбрасывая туфли и поджимая под себя ноги. — Открыл филиал фирмы?
— Филиал и магазины, но совсем другие. Собственно говоря, я хочу организовать все совершенно по-другому, а отец категорически против.
— Правда? — Рейчел знала, что хотя напряженность в отношениях, вызванная враждебным отношением Гейбриела к ее матери, немного сгладилась, между ним и отцом возникли новые трения, совершенно на другой основе. Только теперь она поняла, в чем дело. — А что ты сделал такого страшного?
На губах Гейбриела появилась усмешка, придавшая ему совсем мальчишеский вид.
— Попытался насильно затащить фирму в двадцатый век и сделать ее менее элитарной.
— Звучит интересно. И каковы же твои планы?
— Хочу изготавливать изделия прежнего качества, такой же отделки, но из менее дорогих материалов. Короче, они должны обладать всем достоинствами украшений фирмы Тернана, но быть более доступными по цене.
— Что-то вроде небольших партий одежды от кутюрье?
— Вот именно.
Своим сравнением она заработала улыбку одобрения, от которой у нее даже сердце сжалось в груди.
— Это не только укрепило бы наше положение, но и позволило выпускать самые разные, самые необычные изделия. Мы могли бы следовать повседневной моде, что находило бы гораздо более широкий спрос, чем традиционные изделия отца.
— И он разрешил тебе сделать это?
Рот Гейбриела снова скривился:
— Скорее, дал мне кусок веревки в надежде, что я повешусь. Мне пришлось вложить в это дело массу своих денег. Если оно не пойдет, я потеряю — и много. Если же наоборот, то отец не будет иметь к этому никакого отношения, я даже не использую фамилию Тернан. Новые магазины называются просто «Т2».
— Вот здорово! — Рейчел протянула бокал, чтобы он наполнил его, глаза ее загорелись. — Мне хотелось бы заняться чем-то вроде этого.
— Что ж, продолжай учебу, а там посмотрим. Ты талантлива, Рейчел, и сможешь достичь самых вершин.
Неожиданная похвала заставила ее слегка покраснеть.
— Ты мне льстишь.
— Нисколько, — заверил он. — Я говорю истинную правду и ничуть не преувеличиваю. Ты сама знаешь, что талантлива, так же, как и то, что красива. А это смертельно опасная комбинация, тебе трудно противиться.
Желая хоть чем-то охладить предательский жар, заставивший ее щеки заалеть еще ярче, Рейчел торопливо поднесла бокал к губам, но тот оказался пустым.
— Можно мне еще шампанского?
— Тебе не кажется, что больше не стоит?
Почти отцовская интонация, прозвучавшая в голосе Гейбриела, заставила ее обиженно надуться.
— Я уже не ребенок, Гейб. Мне девятнадцать лет. — Желая доказать это, она поднялась и наполнила бокал сама. — Я взрослая женщина, хотя ты, кажется, этого еще не заметил.
— Как раз наоборот. Что-что, а это я прекрасно заметил. Вопрос только в том, что ты собираешься делать в связи с этим?
— Делать?
— Скажи мне одну вещь, Рейчел… — Гейбриел поставил бокал на ближайшую книжную полку и откинулся на спинку кресла. — Прав ли я в том, что твой сегодняшний визит не случаен, а является частью кампании, должной доказать мне, до какой степени женщиной ты стала?
Ошарашенная подобной проницательностью, Рейчел только и могла, что кивнуть, и вновь сделала большой глоток вина.
— Твои улыбки, взгляды, жесты… даже то, как ты одета… — Его обжигающий взгляд скользнул по темно-синему платью без рукавов, по глубокому вырезу, по идущим сверху донизу пуговицам и вновь остановился на ее лице. — Подобные сигналы означают, что женщина ожидает от мужчины определенной реакции. А так как здесь я являюсь единственным представителем мужского пола, то должен сделать вывод, что ты обращаешься именно ко мне.
Неожиданно для себя Рейчел поняла, что все изменилось: только что спокойный, непринужденно ведущий себя Гейбриел куда-то исчез, его стройное, сильное тело напряглось, в воздухе словно повисло ощущение опасности, от которого у нее пересохло в горле, а сердце словно пыталось выскочить из грудной клетки.
— Так ли это, Рейчел? Хочешь ли ты, чтобы я ответил на это?
Она вновь молча кивнула, этот откровенный вопрос заставил ее растеряться.
— Тогда почему бы нам не прекратить эти игры? — Голос Гейбриела упал до тихого, напряженного шепота. — Перестань делать вид, что не знаешь, зачем ты здесь…
— Делать вид? — воскликнул Рейчел. — Я вовсе не делаю вид!
— Нет? Тогда докажи это. Подойди ко мне, Рейчел! — приказал он, видя, что девушка по-прежнему медлит в нерешительности. — Подойди и поцелуй меня.
Ей казалось, что она не нуждается в поощрении, но сейчас, когда наконец ее мечта была так близка к осуществлению, силы словно покинули Рейчел. Разделяющие их дюймы вдруг представились ей пропастью слишком опасной, чтобы ее можно было пересечь.
Облизывая пересохшие губы, она стояла перед сидящим Гейбриелом, глядя в бездонные, непроницаемые глаза. Затем медленно, боязливо приблизилась, опустила голову и прикоснулась к его губам. И немедленно тело ее, каждую его клеточку словно пронизал заряд возбуждения, заставивший сердце затрепетать от наслаждения. Но удовлетворить Гейбриела было не так-то просто. Губы его не смягчились, и голос прозвучал низко и недовольно:
— Ради бога, Рейчел, ты целуешься как ребенок! Если хочешь показать себя женщиной, то и целуйся как женщина. Если же нет…
