Джейн Моррис - Всё можно исправить
— Я люблю тебя. Мне кажется, я и выжил только благодаря тому, что мечтал об этой минуте.
Он наклонился и стал целовать ее, не переставая говорить ей ласковые слова. Джоан еще секунду назад была готова закричать, когда он приблизился к ней, но все-таки она ответила ему. Да и как она могла не ответить? Она была его женой перед Богом и людьми — любящей, самоотверженной, проводящей бессонные ночи у его постели. И только она одна могла провести грань между этой Джоан и той Джоан, которая, поддавшись на уговоры Дэвида, хотела лишь облегчить страдания отца своего ребенка. Однако она даже не заметила, как ее отношения с Джорджем — самоотверженная сиделка и тяжелобольной — перерастали в игру под названием «семья». И ей волей-неволей придется выучить роль жены назубок. Спектакль зашел слишком далеко.
На следующий день они отправились на остров, который принадлежал Джорджу, чтобы побыть там исключительно вдвоем. Майкл остался с бабушкой и дедушкой. Джоан не хотелось оставлять работу, но Джорджу отказать она тоже не могла. После почти года, проведенного в больнице, ему просто необходим был простор и свобода.
Сначала поездка захватила Джоан. Она еще никогда не была в таком красивом месте. Остров располагался в Атлантике, вернее это был архипелаг, состоящий из островков, соединенных волей человека. На небольшом пространстве удивительным образом соседствовали вместе тропический лес, холмы и великолепный пляж. А вдоль одного из берегов тянулась гряда неприступных скал. А когда Джоан увидела розовых фламинго спокойно гуляющих по берегу, она радовалась как ребенок. Однако через несколько дней ее энтузиазм улетучился. Вернуться в круговерть большого мегаполиса стало единственным ее желанием. Это было одиночество вдвоем. Правда, Джордж об этом пока не догадывался.
Как-то гуляя по пляжу, Джордж признался Джоан:
— Ты знаешь, я очень рад, что выполнил свое обещание отвезти тебя на наш остров. Жаль только, что пока мы не можем остаться здесь навсегда.
— Ну разве это так важно, главное — ты выздоровел.
Он остановился и пристально посмотрел ей в глаза. Джоан очень смутил этот взгляд. В нем можно было прочитать все, что чувствовал Джордж по отношению к ней: любовь, нежность и невероятную страсть. Он обнял ее и тихо проговорил:
— Ты еще ничего не поняла. Все, что касается тебя, для меня очень важно. И я буду всегда стремиться сделать для тебя даже невозможное. — Продолжая пристально смотреть на нее, он увлек ее за собой на теплый песок. — Нас могут увидеть. — Джоан немного отстранилась от него.
Но Джордж, еще более тесно прижавшись к ней, накрыл ее рот долгим поцелуем и, оторвавшись только на миг, улыбаясь ответил:
— Кто может помешать любить мне свою жену на моем собственном острове?
Джоан закрыла глаза, отдавшись воле судьбы и поцелуям Джорджа.
Уже, когда они, уставшие, лежали на песке и их ноги ласкал океан, Джоан в задумчивости сказала:
— Ты прав, тебе никто не может помешать.
К счастью, Джордж, ослепленный счастьем, не уловил в ее интонации грустные нотки.
Вернулись они только через месяц. Джордж был счастлив и полон решимости покорить весь мир и бросить его к ногам Джоан. А она просто хотела вернуться к своему сыну, а еще к работе в своих магазинах. Это единственное, что ее отвлекало от мыслей о Дэвиде.
А о нем она вспоминала все чаще и чаще и уже понимала — то, что они будут вместе, это вопрос времени.
И если Дэвид избегал встреч с Джоан, то Джордж, напротив, буквально обволакивал ее своим вниманием, заботой, подарками. Предупреждал все ее желания. Даже начал вмешиваться в работу ее магазинов, но она вовремя его остановила, резко и решительно. Джоан просто необходим был оазис свободы. Иначе она могла просто не выдержать. Ее постоянно окружали близкие люди: Майкл, Джордж, Барбара, Фрэнк. Но она была так одинока, ведь рядом не было самого главного человека — Дэвида. Она видела, как он смотрел на нее во время своих коротких визитов в Нью-Йорк, однако Джоан не понимала, почему он ничего не предпринимает.
Засыпая в объятиях Джорджа, Джоан думала о том, что где-то рядом находится Дэвид. Его спальня была всего в нескольких метрах от их спальни. Неужели сейчас он не думает о ней. Нет, не может быть. Ведь сама она ждала только знака от него. Более того, со временем ей стало казаться, что Дэвид все больше и больше отдаляется от нее. После долгих командировок он большую часть времени проводил в своей квартире, а не в семейном особняке. А в те редкие моменты, когда они все же оказывались наедине, он спешил скорее уйти, ссылаясь на срочные дела. Она старалась не показывать вида, какую боль это доставляет ей, но в душе у нее бушевал ураган.
Однажды, когда она завтракала в одиночестве, так как Джордж улетел в Бостон, в гостиную вошел Дэвид. Увидев, что она одна, он немного замешкался, но потом все же решил остаться.
— Ты меня боишься? — спросила Джоан с иронией, заметив его нерешительность.
— Почему ты так решила? — ответил он вопросом на вопрос, намазывая при этом на тост масло.
— Да так, показалось. С тех пор как Джордж вернулся, мы ни разу не разговаривали наедине. — Она уже закончила завтракать, но выходить из-за стола не спешила.
— Думаю, сейчас вам с Джорджем лучше не мешать.
От этих слов ее передернуло. Ей даже показалось, что он нарочно хотел ее задеть. Но она не осталась в долгу.
— Скажи, а я тебе нравлюсь? — Ее ироничный взгляд должен был смягчить откровенность вопроса.
На первый взгляд Дэвид выглядел спокойно и вопрос Джоан никак не смутил его. Однако от нее не ускользнула его напряженная поза. Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Итак? — поторопила его Джоан.
— Ты знаешь, что нравишься. — Он опустил глаза, и она поняла, что не ошиблась.
Но почему-то это подтверждение его чувств к ней не принесло ей облегчения. Что-то было в его взгляде, что очень не понравилось Джоан. Возможно, обреченность. Ей вдруг показалось, что, несмотря на страдание, которое было огромными буквами написано у него на лице, он никогда не позволит себе сделать шаг ей навстречу, так как этот шаг будет одновременно сделан от Джорджа. Это открытие настолько потрясло ее, что, больше не проронив ни слова, она встала из-за стола и вышла из столовой, оставив Дэвида с его белоснежной совестью наедине, а он в свою очередь даже не пытался ее остановить.
7
И вдруг пружина, находившаяся у Джоан внутри, внезапно распрямилась. И напряжение, накопившееся в ней после долгих бессонных ночей возле постели больного мужа, игры в любящую супругу, ожидания, когда Дэвид все же решится приблизиться к ней, вылилось наружу. Она больше не хотела быть сдержанной, думающей о чувствах других. Она не хотела быть просто справедливой, и, хотя Джордж ни в чем не был виноват перед ней, она почти ненавидела его.
