Дэй Леклер Дэй Леклер - Лжешь или любишь?..
Этому не бывать. Совсем скоро Лия выяснит, насколько важно для Хантера завладеть этим ранчо, а уж тогда-то ему придется кое в чем ей уступить, если только он хочет добиться своего.
После долгих размышлений Лия наконец закончила писать длинный список просьб к Хантеру — ей как-то не хотелось называть их «требованиями» — и только тут сообразила, что Хантер не оставил ей номера телефона, по которому она могла бы с ним связаться. Да, вот теперь действительно появилась проблема. Однако ровно через сутки после их встречи Хантер позвонил сам.
— Ну, что ты решила? — поинтересовался он, покончив с приветствиями.
— Я хотела бы встретиться с тобой и обсудить ситуацию, — осторожно ответила ему Лия.
— Ты имеешь в виду условия капитуляции?
— Да. — Ей пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы произнести это коротенькое слово. Черт бы побрал этого Хантера — вероятно, он обо всем догадался, ибо в трубке послышался тихий смешок.
— А у тебя неплохо получается! — похвалил он. — Ну что, видишь теперь сама? Капитуляция может быть не столь уж плоха.
— Еще как плоха, — парировала Лия. — Попробуй сам когда-нибудь оказаться в подобном положении, тогда поймешь.
— Пожалуй, но ты справляешься с этим намного лучше, чем получилось бы у меня. Все, что тебе нужно, — немного потренироваться.
Пожалуй, если она выйдет за него замуж, в поводах для таких «тренировок» недостатка не будет.
— Где ты остановился? — спросила она, намеренно меняя тему разговора и чувствуя, что пора выйти из роли побежденной. — Может быть, мне подъехать к тебе?
— Я в Хьюстоне. Только мне вовсе не хочется, чтобы ты ехала в такую даль. Мы встретимся завтра в полдень. В сторожке.
От удивления у Лии перехватило дыхание.
— Хантер, это не смешно.
— А я и не шучу. — Действительно, ирония исчезла из его голоса, который неожиданно стал резким и отрывистым. — Я говорю совершенно серьезно. Завтра в полдень мы встречаемся в сторожке. Так, как делали это и раньше. Постарайся не опаздывать. Другого такого шанса у тебя уже не будет.
— Его не было и восемь лет назад. С какой стати нам что-то менять?
— Изменим, и непременно, — пообещал он ей. — Будешь умницей, если сможешь понять это с самого начала.
— Отлично. Ты высказался. Это я поняла. Все будет по-другому.
— Превосходно, Лия. Ты не совсем безнадежна.
Лия изо всех сил сдерживалась, решив не дать ему вывести ее из себя.
— Ладно, давай лучше встретимся на ранчо. Хорошо? Алло, Хантер!.. — Но в трубке царило молчание. Получается, она зря старалась. Раздражение все-таки закипело в ее душе.
Лия медленно повесила трубку. Похоже, их совместное будущее едва ли можно назвать радужным. Это скверно. Она протянула руку и взяла список своих просьб. Нельзя, чтобы мысль о той катастрофе в сторожке всю жизнь висела у нее над душой подобно дамоклову мечу. Видит Бог, она пыталась объясниться с ним, но, очевидно, ему тоже есть что сказать. Ну что же, тогда эта встреча поможет им раз и навсегда во всем разобраться. Лии вовсе не улыбалось провести остаток дней, расплачиваясь за то, что не было ее личным преступлением, хотя она готова была признать свою причастность к тому, что случилось много лет назад.
На следующий день рано утром она направилась на южное пастбище, намереваясь навестить Фантазера — жеребца, приобретенного совсем недавно. Приблизившись к изгороди, она свистнула и принялась ждать знакомого стука копыт. Фантазер появился из высоких зарослей на дальнем конце пастбища и понесся к ней галопом, а его угольно-черная шкура залоснилась под яркими лучами солнца. Примерно в десяти ярдах от изгороди жеребец остановился, пританцовывая, и начал бить копытом землю, весело встряхивая гривой.
— Ты меня не проведешь, — окликнула его Лия. — Тебе же хочется сахару…. Я знаю. Все, что ты должен сделать, так это подойти поближе. — Она протянула к нему руку, так чтобы он увидел куски сахара на ее ладони.
Почуяв сахар, Фантазер молнией рванулся к изгороди, но Лия не дрогнула, и рука ее осталась протянутой вперед. Взрыв землю совсем рядом с ней, жеребец резко затормозил, одновременно наклоняя голову, и выхватил сахар из ее руки. Затем он легонько куснул ее пальцы — не больно, а просто так, чтобы доказать свое превосходство. Коротко заржав, он резко повернулся и галопом ускакал прочь.
Лия потерла руку, стараясь не подать виду, что ей все-таки больно. Расслабляться нельзя! Она не может позволить себе стать столь чувствительной. В конце концов, она уже приняла решение, и это решение должно помочь ей защитить и Фантазера, и ранчо, и всех прочих, кого она собрала под свое покровительство.
Кроме того, Лия отлично понимала, почему Фантазер куснул ее. Он сделал это, чтобы доказать, что он по-прежнему свободен — свободен выбирать, что ему делать: приблизиться или убежать. Ей было грустно думать об этом, потому что она понимала, что это неправда. В этом они похожи. Как бы они ни старались это продемонстрировать, ни один из них не волен в своих поступках.
Уже не волен.
Повернувшись к изгороди спиной, Лия оседлала свою лошадь и направилась к сторожке. Весна уже подходила к концу, и погода становилась такой же жаркой и влажной, как и в тот проклятый день восемь лет назад. Душная, липкая дымка застилала даль, наполняя воздух ожиданием грозы. Лия содрогнулась. День оказался настолько похожим на тот, восемь лет назад, что ей было почти больно думать об этом.
Около сторожки она спешилась и привязала своего мерина к столбу, забитому в землю. Очевидно, Хантер не приехал, и несколько мгновений Лия постояла у двери, не желая входить внутрь… не желая снова сталкиваться с тяжелыми воспоминаниями. Все эти годы она старательно избегала возвращения сюда. Однако появился Хантер, и все переменилось. Вздернув подбородок, Лия решительно шагнула к двери и распахнула ее.
Осторожно ступив в хижину, она недоуменно огляделась. Все внутри было в полном порядке. Стол, два стула, кровать — все стояло на своих местах. Только тонкий слой пыли на всех предметах говорил о том, что дом слегка запущен. Должно быть, кто-то старательно отремонтировал сторожку. Но кто? И зачем?
— Воскрешаешь воспоминания прошлого?
Лия круто повернулась.
— Хантер? Ты меня напугал.
Он стоял на пороге, заполняя собой почти весь дверной проем. Солнце освещало его сзади, так что он казался темным силуэтом, столь внушительным, что в сторожке, похоже, сразу стало тесно.
— Не следует так легко пугаться.
Лихорадочно придумывая, что бы такое сказать, Лия обвела сторожку широким жестом:
