Кэтти Уильямс - Секрет для двоих
– Женщина, ты сводишь меня с ума!
Брианна ничего не ответила. Она ласкала Лео и чувствовала, как его сильное крупное тело подрагивает от возбуждения. Как получилось, что благодаря ему она чувствует себя и властительницей, и рабыней?
Между бедер было влажно, тело трепетало от желания слиться с ним, и ей хотелось сбросить остатки одежды. Джемпер отяжелел, царапая ставшую чересчур чувствительной кожу. Наконец прохладный воздух успокаивающим бальзамом коснулся ее пылающих грудей.
– Я не выдержу до спальни… – тяжело выдохнул Лео, когда она освободилась от джинсов.
Он уложил ее на кухонный стол, отпихивая то, что осталось от завтрака: банку джема, керамическую масленку, кувшин с молоком. Удивительно, но все предметы не упали и не разбились.
Отстранившись, Лео в восхищении замер, любуясь наготой ее прекрасного тела: руки разведены в стороны, в глазах горит желание, горячащее кровь.
Волосы женщины окружили ее лицо живым пламенем. Сквозь локоны, упавшие на грудь, проглядывал розовый сосок – совсем как на фотографии в эротическом журнале. Ее раздвинутые бедра приглашали, и Лео не мог противиться этому приглашению. Он вошел в Брианну одним толчком, поднял ее и яростно задвигался. Когда он на секунду отвлекся, то понял, что прижимает Брианну к стене кухни, а ее ноги обвили его талию.
Волосы Брианны струились по плечам, по спине – шелковистое золотисто-каштановое покрывало… Лео чувствовал ее так, как никогда еще не чувствовал ни одну женщину. Он не понимал, что это значит, но ощущение было прекрасное. Он удерживал ее, обхватив тугую округлую попку, и, продолжая двигаться, смотрел на подпрыгивающие в такт груди. Большие розовые соски набухли, кончики их торчали вверх. Каждый дюйм ее тела возбуждал его все больше. Куда уж больше?..
Взрыв произошел для них одновременно.
– Это было… неописуемо. – Лео опустил Брианну на пол. Обнаженные, они стояли лицом друг к другу. Здравый смысл медленно возвращался к нему, пробираясь сквозь дымку жаркого всеобъемлющего удовлетворения. Вдруг он выругался и отвернулся. – Презерватив… Кажется, он порвался…
Глаза Брианны округлились от шока. Она начала одеваться. На лице Лео отразился ужас. В кухне воцарилась тягостная тишина.
– Все в порядке, – через минуту бодро сказала Брианна. – Одна ошибка не всегда означает беременность. В журналах полно историй о женщинах, которые пытаются зачать на протяжении нескольких месяцев, а то и лет.
Лео покачал головой.
– Это какой-то кошмар, – пробормотал он.
– Да не забеременею я! Я на сто процентов в этом уверена. Я знаю свое тело. И не смотри так, словно небеса упали!
Да, он перекати-поле. Да, он только что бросил работу, чтобы стать преуспевающим писателем, а это риск. Но неужели обязательно так пугаться? Вслед за этим пришла совсем уж непостижимая мысль: беременность для нее, пожалуй, не стала бы концом света. О боже, о чем она только думает?! Уж не сошла ли она с ума?
Брианна стала раскладывать все, что осталось на кухонном столе, по буфетам.
– Видит бог, может, ты и права, – прохрипел Лео и, ухватив ее за руку, развернул лицом к себе. – Но у меня достаточно опыта с прекрасным полом, чтобы знать, что они…
– Какого опыта? О чем ты?
Лео помедлил. Деньги сделали его подозрительным и осторожным. Он знал, что в вопросе контрацепции доверять женщинам нельзя.
Но ведь он не может признаться в этом Брианне. Для нее он – начинающий писатель, живущий на средства, оставшиеся от прежней работы. Ни в коем случае нельзя говорить ей о том, что пять лет назад он натерпелся страху с любовницей. Сначала она заявляла, что принимает таблетки, а позже это отрицала. Две недели Лео ругал себя на чем свет стоит за то, что оказался доверчивым идиотом, пока наконец не выяснилось, что она не забеременела. В сложившихся обстоятельствах уже ничего не исправишь, но порванный презерватив, несомненно, добавит ему головной боли.
– Похоже, ты считаешь себя лакомым кусочком, от которого любая женщина жаждет забеременеть, – заметила Брианна.
– А ты не считаешь меня таковым?
Кажется, кризис миновал. На губах Лео заиграла сексуальная полуулыбка. Чувство вины улеглось. Один шанс на миллион, что Брианна забеременела, и волноваться не стоит.
– У меня есть более выгодные варианты. – Напряжение медленно оставляло Брианну, хотя желание узнать о его сексуальном опыте осталось.
Она попыталась представить Лео таким, каким он был до того, как стал кочевником. И не смогла. Он, казалось, не вылезал из повседневной одежды, чистил снег, следил за тем, чтобы для камина всегда было достаточно дров, – то есть выполнял ту работу, за которую Брианна всегда кому-нибудь платила. На его подбородке проступила щетина. Он объяснил, что не видит смысла в том, чтобы бриться дважды в день. Он словно создан для жизни на улице, и все же…
– Ты собиралась что-то еще рассказать мне о Бриджит, – небрежно произнес Лео, присел на стул и вытянул ноги. – До того, как ты грубо сменила тему активными действиями.
Брианна рассмеялась. Каким бы плохим ни было ее настроение, Лео всегда умел его поднять.
– Она тебе понравится.
Брианна принялась разгружать посудомоечную машину, не особо вдумываясь в то, что говорит. Ее волновали другие вопросы: как долго она сможет не работать, какую причину изобрести для завсегдатаев и доедет ли ее колымага до магазина, чтобы она запаслась провизией.
Губы Лео презрительно изогнулись.
– Это, конечно, смешно, но, когда мне говорили такие слова, я при встрече с этим человеком не испытывал к нему симпатии.
Впервые в жизни он размышлял о своей настоящей матери не абстрактно, не как о кусочке пазла, который надо найти и вставить в общую картину, а как о реальном живом человеке.
Какая она? Высокая, невысокая, полная, стройная? И от кого он унаследовал свою внешность? Его приемные родители были невысокими и светловолосыми. Лео возвышался над ними, темноволосый, темноглазый, с кожей оливкового цвета…
Лео подавил внезапно вспыхнувший интерес и напомнил себе, что он не собирается налаживать отношения с этой женщиной. Чем скорее он разберется со своим прошлым, тем лучше.
– Ты слишком подозрителен, Лео. Бриджит любят все.
– Ты говорила, что она одинока.
Лео был намерен вытащить из нее всю информацию, какую только можно. Это пригодится ему, когда он встретится с матерью. Кое-кто, вероятно, обвинит его в жестокости, поскольку источник этой информации – женщина, с которой он спит.
Впрочем, по мнению Лео, вся жизнь сводится к тому, что одни люди используют других людей. Если бы он не усвоил эту простую истину еще в детстве, то сам пришел бы к ней со временем. Тот факт, что он был усыновлен, посеял в нем семя цинизма, которое со временем превратилось в мощное растение.
