Александра Хоукинз - Огонь его поцелуев
Непочтительность брата затронула девушку за живое.
— Иногда ты бываешь холодным как лед, но бессердечным я бы тебя не назвала, — идя за лордом Стефаном, заговорила она. — Зачем тогда ты согласился привезти меня в Лондон, если на самом деле не собирался никуда меня отпускать? С таким же успехом я могла бы остаться в деревне!
— Об этом я тебе и толкую! — сказал брат, со звоном ставя на квадратный стол бокал на тонкой ножке.
От громкого звука мисс София нервно вздрогнула и моргнула.
— Я давным-давно говорил тебе, что нет никакого оправдания тем дополнительным расходам, которые мы понесем из-за твоего приезда в Лондон. Траты на твои платья и украшения переходят всякие границы. Ты любое состояние можешь пустить по ветру.
Мисс София почувствовала себя страшной эгоисткой. У Стефана был прирожденный талант вызывать у нее стыд за те простые радости, которые ей позволялись.
— Насколько я помню, вы с Генри не склонны волноваться из-за денег, когда речь заходит о новом сюртуке или паре штиблет.
Лорд Стефан проигнорировал ее замечание.
— А что я и Генри получим взамен, тратя деньги на твои наряды?
Он скрестил руки на груди.
— Должен признать, что твоя внешность, дорогая сестренка, у многих мужчин может вызвать несварение желудка.
Девушка прикусила щеку, стараясь не заорать на брата.
— Ты, как всегда, сама доброта, братец.
Стефан отмахнулся от нее. Мисс София нахмурилась, озадаченная тем, что на пальце старшего брата сейчас нет массивного золотого перстня, который переходил в их семье от отца к старшему сыну на протяжении нескольких поколений.
— Если бы я думал, что у тебя есть хоть ничтожнейший шанс найти себе мужа, то я, уж поверь мне, привез бы тебя в Лондон еще несколько лет назад и выдал замуж за первого, кто осмелился бы попросить твоей руки.
Лорд Стефан говорил о своей сестре так, словно она была одной из его породистых лошадей, которая не оправдала возложенных на нее надежд, или неудачно купленными ценными бумагами, которые уже не удастся всучить какому-нибудь легковерному ротозею.
— И что же мне мешает выйти замуж? — все более раздражаясь, спросила София.
— Твоя слепота, — без обиняков заявил лорд Стефан. — Твои глаза ни на что не годятся. Ни один уважающий себя джентльмен не захочет связать свою жизнь с полуслепой девушкой. Как ты сможешь вести домашнее хозяйство и заботиться об интересах мужа, если тебя придется водить по дому, словно малое дитя?
— Ты несправедлив ко мне, — решив, что с нее достаточно нравоучений, предательски дрожащим голосом возразила брату мисс София. — Я никого не обременяю. С помощью Люси я прекрасно управляюсь со слугами, и наш дом в Нортам-Пике содержится почти в идеальном состоянии. Это совсем не сложно. Ты бы убедился в том, что это истинная правда, если бы приезжал к нам почаще.
Лорд Стефан зевнул и, поднявшись с кресла, обнял сестру.
— Послушай, София, я говорю тебе все это не для того, чтобы причинить душевную боль, а только ради твоей же пользы. У джентльменов есть свои предпочтения и потребности, а твое воспитание и физическое состояние оставляют желать лучшего. Я, конечно, сам виноват, что не уделял тебе должного внимания, но, по правде говоря, твоя прямота может отпугнуть большинство мужчин. Мы с Генри уже смирились с тем, что вынуждены будем заботиться о твоем благополучии до конца жизни.
Девушка отступила на шаг, опираясь на тросточку, чтобы не споткнуться и не упасть.
— Давай называть вещи своими именами. Старая дева — так старая дева. По моему мнению, это не так уж и плохо. По крайней мере, я буду избавлена от общения еще с одним мужчиной, который станет заявлять мне, что я не достойна любви.
В ее голосе послышалась предательская дрожь. Резко повернувшись, мисс София направилась к двери. Она не хотела, чтобы Стефан видел, как она плачет. Конечно, нехорошо дурно думать о собственной плоти и крови, но девушка подозревала, что брат получает определенное удовольствие, причиняя ей душевную боль.
— София! Вернись! — несколько раздраженным голосом крикнул ей вслед Стефан.
— Извини, Стефан, — берясь за ручку двери, сказала девушка, — но я ужасно устала и не в состоянии сейчас продолжать наш спор. Можешь винить в этом мое слабое здоровье, если тебе так этого хочется.
Ладонь графа накрыла держащиеся за дверную ручку пальцы младшей сестры, мешая ей покинуть библиотеку.
— Еще один вопрос, и тогда ты можешь идти к себе.
— Ты сегодня наговорил мне больше гадостей, чем следовало бы.
— Не в этом дело… Держись подальше от лорда Рейнекорта, — ледяным тоном предупредил лорд Стефан.
Мисс София удивленно взглянула на брата.
— Думаю, что лорд Рейнекорт не захочет приблизиться ко мне на расстояние пушечного выстрела после того, как он узнал, чья я сестра.
Лорд Стефан, казалось, не заметил оскорбления, скрытого в словах сестры.
— Я серьезен как никогда, София. Ты представления не имеешь, насколько опасен этот человек. Если правда то, что о нем говорят, то в припадке пьяного помешательства он убил свою беременную жену.
Нервная дрожь пробежала по телу мисс Софии. Девушка подумала о сильных руках лорда Рейнекорта, которые обнимали ее во время танца. Его прикосновения показались ей излишне грубыми и… требовательными… Способны ли эти руки убить человека?
— Ты распространяешь досужие слухи, братец. Графа Рейнекортского никто не обвинял в убийстве.
— Склонность к насилию у Рейнекортов в крови. Его отец сначала довел собственную жену до самоубийства, а потом убил наших родителей перед тем, как бурлящее в его крови безумие не заставило графа пустить себе пулю в голову.
Когда лорд Стефан произносил эти слова, было видно, что он едва сдерживается. Ненависть к человеку, лишившему его родителей, казалось, висела в воздухе.
Жалея брата, несмотря на обидные для нее слова, которые Стефан сгоряча недавно произнес, мисс София погладила его по щеке.
— Не волнуйся. У лорда Рейнекорта не меньше причин избегать нашего общества, чем у нас с тобой — его.
Была уже поздняя ночь, когда лорд Габриель, сбросив одежду, растянулся на кровати, которую застелил для него Берус. Каждый полноправный член клуба мог пользоваться спальнями, но лорд Рейнекорт предпочитал во время своих частых приездов в Лондон останавливаться в собственном доме. Правда, сегодня он слишком много выпил, а синяки и ссадины болели так, что ему на все было наплевать. Благодаря заботе Беруса лорд Габриель был обеспечен всем необходимым. Если бы он только пожелал, управляющий мог бы даже привести смышленую девицу, которая с удовольствием согрела бы графу постель. Да, заманчивое предложение высказал Вейн, но он, Габриель, все же отказался. В голове у него была каша, а в сердце зияла кладбищенская пустота.
