Подкидыш для хулигана (СИ) - Гауф Юлия

— Добрый вечер, простите за опоздание, – я хотела сесть на стул, но сзади услышала довольный взвизг:

— Доча! Танька, дай обниму!

— А эту кто позвал? – услышала я недовольное папино бурчание, обернулась, и увидела, как ко мне несется мама, а позади медленно идет грузный мужчина – новый мамин муж. Сбилась со счета, который.

— Мама, – я почти искренне ей обрадовалась, и обняла ее. — Ты так загорела!

— А ты бледновата. Румяна купи, и бронзер. Могу посоветовать, какие тебе подойдут, – затараторила мама, но сбилась, и с любопытством уставилась на Лешу, и его родителей, избегая глядеть на папу. — А ты тот самый Алексей? О, Герман, здравствуй, дорогой! Элиночка, чудесно выглядишь. Неужели мы породнились?

Мы с Лешей переглянулись, и оба пожали плечами. Я и не знала, что мама знакома с Гориными. Но это ведь хорошо, что они знакомы?

— Здравствуй, Вика, – кивнула Элина, и внимательно посмотрела на меня. — Не могу сказать, что рада тебя видеть.

Если раньше в глазах Лешиной мамы была теплота, то сейчас она меня холодом обдала. Но я-то что сделала?!

— Лина, да брось, все ведь в прошлом, – рассмеялась мама, и положила руку на плечо дяди Жоры. — Теперь я не угроза.

— Теперь ты наша родственница, – процедила Элина, и поднялась из-за стола. — Простите, я на пару минут.

— Я тоже, – подскочил Герман.

Мама пожала плечами, и начала изучать меню. Красивая она у меня. Никогда на себя денег не жалела, с детства помню, как много у нее косметики было, кремов. И сейчас, в сорок один год мама смотрится моей старшей сестрой. Хотя ботокс тоже свое дело сделал.

— Мам? Что это значит? – кивнула я на опустевшие места Гориных.

— Мы общались, когда я еще за Геночкой замужем была, – мама сморщила нос. — А потом Элина с чего-то решила, что я за Германом охочусь. Не представляю, с чего бы.

— Да, с чего бы? – едко произнес папа.

Я закрыла глаза, удерживая себя от того, чтобы тоже встать, и уйти. Ведь это в мамином стиле. Дядя Гена был женат, когда встретил маму. И дядя Жора тоже. И еще один… дядя Саша, кажется. Значит, мама и Лешиного отца хотела соблазнить.

«Надеюсь, он не соблазнился» – ужаснулась я, и увидела, что Горины возвращаются.

Кажется, сейчас я еще больше им не понравилась, чем при первой встрече.

— Хочешь, уйдем? – прошептал мне на ухо Леша, щекоча своим дыханием.

И мне вдруг стало чуточку спокойнее, хотя его родителям в глаза смотреть теперь стыдно. Ну, мама!

— Нет, – покачала я головой.

— Ну что, давайте знакомиться, – мама улыбнулась Леше, и чем-то очень сильно напомнила мне Диану в этот момент. — Расскажи о себе, должна ведь я знать, в чьи руки дочь отдала!

ГЛАВА 7

— В чьи руки ТЫ отдала дочь? – папа взглянул на маму, и та фыркнула.

— Ой, Витя, не начинай. Не тебе рот открывать. Где ты там работаешь? Охранником сутки через двое? Неудачник.

— Я в охране работаю, да. А ты каким местом деньги зарабатываешь, напомнить?

Элина с Германом как раз успели подойти, чтобы услышать эту «милую» перепалку, но в лицах не изменились. К ним будто приклеились вежливые улыбки. Я же в этот момент впервые в жизни всерьез мечтала провалиться сквозь землю. Или чтобы на этот ресторан метеорит упал, астероид, что угодно.

— Я на трассе не стою, Витенька. А даже если бы стояла, это уже не твое дело.

— И слава Богу! Ты – шлю…

— Вы хотели знать, в чьи руки отдали дочь? – Леша перебил папу, который уже готовился перейти на русский матерный. — Мы учимся вместе. И в школе вместе учились, почти всю жизнь знакомы. Я всегда знал, что Пчелка моей будет.

Леша подмигнул мне, а я ему чуть на шею не кинулась из благодарности, что он переключил все внимание на себя.

— Ты ее Пчелкой называешь? – хихикнула мама. — А я не брала эту глупую фамилию, Власовой оставалась. А Танька, помню, в детстве гордилась, что одну фамилию с бандитом из «Бригады» носит. Виктор – так и вовсе почти полный тезка.

— Из «Бригады», – переспросил Горин, и взглянул на меня, будто умиляясь. — Мне даже в голову не приходило называть тебя Пчелой. Но…

— Но теперь моя участь предрешена, – мрачно закончила я, сдерживая смех.

— О да, – кивнул Леша.

— Так странно, – заметила мама, сделав заказ, – с твоими родителями я общалась, а тебя никогда не видела. Ни в школе, ни у Германа с Элиной дома.

— Видимо, ты ни на кого, кроме Германа не обращала внимание, – снова влез папа, и родители Леши еще более напряглись, так и не вступая в разговор.

Я поймала папин взгляд, стараясь донести до него, что сейчас не самый лучший момент мстить за былые обиды. Но он быстро отвернулся, надувшись, как ребенок.

— Не смотри так на меня. Всегда на ее стороне была, неблагодарная, – пробурчал он, и я чуть не задохнулась от возмущения.

Я? На маминой стороне? Я даже ни разу с ней на море не ездила, хотя мама предлагала. И мне хотелось, чего уж скрывать. Не принимала подарки, не ночевала у нее. Только на пару часов приходила в гости. Все, чтобы отец был доволен.

— Ты мою жену сейчас шлюхой назвал? – вдруг сообразил дядя Жора, и начал вставать со стула, а я застонала, не скрывая своего отношения к этому вечеру.

Зато Горины оживились, и с интересом наблюдали за нами, будто выпуск «Ералаш» смотрят.

— Так, стоп, – Леша быстро встал со стула, подскочил к дяде Жоре, и надавил ему на плечи. — Никто ни с кем не дерется, никто ни с кем не ругается. Что-то не устраивает? Идите к семейному психологу. И вы тоже, – мажор разошелся так, что на своих родителей указал, чему они удивились, – хоть вид сделайте, что рады за меня. Сидите, как на поминках.

— А чему здесь радоваться? – удивилась Элина. — Сынок, я надеялась, что Таня хорошая девочка. Может, так и есть, но теперь я очень в этом сомневаюсь.

— А ты не сомневайся, – Леша понизил голос, и я закрыла глаза, чтобы все это не видеть. — Ваши разборки нас не касаются. Но мы почему-то только их и слушаем. Кто как зарабатывает, кто кого бросил, у кого какие обиды… это не наше с Таней дело. Не хотите поддерживать, так хоть не судите!

Я почувствовала, как Леша опустился рядом, но глаза так и не открыла. Я в домике, меня здесь нет. А потом я почувствовала тепло его руки, которой он сжал мою ладонь, лежащую на коленях.

— Тань, забей, – прошептал он.

— Мне стыдно. Это не родственники, а уродственники, – чуть не заплакала я, стараясь говорить еле слышно. — Твой отец итак меня не принял, а сейчас вообще волком смотрит. Как и твоя мама.

— Ну и плевать, – вдруг громко произнес Леша, так как за столом снова началась свара. Только в этот раз уже между моей мамой и Элиной. — Стыдиться не ты должна, а все они. Я-то знаю, какая ты.

— … даже твой бывший говорит, что ты гулящая. Моего мужа пыталась увести, а теперь дочь свою подговорила в нашу семью влезть, – услышала я шипение Элины, которая не на шутку разозлилась. — А я еще обрадовалась, что сын перестал таскаться от одной к другой, нормальную нашел. Но от осинки не родятся апельсинки. Леша, – повысила она голос, – выбирай: или наша семья, или вот это вот все.

— Мам, ты серьезно? – мажор, кажется, искренне удивился.

— Я серьезно! Я не прошу выбирать между мной и Таней. Я прошу выбрать между семьями. Если ты с Таней, то теперь вся эта грязь будет в твоей жизни. Нам такие родственники не нужны, – резко произнесла Элина, и я даже не смогла на нее разозлиться. — Выбирай, сынок. Развестись пока не поздно.

Леша не думал ни секунды.

— Пчелка, прости, что позволил тебе все это выслушивать, – прошептал он мне на ухо. Встал со стула, потянув меня за руку, и сказал: — Я женился, выбор уже сделан. Хватит уже считать меня ребенком, и указывать мне, что делать. От вас я не отказываюсь, когда в себя придете – приходите в гости. Надеюсь, вы будете готовы извиниться перед Таней, а если нет – приглашение отменяется. Праздник мы устроим, но всех вас не зовем. Даже вас, Виктор, – Леша взглянул на моего папу. — Мы уходим. Вам и без нас, смотрю, весело. Приятного вечера. Пошли, Тань.