Донна Делейни - Шутка
— Ладно, мисс Красивые Ножки. Взгляд не меняй! Только опустись на песок и встань на колени.
Митч помог ей опуститься.
— Отлично! А теперь вытяни свои длинные соблазнительные ноги. Вот так. Теперь замри.
Он отбежал в сторону и схватил один из фотоаппаратов. Гизелла даже не успела понять, что произошло. Митч щелкал камерой, снимок за снимком, как будто ничего и не было. Может быть, для него — ничего. А для нее мир замер на несколько прекрасных мгновений, тело ожило, и хотелось петь от счастья.
— Вот так! Да. Здорово! Теперь повернись. Отлично. — Митч опустил камеру и нахмурился. — Подожди минутку, мисс Красивые Ножки. Ты слишком близко приблизилась к объективу.
Икота.
— Ты… поцеловал меня… — она икнула, — просто для того, чтобы я…
Она замолчала. Опять икнула.
— Говори, не стесняйся, дорогая.
Гизелла сжала один кулак и ударила его по руке.
— Как ты смеешь?!
Она отдернула трясущуюся руку. На Митча, похоже, ее гнев не произвел никакого впечатления. Он ехидно улыбнулся:
— А ведь сработало. И я готов поклясться, что тебе даже понравилось.
Икота.
— Я не игрушка, мистер Салливан. Так я работать не буду.
От ярости его синие глаза холодно заблестели.
— Ты и так не очень хочешь работать, как я посмотрю. Забирай свое дурацкое масло, успокойся, а потом продолжим.
Весь остаток дня они работали, переезжая с пляжа на пляж. Изможденная и уставшая Гизелла не могла уже даже выдавить из себя улыбку.
— Ладно. Иди сюда, мисс Красивые Ножки. — Митч подошел к груде камней. — Ляг на них. Хорошо, только откинься немного назад, чуть подальше… еще.
— Все! — простонала Гизелла. — Я больше не могу. Ради всего святого, Митч. В конце концов, я не акробатка. — Она распрямилась и изогнула мышцы спины. — Может быть, на сегодня закончим?
Митч увидел лучи заходящего солнца.
— Ладно, мисс Красивые Ножки, ты победила. Я должен признать, что ты была просто на высоте. Я еще ни разу не видел такой работоспособности ни у одной модели. Обычно они такие капризные.
Гизелла повернулась и пошла к джипу, бормоча себе под нос: «Капризные, да? Да я запросто могла показать тебе, какая я капризная». Да если бы она знала, что можно так легко было покончить со съемками, она бы ныла весь день. Что он сказал? Она была на высоте? Она еще покажет ему… Но сейчас у нее не осталось сил.
Они сели в джип. Дорога была извилистой и ухабистой. Гизелла едва не заснула. Ее уже одолевала дремота, но тут джип резко остановился. Все, они дома. Гизелла не стала ни помогать Митчу с оборудованием, ни ждать его, она уже мечтала о ванной и мягкой кровати, как вдруг низкий голос Митча ее остановил.
— Мисс Красивые Ножки!..
Она обернулась, увидела Митча и почувствовала, что хочет спуститься к нему и броситься в его объятия. Но, схватившись за дверную ручку, поборола свое желание. И тут услышала:
— Послушай, этот поцелуй… Он был не ради того, чтобы получить от тебя нужный настрой. Я тоже так не работаю. Я поцеловал тебя, — он замолчал и сделал глубокий вздох, — потому что… потому что очень хотел этого.
Глава 7
Лунный свет озарял берег. Небесный свет струился по плещущимся волнам. В воздухе было что-то зловещее, будто ветер да и сама Гизелла замерли в предвкушении очередного прилива, очередной бури, очередного поцелуя… «Я поцеловал тебя, потому что захотел». Снова и снова всплывали у нее в голове слова Митча, даря лучик надежды, зажигая пламя желания. Гизелла сильно устала от долгой работы, и теперь чувство беспокойства овладело ею. Она не могла заснуть. Пересчитав десятки овец, в конце концов, она бросила эту затею. Каждая овца, кстати, имела опасное сходство с Митчем. Крошечное белое полотенце и шелковая шевелюра золотистых волос все время стояли перед ее глазами.
Пляж и успокаивающий звук океана манили ее. Гизелла захотела окунуться в теплую воду. Возможно, это освежит ее мысли, умерит желание, которое пробудили его нежные слова. Гизелла надела бикини леопардовой расцветки, набросила кружевную накидку, вышла через дверь веранды и спустилась по деревянным ступеням, ведущим к пляжу. Она бросила на землю полотенце и накидку. Какое-то время Гизелла как завороженная смотрела на воду и наслаждалась приятным летним ветерком и божественной тропической природой, окружавшей ее. Ветер обдувал ее шею, ласкал кожу, вызывая дрожь в спине. Волосы развевались на ветру.
Рай. Он был вокруг. Неудивительно, что ее отец назвал этот остров единственным словом, способным передать его красоту. Он назвал его раем. Гизелла сделала то, о чем мечтала весь день: она побежала к воде, беззаботная, словно та маленькая девочка, что играла и бегала по этому самому пляжу. Как только ее нога коснулась воды, чьи-то сильные руки схватили ее и повалили на песок. Испуганный крик вырвался у нее из груди, и, используя все знакомые ей приемы самообороны, она начала отчаянно бороться.
— Успокойся, мисс Красивые Ножки, это всего лишь я! — воскликнул Митч, пытаясь увернуться от кулаков, направленных в его сторону.
Гизелла перестала демонстрировать жалкое подобие Чака Норриса.
— Митч?
— А кого ты ждала?
Он лег на нее, прижав бедрами к песку. Она затрепетала. Его лицо скрывала тень, но она видела все его тело: каждый мускул, каждый изгиб… Волны плескались, играя между собой в какие-то неведомые игры. Одна из них накрыла Митча и Гизеллу, принеся с собой теплую соленую воду.
Нервный шок прошел, и Гизелла, разозлившись, крикнула:
— Какого черта ты это сделал?
— Сделал что?
Несмотря на то, что ей не было видно его лица, в голосе можно было уловить легкие нотки ехидства. Ее удивило то, что его белоснежные зубы не светились в темноте.
— Ты сбил меня с ног, вот что. Я хотела поплавать, а не играть в американский футбол.
Гизелла неосознанно прижалась к нему.
— Против правил, мисс Красивые Ножки.
— О чем ты говоришь? И дай мне встать. Ты раздавишь меня.
Она извивалась под его телом, но вдруг почувствовала что-то твердое… И тут же замерла…
— Хорошая девочка, — прошептал Митч каким-то неестественным голосом и немного приподнялся. — Правило номер один — никакого купания в одиночку, особенно ночью. И правило номер два…
— Да ладно тебе! Ты что, морской пехотинец? Нет, дай подумать. Ты, должно быть, Сержант Картер или Гомер Пайл?
— Очень смешно.
— Митч, мы вообще-то сейчас не работаем. И я могу сама распорядиться своим временем.
— Ты еще пока моя модель. И я отвечаю за тебя.
Гизелла фыркнула. Еще не хватало, чтобы он считал ее своей подопечной. Обузой. Сколько раз она слышала те же самые слова от отца…
— Мисс Красивые Ножки, я же стараюсь для твоего блага.
Если убрать прозвище, то она могла бы поклясться, что слышит своего старика.
— Правило номер два — не плавать в соленой воде…
— Но… — возмутилась Гизелла.
— Знаю, еще немного не сезон, но меньше всего я хочу видеть на твоей прелестной коже ожоги от медуз. Если верить карте, где-то в глубине острова должна быть пресноводная лагуна. Пока не закончатся съемки, я буду настаивать, чтобы ты плавала только там. Это для твоей же безопасности и моего спокойствия.
— Эти съемки для тебя ведь очень важны, правда? — спросила она, прикусив нижнюю губу.
— Они могут стать поворотным пунктом в моей жизни.
Гизелла почувствовала угрызения совести. Митч рассчитывал, что после этих съемок его карьера пойдет в гору, а она могла все испортить. Она подумала, что должна ему во всем признаться, пока у него еще есть время найти другую модель. Настоящую модель.
— Митч… Послушай, — забормотала она, но голос ее пресекся, когда их обоих накрыло волной. — Я бы хотела остаться здесь и повторить сцену из фильма «Отсюда в вечность», но ты бы не мог слезть с меня, пока волна не накатилась? — сказала она, касаясь ладонями его щек.
И снова их накрыла волна. Митч потряс головой, чтобы стряхнуть воду.
— Слишком поздно, мисс Красивые Ножки. По фильму, кажется, в этот самый момент я должен тебя поцеловать.
Она запротестовала, но ее слова он так и не услышал, потому что своими влажными губами прикоснулся к ее губам.
Не думая ни о чем, Гизелла полностью отдалась поцелую. Он длился до тех самых пор, пока их снова не накрыло волной и от соленой воды у нее не защипало в носу. Когда она начала кашлять, он отпустил ее сладкий рот.
— Я… я думаю, что начался прилив.
Она снова не могла разглядеть черты его лица, но он улыбался:
— Дорогая, прилив бывает не только морским.
Он прижался к ней бедрами, чтобы доказать это. Жар охватил ее тело. На них накатила новая волна, будто для того, чтобы охладить их пыл.
— Мне кажется, ты права, — признал Митч.
Он встал и протянул руку Гизелле. Она взяла его за руку и поднялась с песка.
