Донна Олвард - Вальс под звездами
Ее губы слегка искривились.
— Пойдет.
Он приблизился еще на шаг и поднял, руку. На мгновение Люси показалось, что он хочет ее коснуться, и ей захотелось этого, несмотря на все обидные слова, которые он наговорил ей раньше. Но вместо этого он взял под узду Притти и спросил:
— И что ей, по-вашему, сейчас необходимо?
— Колоть антибиотики и противовоспалительные средства в течение пяти дней. Если опухоль не спадет, придется вызвать ветеринара. Но я думаю, что все обойдется.
— Согласен.
Кивнув, она направилась к двери.
— Люси.
Девушка обернулась.
— Спасибо, - сказал Броуди
Свершилось! Броуди Гамильтон ее поблагодарил. Признал ее компетентность. Однако ей хотелось большего. Чтобы он одобрил не только ее профессиональные качества, но и ее саму.
Броуди становился ей небезразличен. Но ей скоро нужно было уезжать, и она не должна в него влюбляться. Ей не нужна была лишняя боль. За последнее время она и так достаточно настрадалась.
— Пожалуйста, — ответила Люси, развернулась и быстро удалилась.
— Я оседлал для вас мерина.
Люси уставилась через весь коридор на Броуди. После их стычки в конюшне он стал относиться к ней теплее. Вчера за ужином он был немногословен, но затем предложил ей прокатиться верхом на следующий день. Очевидно, таким образом он продемонстрировал ей свое расположение.
— Правда? — Самой ей хотелось прокатиться на большой гнедой лошади, которую она присмотрела себе вчера.
Когда Броуди вывел серого в яблоках мерина, Люси окинула животное критическим взглядом. Безусловно мерин был красив, но слишком спокоен для нее. Ей хотелось бы почувствовать ветер в волосах и безудержную силу под собой. Она стиснула зубы. Ей казалось, что они вчера выяснили отношения, но Броуди продолжал относиться к ней снисходительно. Очевидно, ей так и не удалось его убедить.
— Если вы думаете, что я не справлюсь с более норовистой лошадью, вы заблуждаетесь.
Броуди улыбнулся.
— Знаете, Люси, у меня создается такое впечатление, что мне с вами скучать не придется. Вы все время спорите.
— И вы находите это забавным? — Люси уперлась руками в бока. Похоже, после их вчерашнего разговора так ничего и не изменилось. — Вам повезло, что я поспорила с вашими людьми.
Броуди посерьезнел.
— Я знаю. Вы заметили то, на что они не обратили внимания, и я вам благодарен.
— Но вы по-прежнему не доверяете мне более ценных лошадей? — Она красноречиво посмотрела на мерина. — Думаете, я не справлюсь?
— Не в этом дело! — Он нахмурился. — Ох женщины, женщины! Вам пытаешься оказать любезность, а вы только придираетесь.
Люси хотела возразить, но передумала. Она была потрясена. Броуди с ней заигрывал. Он оказал ей любезность и ждал благодарности.
Не дождется.
— Я думала, после инцидента с Притти вы поняли, что я спорю с мужчинами не из прихоти, а потому что хочу, чтобы они относились ко мне как к равной.
Броуди снова улыбнулся.
— Ты это слышал, Брюс? — Он с притворной серьезностью посмотрел на мерина. — Эта женщина подумала, что я сомневаюсь в ее умении держаться в седле. Но я преследовал совсем другую цель. - Усмехнувшись, он снова обратился к Люси: — Брюсу необходимо немного размяться. Он обижается на меня, так как я давно на нем не ездил. Думаю, он меня простит, поскольку сегодня я собираюсь ему предложить хорошенькую юную леди. Хотя, может, я и ошибаюсь.
Губы Люси дернулись. Очевидно, миссис Пи что-то подсыпала в утренний кофе Броуди, потому что он шутил и флиртовал с ней, словно между ними никогда не было неприязни. Она не смогла сдержать улыбки. Неужели все было так просто, и он лишь хотел дать размяться коню?
— И часто ему выпадает подобная честь?
Броуди наклонился и прошептал что-то на ухо Брюсу, после чего тот ткнулся носом в его плечо.
— Брюс говорит, что не так часто, как ему хотелось бы.
Люси рассмеялась. Она даже предположить не могла, что у Броуди Гамильтона такое хорошее чувство юмора.
— С чего такая перемена настроения? — спросила она, идя навстречу ему. — Кажется, вы не очень рады моему присутствию. Это еще мягко сказано.
Броуди передал ей поводья Брюса.
- Я был с вами груб. Простите. Обычно я не такой раздражительный.
Похоже, он говорил искренне. В уголках его глаз больше не было морщинок.
- Я услышала извинение или мне показалось?
Его глаза снова заискрились весельем.
- Должно быть, ветер откуда-то принес.
Брюс нетерпеливо ткнул носом в плечо Люси. Она не удержала равновесие и упала бы, не поддержи ее Броуди.
- Люси, я...- Он прокашлялся. - Простите меня. Я сожалею о смерти вашей матери и о том, что предвзято судил о вас. Обычно я так себя не веду.
Ее взгляд задержался на его губах. Они были такими чувственными...Такими...
Это безумие. Она должна немедленно отстраниться, иначе он совершит какую-нибудь глупость.
- Правда? - цинично усмехнулась Люси, хотя от ее негодования не осталось и следа. Она это сделала, чтобы Броуди ее отпустил, но его руки по-прежнему лежали на ее плечах.
Они больше не выясняли отношения. Они...
Люси заглянула в его глаза.
Каждый из них ждал, когда другой сделает следующий шаг. Люси точно знала, что это будет не она. Расслабив плечи, она немного отступила назад, чтобы Броуди отпустил ее..
- Чистая правда, - хрипло произнес он. Его вкрадчивый голос проник ей в душу, и она захотела отстраниться. Но это означало бы признать победу за ним, а она не собиралась уступать.
- Тогда почему вы так строго меня судили? — спросила Люси.
Наконец он опустил руки и отвернулся.
— Садитесь в седло. Вы не очень высокая, наверное, придется немного подтянуть стремена.
Люси понимала, что настойчивыми расспросами ничего не добьется, поэтому вставила левую ногу в стремя и запрыгнула на лошадь. Оказавшись в седле, она поняла, что стремена были на несколько дюймов длиннее нужного. Увидев это, Броуди кивнул и начал подтягивать пряжку.
- Почему вы на меня сердились? — все же не удержалась она. Ей нужно было знать наверняка, что скрывалось за его поступками. Он мог быть мягким и веселым. Ей хотелось верить, что именно таким был настоящий Броуди.
— Потому что я не люблю, когда лезут в мою жизнь.
Она подумала о перерыве в его записях и поняла, что было бы неправильно спрашивать его об этом. Что чувствовала бы она, если бы он рылся в ее вещах?
Закончив с одной пряжкой, он перешел ко второй.
— Почему? Я думала, что ковбои люди открытые.
Броуди даже не поднял на нее глаз.
— Я не то чтобы замкнут, — объяснил он. — Просто у меня были в жизни проблемы, о которых мне не хочется рассказывать. Которые до сих пор не дают мне покоя. — Наконец он посмотрел на нее. — А у вас разве их не было, Люси?
